Бандерлог, или Барьер для силы - Юнта Вереск Страница 26

— Я видела тебя… брагуд был красивым динозавром, не хуже человека. А в груммх… действительно был очень похож на дикого зверя. Впрочем, в любой ипостаси в тебе чувствуется дикий зверь. Очень опасная энергетика. Поэтому с тобой я все время чувствую себя настороже.

— Хм… В твоей реальности существуют далекие предки груммхов, но совсем мелкие. Вы называете их мангустами. Поэтому, когда я путешествовал по твоей реальности, я обычно представлялся как Тави. По книжке известного писателя.

— Рикки-Тикки-Тави? О! Ты читал Киплинга?

— Я много чего читал. И у вас, и в других реальностях. Между активными тренировками нужна передышка, а чтение — самый надежный и полезный вид отдыха.

Вот уж чего я бы никогда не заподозрила. Мой учитель — книголюб!

— И… Бандерлог тоже из Киплинга?

— Да, конечно. Хотел по привычке представиться как Тави, но посмотрел на тебя… и сразу захотел… напугать. Создать границы. Показать, что я сильный и дикий.

— У тебя получилось. Мерзкое зрелище, — улыбнулась я.

— Пойми, ты… у тебя… из тебя плещет сила. Необузданная, неприрученная. Страшная, если честно, хаос и стихия всегда вызывают ужас. Но я понимал, что ты не умеешь управлять Силой, поэтому нужно было сразу задать правильный тон. Чтобы с первого мгновения боялась и не сопротивлялась… Я же учителем должен был быть, то есть более сильным. Но ты все равно противилась. Что бы я ни делал, ничего не получалось. Никак не мог найти правильную тактику. И очень жалел, что не могу позвать своего учителя, он бы быстро разобрался и смог открыть тебе тебя.

— Что ж. Давай хоть теперь начнем все с начала. Потому что до этого ты вел себя ужасно. И кроме жажды сопротивления у меня никаких чувств не вызывал.

— Неужели? Даже вчера? — хитренько улыбнулся он.

— Вчера был кошмар. Пытка, — отрезала я.

— Мне нужно было нащупать у тебя активные точки, чтобы показать их тебе. А ты не желала расслабиться. Напряжение и агрессия. Невозможно пробиться через такую защиту.

— Почему же? В начале урока я хорошо расслабилась… даже в некий транс впала. Мог бы изучать до умопомрачения все, что тебе нужно. Зачем устроил эту секс-пытку?

— Случайно. Знаешь, когда я путешествовал по твоей реальности, я часто заходил в публичные дома. Они разные, как и женщины в них. Но везде… Они одинаково безразличные. Иногда я знакомился с женщинами на улице, но они тоже отказывались открываться. Была только одна… доверчивая, внушаемая… С мощными задатками к магии. Я ее потом перевел через Рубеж и пристроил на обучение к знакомым магам. Но из этого ничего не вышло. Она была уже слишком взрослой, около сорока лет, так что стала обычной рабыней. Она доверяла только мне, а я не мог… не захотел оставаться с ней. В мире слишком много интересного, чтобы тратить время на случайных знакомых.

— «Мы в ответе за тех, кого приручили», — процитировала я Сент-Экзюпери.

Бандерлог поморщился.

— Приручить — это лишить свободы. Нельзя стать магом, если ты в неволе.

— Но она же в итоге оказалась в неволе?

— Рабство — не неволя. Это ее сознательный выбор. Ее такое положение устроило больше. Почти во всех человеческих мирах люди видят себя либо рабами, либо рабовладельцами и инстинктивно выбирают для себя ту или другую роль. Чисто человеческий подход, у других разумных существ такого нет.

— И что насчет меня? Захотел приручить? Или сдать в рабство?

— Нет… Хотел наказать. За сопротивление. За то, что не слушаешься. За то, что не боишься. На самом деле был слишком зол на тебя. Чувствовал свою беспомощность. Не мог добиться нужного результата, ты в каждый момент оказывалась сильнее меня. Поэтому мне страшно хотелось посмотреть, как ты мучаешься. Как кричишь, извиваешься. На какие-то секунды я могу почувствовать себя хозяином положения. У меня были женщины, которым, чтобы реализоваться, нужно было пройти через долгие мучения. Но никаких гарантий. Впрочем, я славно играл, просто отдыхал с ними. С тобой так не вышло — слишком короток был миг мучений. Ты оказалась искреннее и сильнее тех женщин. Манипулировала и мной, и собой, заводилась, получала удовольствие, а я сходил с ума, что не могу заставить тебя страдать… подчиняться…

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Меня учили быть правдивым. Всегда. В любой ситуации. Говорили, что это помогает остаться брагудом, уважать себя. А я все эти дни играл какую-то нелепую роль. Врал тебе… и себе. Это мучало меня. Теперь я… получил разрядку.

Он беспомощно улыбнулся.

— Тогда тоже буду честной. Ты сказал, что думал, что я получала удовольствие. Я его не получала. Представь, что схватился за горячую сковороду. И отдернул руку. Горячая сковорода — боль. Отдернул руку — облегчение, освобождение от опасности. Но остается ожог. Представил? Вот примерно такое же удовольствие я получала. Сильное, но болезненное.

— Погоди. Я довольно долго путешествовал по твоей реальности. Я даже видел… фильмы? Так? Называются поры.. повы… в общем, где показывают крупным планом секс, очень хотел научиться. Но там женщины получали удовольствие от него… Что ты смеешься?

— Не получали. Изображали, что получают. Порноактрисы работают в кадре, вокруг кроме их партнеров еще куча других людей — осветители, операторы, режиссер, звукооператор... Они зарабатывают деньги. Как твои дамочки в борделях. Им не нужен ты, не нужны твои ласки, твое доминирование, твои пытки. Они отрабатывают то, за что ты заплатил.

— Ты… тоже… работала так?

— Не в кино. И не в борделе. Но, поверь, мужиков, насмотревшихся этих фильмов, у нас хватает. И каждый считает, что переспав с тобой, делает одолжение. Примерно как ты. Тоже думал, что я получила удовольствие.

— Но ты же его получала! И не один раз! Я знаю! Я чувствовал!

— Помнишь, я сказала «заниматься любовью», а тебя это возмутило? Так вот. Любить и заниматься любовью — разные вещи. Секс с кем попало, с человеком, которого ты не любишь, которому уступаешь только потому, что он твой начальник или потому что он сильнее, это пытка. Измывательство. Никто кроме