Скверная жизнь дракона. Книга третья (СИ) - Костенко Александр Страница 27

— Лиас? — орчиху беспокоило, что целую минуту я задумчиво смотрел на её ноги.

— Всё хорошо. Просто понял, что всё ещё не понимаю, как вы проводите праздник, — Кагата вопросительно посмотрела на меня. — Ну вот церковник говорит, когда будет праздник и племя Сутта́ак сразу же бросается его устраивать?

— Нет. Нарастих не поедет к нам. Праздник проводится только на землях племени Воробья. Раша́а ну шаа́р Мкаа́тух из ближайших племён сами приедут на праздник.

— А, так у вас также… — я хотел сказать, что праздники проходит именно так, как я себе это и представлял, но Кагата определила.

— Да. Праздники Всеобщей Церкви празднуются на нашем континенте одинаково, и наша раса не исключение.

— Плохо.

— Почему?

— Тебе же придётся уехать, и в тот день мы не увидимся.

— И что? — голос Кагаты был пронизан струнками радости. — Недели пройдут быстро, и мы вновь вернёмся к нашим разговорам.

— Недели?

— Да. Неделя подготовки, неделя праздника, и неделя после, когда племена разделяют летние пастбища и договариваются о даскаа́т ну сагра́ат.

Сердце из груди едва не выпрыгнуло, стоило только услышать последнюю фразу. Собрав всю силу воли в лапки, я как можно глубже закопал подступающие чувства.

Мы поговорили ещё немного и распрощались. Завтра у Кагаты тяжёлый день, если она и сможет прийти, то буквально на несколько минут. А после завтра — праздник вознесения. Не сказать, что мне интересны орочьи обряды, но я бы с удовольствием на них посмотрел. Вместо радостного согласия от Кагаты я услышал грустный отказ. Она не могла помочь мне в этом, и озвучивать причины тоже отказалась. Но абсолютно неожиданно для меня она тут же предложила хитрость, от которой я чуть не выпал в осадок. Притом ещё долго не понимал из-за чего именно: от самой хитрости, или от факта предложения хитрости.

— Я буду благодарен, если во время праздника смогу передать свои поздравления. Всё же у племени торжество и поздравления от гостя будут кстати. Хоть гостя и вынужденного.

— Я передам твои слова, — сказала Кагата с хитринкой в голосе, и вышла из шатра.

Оставшись один — я постарался осознать услышанное. От нахлынувших чувств меня затрясло, а в правой глазнице защипало. Сегодня я наконец узнал отведённые мне срок жизни, по мнению орков.

Когда на три недели пропадёт Кагата, а потом резко появится — то сразу надо рвать когти от сюда. Вот только времени осталось немного: последний месяц осени да три месяца зимы. Хватило бы этого хотя бы на крылья, учитывая скорость излечения глаза.

На следующий день всё произошло в точности, как и сказала Кагата. Она действительно навестила меня лишь на несколько минут. Но даже в это короткое время она сполна насладилась возможностью посидеть на табуретке и перевести дух. Девушка была настолько уставшей, что лишь спросила про мой достаток. Услышав ответ — замолчала, не в силах выдавить из себя хоть слово. Пришлось завести разговор о самой банальной банальщине: о погоде.

Через минуту Кагата уже вовсю погрузилась в рассказ о том, что сегодняшний утренний дождик замочил приготовленную еду и пришлось вновь готовить завтрак. Но зато смочилась шерсть, собранная со всех скормленных мне барашков.

Всё это время орчиха потихоньку её обрабатывала, а вчера вечером она её разложила на сушильной решётке в надежде, что пойдёт дождь. Кагата собиралась по-особому её обработать и сделать очень крепкое и долговечное полотно. И на всех этапах подготовки шерсть должна быть влажной.

Кагата закончила рассказ и едва заметно вздохнула. Поблагодарив, что я позволил ей побыть рядом, она попрощалась и вышла из шатра. Я же положил голову на подушку. И выругался, так как опять забыл про воду.

Глава 8

В день праздника всюду слышался разномастный шум, словно племя орков решило сняться со стоянки и отправиться куда глаза глядят. Но, как это и бывает во время подготовки к любому мероприятию — к обеду шум затих.

Лёгкий червячок подозрения завёлся в сердце. Было неспокойно, тяжесть давила душу. Настолько, что я едва не начал отбивать замысловатый ритм остатками хвоста, благо вовремя решил приключить внимание. Лог…

Мана практически восполнилась, что не скажешь о выносливости, но это нормально: во время сеанса самолечения её тратится куда больше. Двести пятьдесят пунктов против пятидесяти. Там ещё требуется пятьдесят маны на активацию — но если место исцеления не менять, то и повторной активации не последует, а значит…

Зачем я об этом думаю? Уже сто раз всё обдумано, и вот опять. Я явно волнуюсь, но почему? Меня обманули и ритуал преображения состоится сегодня? Возможно, скоро в шатёр ворвутся орки и попробуют забрать мою жизнь — но я без боя не сдамся. Я не позволю содрать с себя кожу. Лучше проглочу язык, или даже затолкаю его в трахею, чтобы уж наверняка помереть. Благо его длины достаточно.

В подтверждение собственных слов я провёл остатками языка по нёбу и внутренней стороне зубов. Это помогло — нервишки чуть успокоились. Я вновь прислушался к доносившимся снаружи звукам. Шум то затихал, то нарастал, иногда в нём превалировали определённые звуки, иногда всё смешивалось воедино. Это одновременно и жутко нервировало, и успокаивало. В какой-то момент всё стало потихоньку затухать. И вовсе прекратилось. Вдалеке слышалось что-то отдалённо напоминавшее осмысленную речь.

Внезапно раздался настолько громкий возглас, что я подскочил от испуга, дёрнул искалеченными ногами и тихо застонал от боли. Вновь и вновь раздался возглас, будто кричало несколько десятков глоток. Так повторялось несколько раз, пока не прозвучал самый оглушительный и самый длинный крик из всех. Он длился минуту, а орки чем-то гремели и стучали.

Вскоре всё постепенно стихло, воцарилась тишина. Где-то через десять минут послышались лёгкие одинокие шаги.

В шатёр зашла Кагата в нарядном платье из ярко-оранжевой кожи и шерстяных вставок цветастых расцветок, оно напоминало кусочек пёстрого луга. Крупные бусы на шее и запястьях, а также широкий пояс из толстой красной ткани дополняли образ степной принцессы.

— Здравствуй, Лиас, — Кагата мило улыбнулась, держа в руках большую кружку и тарелку. Чудеснейший аромат кувалдой пробил мои центры обоняния.

Сочное и прожаренное на углях мясо. Его на огромном жару покрыли толстой запечённой корочкой, запаяв все соки внутри — а после положили в котелок на подстилку из овощей и посыпали травами. И тушили, тушили, тушили пока сама структура мяса не впитала в себя все возможные вкусы, став квинтэссенцией того, что называют гастрономическим шедевром.

— Привет, Кагата, — я шумно сглотнул слюну. — Очень красивое платье. Тебе идёт. Сама сделала?

— Да. Этот пояс я вышила специально для сегодняшнего дня, — она показала на золотой узор. Фигура огромной кошки сидела в центре и смотрела, как маленькие котята игрались друг с дружкой.

— Какая тонкая работа, — от похвалы лицо Кагаты чуть не порвалось от счастливой улыбки. Но похвалить действительно было за что. Она с ювелирной точностью вышила у кошки и котят усы, шерсть, и даже глаза им сделала из маленьких бусинок.

— Спасибо. Я рада, что на земле думкаа́д ну Суттаа́к не только мне он нравится. Это от вождя племени, — Кагата взглядом показала на содержимое тарелки и кружки с тёмно-красной жидкостью.

— Вино? — орчиха утвердительно кивнула.

Я же не пил с момента перерождения, и тут бац: целая кружка⁈ Да меня же развезёт с одного глотка так, что выползу из шатра, доковыляю до Арката и как дыхну на него перегаром, да как спрошу: «Э, поясни за мои лапки!» Хотя, во мне же веса минимум с полтонны, если не вся тонна. И нужен целый бочонок крепкого рому, чтобы напиться.

— Я давно его не пил, спасибо. Передай Аркату мои…

— Вождь передаёт, чтобы ты не утруждался и почувствовал вкус праздника.

Понятно,орчиху ко мне послали из вежливости, а от куска всё ещё живого мяса никто ничего слышать не хотел.