Олигарх 3 (СИ) - Шерр Михаил Страница 27

Казаки мудрить не стали и выбрали место рядом с ранчо Хлебникова, мужики вообще решили избы строить впритык к ранчо, только с другой стороны от казаков.

В нашем маленьком казачьем войске сформировалось два десятка под командой урядников и двое начальников, атаман и его заместитель и помощник — есаул.

Все эти должности были выборные. Я в это дело встревать не стал, видно будет.

Во время высадки все оценили мою мудрость, когда я устроил обучение языкам. Среди обитателей крепости были люди, которые по-испански говорили лучше, чем по-русски. И как тут пригодились мои уроки.

Cреди наших людей во время плавания я нашел достаточное количество настоящих специалистов-углежогов. Естественно с этим делом были знакомы и местные, у кузнецов на взгляд нашего инженера было не меньше трех тонн готового древесного угля очень даже приличного качества, мы его весь загрузили на пароходы и коменданту была поставлена задача номер один: производство древесного угля, чем больше — чем лучше.

Для общения с мексиканцами я коменданту оставил в пересчете на фунты пять тысяч различными золотыми монетами и еще столько же атаману Воронову.

Всё, на этом моя деятельность в Калифорнии закончилась. Нас ждет Камчатка, а затем быстрее в Россию.

Переход до Петропавловска оказался скучным и нудным, через три дня после ухода из Калифорнии мы попали в первый шторм, потоми сразу же во второй и так мы шли до самой Камчатки.

По сравнению со штормом в проливе Дрейка это конечно был детский лепет, но он длился почти весь наш переход и я уже через неделю в лежку лежал в своей каюте. В голове была только одна мысль, моряки это героические личности, особенно те, кто ходит на этих парусных корытах. Разницу я уже успел понять и почувствовать, наши пароходы не были безвольными игрушками водной стихии и все равно в любой шторм упорно шли вперед.

В Петропавловск мы пришли чуть ли не час в час по моему дурацкому графику. То, что он был дурацкий я понял когда загремели якорные цепи. На самом деле это верх глупости и самонадеянности составлять сейчас в первой половине 19-ого века такие графики. Любой корабль в океане подстерегает такое количество опасностей и неприятных сюрпризов, что зачастую непонятно как люди вообще могут плавать или как говорят моряки, ходить по этим просторам.

Заодно я оценил мудрость и тактичность наших капитанов и офицеров, думаю мою ошибку они увидели сразу. Но решили, что будет лучше если я сам сумею в этом разобраться.

В Петропавловске меня ждал большой сюрприз. За два дня до нашего прихода с Аляски по какой-то своей служебной надобности прибыл главный правитель Русской Америки барон Фердинанд Петрович фон Врангель. Некоторые называли его на русский манер Федором.

Барону тридцать четыре, но это уже легендарная личность, он не снискал себе боевой славы, но за свои героические плавания в тридцать два года произведен в капитаны первого ранга, награжден орденами и капитан-лейтенантской пенсией, избран член-корреспондентом Императорской Академии Наук.

За его плечами две кругосветки, одна из них на капитанском мостике.

Год назад Фердинанд Петрович назначен главным правителем Русской Америки. То, что он оказался на Камчатке большая удача, не нужно в этот раз заходить на Аляску.

Глава 14

Фердинанд Петрович конечно пароходы видел, но не такие. А ту целых два, два парохода совершили переход из Финского залива вокруг Южной Америке чисто на паровом ходу.

А многие обитатели Камчатки скорее всего даже и не слышали о таком звере и наше появление вызвало просто дикий энтузиазм, а названия наших пароходов просто поросячий восторг.

Я решил тут же этим воспользоваться и кинул клич, что нам на обратный рейс нужен уголь.

Каменный уголь конечно есть и на Камчатке и тем более на Чукотке, но добыча еще не ведется. А вот с древесным угле здесь хорошо знакомы и великолепно умеют его готовить. Собственно как и везде в России.

А тут я еще сказал, что уголек буду покупать и уже через несколько часов его повезли телегами и понесли мешками. В Петропавловске мы собирались провести несколько дней и у меня появилась уверенность, что проблема с дозаправкой пароходов будет решена.

Наших переселенцев приняли на ура, особенно казаков. Им сразу же предоставили право выбора места жительства и пообещали любовь и внимание.

С бароном Врангелем у нас в первый же вечер состоялся откровенный разговор. Он с большим удовольствием принял моё приглашение посетить и осмотреть наши пароходы.

Визит барон нанес только на «Дежнева», но пароходы были практически близнецы и после осмотра одного увидеть на другом что-нибудь принципиально другое невозможно.

Как только барон ступил на палубу нашего парохода, я сразу же вручил пачку писем, предназначенную ему и другим служащим компании.

ПоэтомуФердинанд Петрович сразу же проследовал в мою каюту и полчаса читал свою корреспонденцию.

Всё это время на палубе не смолкала боцманская дудка и её звуки явно радовали опытного моряка.

Когда главный правитель Русской Америке закончил чтение, я чисто протокольно задал ему вопрос:

— Фердинанд Петрович, что желаете сделать первым: отобедать или осмотреть судно?

Барон понял мою хитрость и довольно улыбнувшись в свои шикарные густые усы, ответил мне таким же тоном:

— Конечно, князь, осмотреть судно, а пообедать я и завтра успею, — и довольно засмеялся, поднимаясь из-за стола.

Вид, открывшийся на палубе, просто поразил его похоже в самое сердце. Я и сам с трудом сдержал изумление. Первый этап уборки палуба был закончен и команда летала как угорелая. Особенно меня поразило веселье наших матросов, было такое впечатление что они получают огромное удовольствие от своего летания по палубе.

«Дежнева» опытный мореплаватель осматривал три часа, он заглянул наверное в каждую щелочку нашего корабля. Несколько раз мы с крестным специально отставали от него, давая ему возможность посмотреть на что-то самому или пообщаться с командой.

Изрядно уставший барон наконец-то пришел в кают-компанию и здесь его ждало следующее потрясение -торжественный обед с большей частью нашей команды, кроме вахтенных разумеется.

Тимофей превзошел наверное самого себя, на наш камбуз и так за весь переход не было ни одного нарекания, но здесь было что-то невероятное, у меня несколько раз захватывало дух от предлагаемых блюд. Барон весь обед или правильнее сказать ужин, расточал любезности жене нашего капитана, которая сегодня выглядела потрясающе эффектной и довольной. Глядя на неё, я лишний раз подумал, что те, кто утверждает, что женщина на корабле к беде, бараны ничего не понимающие в морском деле, да и просто в жизни.

Наши напитки барона привели просто в поросячий восторг, это было почти всё производств наших винокурен и я всегда с гордостью угощал ими своих гостей.

Уже опускалась ночь, когда мы остались втроем, барон, крестный и я.

Барон и крестный достали свои трубки, а я сигару, которыми начал периодически баловаться, особенно когда было хорошее настроение.

Раскурив трубку, Фердинанд Петрович без всяких политесов задал мне прямой вопрос.

— Скажите, князь, зачем вам все это надо? Вы богатый и очень знатный человек. Насколько я знаю, лавры военного или гражданского чиновника вас не прельщают и вы живете занимаясь, тем что вам нравится и интересно.

— Фердинанд Петрович, вы задали вопрос и тут же дали ответ. Наш великий соотечественник Михаил Васильевич Ломоносов сказал, что российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном, а хочу добавить к его словам, а также Дальним Востоком и Русской Америкой.

— Благодарю вас, Алексей Андреевич, за прямой и честный ответ. Я и без письма Государя готов всемерно помогать вам. Скажите с какой целью вы привезли сюда казаков и мужиков?

— Первым делом я хочу сделать две вещи, построить новый порт и город на Охотском море и поднять Петропавловск.