На тропе войны - Юрий Юрьевич Соколов Страница 25

Меченый получил выкуп с Бдящих уже к полудню, но опасаясь их молодецкого удара в спину, отходил от березняка с большой осторожностью и до таверны добрался лишь к вечеру, совершенно вымотавшись. Так что подробности передачи заложников и костомехов я узнал лишь утром следующего дня. Мы сошлись на завтрак в обеденный зал и устроились за столом напротив друг друга. Жюстина — рядом с Меченым, давая понять уже мне, что между нами все кончено, а между ними как раз налаживается. Рядом со мной сел Айк.

Помолодевшая «Гавань» еще не успела пропитаться обычными ароматами постоялых дворов, не всегда привлекательными. А самое главное, они пока не слились в один, хорошо знакомый любым путешественникам, неразложимый на составляющие, сразу забивающий ноздри и не дающий ощутить что-то кроме него. Приятно пахло всем по отдельности: свежим деревом, вкусной едой из кухни и с тарелок, пенящимся в кружках темным пивом. На чистую, не засаленную до предельной неопрятности столешницу можно было облокотиться без отвращения, и ее не покрывали вырезанные ножами и нацарапанные стилетами имена и ругательства. Нам никто не мешал — не орал рядом, не скандалил, не пел песен, не подслушивал, не лез в разговор. Зал в этот ранний час был еще пуст: по нему бродил лишь огромный рыжий котяра.

— Гирш пришел в ярость, когда обнаружил подмену доспехов скелета, — сказал Меченый. — Так накалился, что его собственные латы чуть не расплавились. Однако присланные Штольбом деньги отдал. Видно получил вместе с ними четкое указание от приора заплатить, даже если мы в чем-то по мелочи схитрим.

— Гирш — один из главных претендентов на место Штольба, — заметил Айк. — Клянусь, он воспринял подмену как пощечину конкретно себе.

— На здоровье, если нервов не жалко, — пожал плечами я.

— Это просто к твоему сведению. Конечно же комтур уверен, что инициатива была твоя. И отныне считает тебя своим личным врагом.

— Повторюсь: на здоровье. Что он мне сделает? Пойдет за мной в погоню к центру Гинкмара? Скатертью дорога. Буду счастлив увидеть, как он гробанется в этих лесах.

— Смотри сам не гробанись. Забудь о спешке. По пути не упускай ни одного случая для прокачки. Не думаю, что ты дойдешь до некрополя с уровнем ниже шестидесятого.

— У меня костомех. В отменных доспехах теперь.

— На него и надежда. Иначе я бы целую неделю потратил, лишь бы убедить тебя отказаться от похода.

Весточка спорхнула со стола и стала увлеченно выискивать что-то в устилающих пол опилках. Ее узрел кот. Он бросился на пичужку и принялся с пронзительным хищным мявом гонять ее по всему залу, заскакивая на столы, прыгая с них, не давая бедняжке взлететь под потолок.

— Не трогай птичку, скотина! — крикнул я, но тут же сообразил, что увещевания бесполезны, схватился за лук и достал из колчана стрелу. Сидевший передо мной Меченый вскочил и раскинул руки, мешая прицелиться.

— С ума сошел? — заорал он. — Этот кот — талисман таверны! Убьешь его — тебя разбойники не помилуют!

— А ничего, что ваш талисман хочет сожрать мой талисман? — заорал я в ответ. — Уберись из сектора обстрела! Иначе я прикончу тебя, потом кота, а потом мы посмотрим, кто кого не помилует!

Поругаться окончательно нам помешала Весточка. Устав улепетывать от наглого хищника меж ножек столов и табуретов, она свернулась в свиток. Кот недоверчиво его обнюхал, погонял бесполезный пергамент лапами по полу и отошел в сторону. Вид у него был обманутый и обиженный. Весточка снова превратилась в птичку и устроилась на полке большого камина. Кот хотел заскочить туда, однако не решился: полка была слишком узка, и он побоялся свалиться с нее.

— Мой талисман сильнее вашего! — обрадовано заржал я. — Заведите себе получше.

— Не тычь в меня стрелой! — предостерег Меченый, отстраняясь. — Она у тебя отравленная! И вообще — что за манеры? Ты же не в лесу, а в культурном месте.

— В культурных местах не нападают на постояльцев с целью их слопать, — возразил я. — А теперь попробуй скажи, что Весточка не постоялец?

— Постоялец, постоялец, — нехотя признал Меченый. — Эй, Ассасин! — обратился он к коту. — Не смей трогать эту птичку, понял?

Кот фыркнул и вышел из зала, гордо задрав хвост, давая понять, что ничего он не понял и понимать не намерен. Сами сидят завтракают, а ты свой завтрак еще добудь, и когда почти добыл, он становится несъедобным. И вместо того, чтоб посочувствовать, тебя хотят подстрелить и ругаются!.. Весточка оскорблено смотрела коту вслед. Живешь себе живешь, никого не трогаешь, и вдруг какое-то рыжее чудовище принимается носиться за тобой, клацая зубами и размахивая когтями. И где? В том самом обеденном зале, в котором тебя приветливо принимали за любым столом, щедро угощали вкусными крошками, а иногда отваливали целые бисквиты.

После завтрака я продолжил начатые еще вчера дела по подготовке похода к некрополю. К обеду управился. Последний взнос Эртриксу и фуриям сделан, оружие и снаряжение проверены, накопители заряжены до отказа, в вещмешок костомеха упакован двухнедельный запас продуктов для меня и фураж для Люцифера. Трава для коня везде найдется, а зерна ему в Гинкмаре я добыть не надеялся. И чем дальше мы уйдем, тем меньше будет попадаться нам дичи. С нечистью ведь не только разумные не дружат — животные тоже. И в местах, где ее много, обычных зверей встретишь редко. Съедобные же монстры вкусны не всегда, а у некоторых от съедобности одно название. Только характеристиками сыт не будешь — это я еще в своем мире уяснил. Возьмешь, бывало, упаковку чего-нибудь, изучишь состав. Вроде все ингредиенты в пищу пригодны. А попробуешь — жрать это нельзя даже с голодухи, годится только тараканов травить.

Никаких проводов я просил мне не устраивать. Путь предстоял опасный, очень опасный, и я боялся, что буду чувствовать себя за столом в свою честь как на собственных поминках. Задерживаться тоже ни на одну лишнюю минуту не собирался. Не хотелось становиться виновником еще одного штурма «Гавани», буде Штольбу, Гиршу или еще кому из Бдящих захочется отомстить за проигрыш Бурхарда и унижение ордена. А еще я недавно вычитал в базе знаний, что выйти в дорогу в средине дня — нормально для стоящих между Мраком и Светом. А если надумал с головой в мистику окунуться, то и желательно.

Попрощался с Палашом и волколатниками. Проводник оставался при таверне. Броневолки пока тоже, а куда отправятся потом, они еще не решили. Заметив, что я готов отчалить, Меченый подошел ко мне