Аниран расправляет плечи - Алексей Викторович Селютин Страница 24

свою сестру. И она настолько завладела сердцами обоих, что два старых друга разругались до ненависти... Как поговаривали, мой дед, которого я никогда не видел, уже был готов отречься от сына и лишить всего, что у него было - репутации примо, фамильного замка и солидной суммы золотом. Но, как ты понимаешь, наверное, Аманит сыграл на опережение - он вонзил меч в сердце своего отца. Поэтому Исиде пришлось спасаться бегством и без раздумий сказать "да" на требования Анфудана Третьего. Как она мне потом говорила: "Не было другого места, где я смогла бы укрыться"... Но если ты думаешь, что "Рыжий Бес" успокоился, ты ошибаешься. Он дождался венчания и с мечом ворвался в божий храм. Он был так одержим своей сестрой, что обнажил оружие в храме и предложил королю поединок. И хоть король мог приказать зарубить наглеца гессерам, он принял вызов и в честном бою одолел старого друга. Он подвёл черту под тем ужасом, что творился в родовом замке... Но и это был ещё не конец. "Рыжий Бес" причинил слишком много зла слишком многим людям... Вскоре повитухи начали принимать мертворожденных детей, коими пытались разродиться молодые, даже совсем юные девы из прислуги. Но некоторым всё же удалось удачно избавиться от бремени. Именно тогда появился я - от какой-то простухи, как мне говорили. Но так же приблизительно в это время у новой королевы случилась неудачная беременность. Мертворождённый ребёнок, как и у множества тех, кого испортил мой отец. Об этом предпочитают молчать, как ты сам понимаешь. Особенно в свете того, что королева Исида всё же смогла подарить королю четверых вполне здоровых детей. Но нечто подобное очень сложно утаить... Особенно если у ребёнка огненно-рыжие волосы, которыми обладали лишь двое - брат и сестра, Аманит и Исида.

Я бросил быстрый взгляд на рыжие локоны, выбивающиеся из-под модного берета, и, наконец, начал понимать опасения Фелимида. Странная история действительно отвратительно пахла.

- Ты подозреваешь, что у королевы, на самом деле, не случалось неудачной беременности? Ты думаешь, что она может быть твоей матерью? - я не стал подбирать слов и задал откровенный вопрос.

Фелимид спокойно пожал плечами.

- С учётом того, что матери своей я никогда не знал и всё детство провёл во дворце, вполне возможно. Об этом уже столько зим шепчутся при дворе. Но она всегда отвергала такие предположения. Я был дотошным и много раз пытался узнать. Но она всегда отрицала это. Всегда вела себя спокойно и спокойно отвечала. Именно она многое рассказала о моём отце, а многое я узнал из хроник... Но, так это или не так, уже не важно. Я опасаюсь лишь одного: что во мне проснётся отцовская одержимость. Его безумие. Жажда крови, жажда насилия. И если всё же королева Исида - моя мать, моя мать - сестра моего отца, то риск стать новым "Рыжим Бесом" крайне велик. От этого я хочу уберечь и себя, и окружающих.

- Не понимаю, - пожал я плечами. - Тебя из-за этого изгнали? Из-за того, кем бы ты мог стать, если бы да кабы?

- Нет, изгнали по другой причине. И изгнали не меня, а нас с Мириам - мир её праху. Мы вдвоём совершили поступок, который кое-кто не захотел прощать.

- И-и-и этот кое-то...?

- Это был её отец. Первосвященник Обертона - Эоанит.

- Он пришёл освятить нашу трапезу своим присутствием! - Как гром среди ясного неба прозвучал голос обер-камергера. Он не последовал следом за королевской четой, а дежурил у порога. И он, наконец, дождался того, кого ждал. - Встречайте низкими поклонами и богобоязненным шёпотом! Обладатель церковной тиары Астризии, первый наместник Триединого Бога на греховной земле, Его Святейшество первосвященник Обертона - Эоанит!

Часть 4. Глава 9. Первосвященник Обертона.

От неожиданности я, наверное, подпрыгнул ещё выше, чем подпрыгнул Фелимид. Но подпрыгнули лишь мы, потому что все остальные, включая тех близких людей, кто нас окружал, моментально склонились в низких поклонах. Не ниже, думаю, чем кланялись королю.

В просторный зал начала втягиваться очередная многочисленная процессия. Двумя цепями зашли крепкие воины, одетые в знакомые белые одежды с треугольным знаком на груди. Зашли какие-то девушки с измученными лицами, не отрывающие глаз от пола. Они бросали под ноги лепестки белых цветков и что-то протяжно напевали. А затем появился ОН. Высокий, статный мужчина, закупоренный в широкие бело-золотые одежды. Мне даже сложно описать, что именно на нём было одето. Какая-то просторная туника, которая кулём висела, открывая для обзора лишь лицо и руки.

Но самый главный атрибут иерарха церковной власти я рассмотрел очень хорошо. Это была золотая тиара, инкрустированная множеством драгоценных камней. В драгоценных камнях я слабо разбирался, но был уверен, что увидел и бриллианты, и изумруды, и рубины. Даже, наверное, синие сапфиры. А в центральной части тиары вырастал обнажённый молящийся человек. Он скрещивал ноги, как будто, чтобы подчеркнуть бесполость, протягивал к небу просящие руки и словно ждал, что с небес, к которым он обращается, снизойдёт на него спасение. Как по мне, эта композиция немного портила тиару, ведь из-за неё казалось, что прямо изо лба Эоанита растёт рог. Но я точно помнил, что уже видел подобный символ. Я видел во дворце каменные статуи с человеком, протягивающим руки. Видел деревянную поделку на вершинах церквушек в деревнях. Видел даже в столице, когда во сне парил над ней на высоте птичьего полёта. И я резонно предположил, что этим протягивающим руки бесполым человеком, этим символом веры является аниран.

Эоанита окружала свита и он молча плыл к центру зала будто в коконе из живых людей. Он возвышался над всеми. Не только благодаря высокому росту, но и благодаря тому, что все опустились на колени, сложили руки и прятали взгляды.

Лишь двое остались стоять - я и Фелимид. И процессия, осторожно раздвигая ряды зрителей сильными руками храмовников, остановилась как раз напротив нас. Незнакомые святые отцы в белых монашеских клобуках, какой-то крепкий суровый храмовник со странным серебряным ожерельем на шее в виде сложенных в несколько рядов пластин и сам первосвященник одновременно посмотрели на нас. И хоть на их лицах я заметил несказанное удивление, никто не посмел раскрыть рта. Никто, кроме того, кто, как я понял, в этом месте обладал абсолютной властью.

- Ну что ж, - спокойно заговорил Эоанит. - Хоть я не знаю одного, но знаю второго, обоим неуместное поведение могу простить.