Старый, но крепкий 8 - Макс Крынов Страница 25

Оправдывает ли это меня? Не думаю. Но и заламывать руки, жалея о своем поступке, не буду. Я предупреждал практиков, и даже поставил условие по рангу пробуждения, чтобы адепты ранга закалки не самоубивались об лиса. Не помогло.

Я телепортировался в ангар и направился к бочкам с травами. Сейчас нужно было хорошенько поработать, но мысли по прежнему не отпускали меня.

Настоятель. Странная фигура, неожиданно раскрывшаяся передо мной с новой стороны. «Seven days later» — если не ошибаюсь, с английского это переводится как «Семь дней спустя». «Great bright blessing and removal of curse» (великое светлое благословение и снятие проклятия) здесь не сработало, хотя я постарался сказать как можно правильнее. Полторы сотни иных фраз тоже не вызвали никакого эффекта. Значит, я просто не отыскал нужную комбинацию слов, либо (во что верится куда больше) английский язык — просто язык.

С самого попадания в этот мир я не допускал мысли, что могу быть не единственным, кому повезло. С чего я так решил? Да ни с чего, просто почувствовал себя главным героем обыкновенного ранобэ.

Притом, что здесь есть разные культуры (преимущественно азиатские), намешано и японской, и китайской, есть другие народы — не все сплошь с узкими глазами, и даже есть старик со вполне русским именем Игнат. Так что выходит, я не уникален, и сюда попадали и англичане, и вполне возможно, азиаты. Может, Свен Дэй англичанин (это бы объяснило его странное имя, схожее по произношению с услышанным проклятием), а может, кто-то научил его английскому, или даже всего одной фразе. А может, кто-то столетия назад принес сюда этот язык, и с тех пор его используют в качестве тайного.

Я, конечно, могу попытаться узнать у Свен Дэя «ду ю спик инглиш», но если он действительно говорит на английском, то придется объяснять, почему и я его знаю. А тайну моего появления в этом мире пока не знает никто, и я заинтересован, чтобы так и оставалось.

Мысли перекинулись от Свен Дэя на Эдвина. Я размышлял о произошедшем, вертел и пытался осмыслить произошедшую ситуацию и эти размышления убили во мне некоторые заблуждения.

Если раньше я, обманувшись дружелюбием принца, наивно думал, будто в этом мире королевские особы не занимаются шантажом и резней своих подданных, все конфликты решают дипломатией (а за Дикими землями наверняка есть земли розовых пони, где люди и звери не трогают друг друга), то после последней беседы с принцем Эдвином понял — на самом деле и шантажируют, и режут. И у меня не возникало мысли «а что, если я не так понял принца, и его слова про карателей?». Тренированная память легко выдавала земные исторические сводки для сравнения:

После гибели Тогачара (зятя Чингисхана) и его жены, весь город Нишапур за исключением четырехсот ремесленников, был вырезан. А жило в нем несколько сотен человек.

За бегство с поля боя карали смертью не только виновного, но и десятки его соратников. За бегство десятка — сотню. И память подкидывала новые и новые факты, показывая, что вся человеческая история — это винегрет из ошибок и чрезмерной жестокости.

Принудительная стерилизация и евгеника в отношении «неполноценных» граждан были и в двадцатом веке.

Принудительные мобилизации — на всем протяжении истории.

Подавления восстаний (в частности — восстания тайпинов, когда гибли десятки миллионов). Голод, репрессии, пытки, массовые казни, концлагеря.

И я думал, что средневековый принц, не знающий слова «гуманизм», не сделает из двух маленьких обществ, забывших, кому они служат, показательную кровавую историю, чтобы такого больше не повторялось? Как же я был наивен…

Кстати, принц мог бы отправить со мной своего представителя, чтобы мое послание выглядело внушительнее и меня точно послушали, но он этого не сделал только потому, что я изъявил желание самостоятельно разрешить этот конфликт, чтобы не превратить секту Тьмы и школу Небесного гнева в поучительную историю для иных культов, школ и сект. На момент, когда он прочел мой доклад, у него уже не было мысли пощадить воюющих (или, как минимум, верхушку секты и школы), и беспокоиться и заламывать руки, задаваясь вопросом «а вдруг и в этот раз меня не послушают?» он бы точно не стал. Два предупреждения, а потом виновных карает гвардия. И думать, что гвардия покарает только виновных, что ограничится сектой и не зайдет в Циншуй, чтобы поживиться чем-нибудь, что не будет насиловать горожанок, что не будет убивать или избивать людей за косые взгляды — это потрясающий уровень наивности.

И теперь я метался по лаборатории, по локоть испачкавшись в тёплой, быстро застывающей крови лиса. В ангаре пахло смолой (испачкал рукав, когда ходил по лесу), жженными духовными травами и почему-то пряностями, но я это подмечал лишь краем сознания.

Я работал с полной самоотдачей. Быстро, почти на автомате раскладывал ингредиенты по чашам и ступкам, взвешивал, ставил выпариваться, ненужное — отрезал и бросал в мусор.

Мне нужно сварить зелье — убедительное и настолько сильное, чтобы настоятель не смог его не выпить.

Самый сложный рецепт, самые ценные ингредиенты. Я должен сварить такое зелье, чтобы жадность Свен Дэя пересилила его опасения.

Глава 11

Для варки я взял самый большой котел — тот самый, который я использовал для варки целительских зелий для храма. Сырья для зелья, которое подойдет самому настоятелю, я собрал много. Бочонки с кровью и слабыми эликсирами, баночки с энергонасыщенными зельями, мешки с ингредиентами. Десятки килограммов сырья.

И всего одна попытка. Без возможности выучиться на ошибках, проверить несколько вариантов и при неудаче попытаться снова. Всех собранных трав хватит только на одну попытку.

Осознание того, что у меня всего один шанс, едва не привело к краху: я чуть не испортил первую варку. Вода в котле зашумела, и когда я залил в котёл первую порцию ингредиентов, у меня дрогнули руки. Капли от опустошенной плошки полетели во все стороны, чудом не попав на разложенные ингредиенты и не испортив их.

Я зарычал, злясь на себя самого за неаккуратность — я чуть не запорол варку с первой минуты.

Отступив от котла на пару шагов, я перевёл дух и попытался успокоиться.

На мне лежала слишком большая ответственность: несколько суток подготовки и постоянные мысли о том, что я могу стать обычным человеком, подтачивали мое самообладание. Если Крайслер прав, то став обычным человеком, я рискую потерять абсолютно все навыки, характеристики станут, как у обычного человека. Всё, чего