Режиссер Советского Союза 7 - Александр Яманов Страница 28

и выехала на проезжую часть, практически пустую. Да, до знаменитых московских пробок более двадцати лет. Хотя, в послевоенное время заторов на дорогах тоже хватало из-за того, что власти не успели довести до конца перестройку центра города. Сейчас тоже случаются проблемы на дорогах, в первую очередь вызванные некомпетентностью властей. В новых жилищных районах очень неудобные развязки, превращающиеся в бутылочное горлышко, ещё и проблемы с трамвайными остановками. Из-за того, что пути идут по центру улицы, при остановке трамвая перекрывается движение. Плюс есть железнодорожные развязки, создающие дополнительные заторы. Во время массовых мероприятий в центре тоже хватает пробок. В общем, не всё так благостно с транспортной системой столицы.

Но летом в пятницу вполне себе нормально, несравнимо с XXI веком, когда автомобили буквально забивают все выезды из Москвы. До МКАД мы доехали достаточно быстро, а далее нам по Боровскому шоссе, где практически нет машин. Если сравнивать с моим временем, конечно.

Машина постепенно разогналась километров до семидесяти, и вдруг с правой стороны раздался какой-то треск, затем толчок и нас повело на противоположную полосу. Я как сомнамбула наблюдал за оторвавшимся колесом под возглас испугавшейся супруги. Водитель попытался остановиться и выровнять машину, но нас уже повело. Через пару секунд «Волга» влетела в кювет и ударилась о дерево.

Не было никаких провалов или потери сознания. Я всё прекрасно помнил и осознавал. А ещё сзади раздался крик на какой-то высокой, непохожей на человеческий голос волне. Толик! Меня будто ударило током и, не оборачиваясь, я начал выбираться из машины. К нам уже подбегал низкий мужичок, явно водитель остановившегося рядом «ЗИЛа». В этот момент, на обочине взвизгнув покрышками, появляется красная «Жигули» и оттуда выскакивает водитель, увидевший аварию. С замиранием сердца смотрю в салон. Сердце, бившееся с бешеной скоростью, буквально ухнуло вниз и мне стало тяжело дышать.

* * *

Сижу и пялюсь в одну точку, сидя на лавочке в зоне ожидания «Склифа». В голове пустота, ещё начало побаливать ушибленное плечо и рана на лбу. При этом я умудрился отделаться незначительными повреждениями, в отличие от остальных. Вчерашний вечер вспоминается, будто страшный сон. Череда мельтешащих образов, какие-то разговоры и полное отчаяние внутри. Я не просто опустошён, а выжат досуха. Не осталось ни сил, ни эмоций. Только сердце периодически замирает от ощущения полной безнадёги и невозможности повлиять на происходящее.

Анна сидит рядом, баюкая сломанную руку в гипсе. Лицо у неё тоже пострадало, и под глазом наливается огромный синяк. Со вчерашнего дня она не произнесла ни слова. Вернее, это касается исключительно меня, с персоналом супруга общается. Благо, что тётя Лена увела кудахтающую тёщу, которая добавляла массу хаоса и негатива. Нам хоть немного стало легче. Старая дура видать думает, что надо как можно громче и эмоциональнее демонстрировать свои чувства. В итоге дочка так глянула на неё, что мамаша осеклась, подавившись очередными словоизлияниями. Я был благодарен супруге, иначе мог не удержаться от хорошего удара по мерзкой и лицемерной харе.

— Ты доволен, Лёша? — хриплый голос Анны резанул, как наждаком по ране.

Я не знаю, что ответить, поэтому молчу. Пусть лучше выговорится, поплачет или ударит меня, но не молчит.

— Ведь это всё твои игры! Думаю, ты сам не веришь в случайность аварии, — всё тем же ровным и безэмоциональным тоном продолжила супруга, — А ведь жизнь, оказывается не кино. Да, Лёша? Ты ведь заигрался, возомнив себя чуть ли не избранным. Не знаю, кому ты перешёл дорогу, но стоило ли оно того? Если Дима умрёт, а Толик на всю жизнь останется инвалидом, то какие ты найдёшь себе оправдания? Или для великих целей не жалко жизни даже собственных детей?

Сука! Каждое слово обжигает, будто калёное железо. И ведь ничего не скажешь в ответ. Да, эта проклятая скорая ехала, чуть ли не час, поставив здоровье детей под дополнительную угрозу. А в это время люди как могли, пытались оказать помощь раненым. Благо Викторыч мог говорить и дал несколько дельных советов. Затем оказалось, что реанимационных машин нормального вида в СССР попросту нет. Благо хоть приехало две кареты скорой, на которых увезли Аню, детей и водителя. Меня доставили в больницу позже. Но всё это пыль и не оправдывает сути произошедшего. Кое-кто действительно заигрался, и его спустили с небес на землю. Я тоже не верю в случайность аварии, так как колёса у машины сами по себе не отваливаются.

— А ещё ты стал совершенно другим человеком. Иногда возвращается прежний Лёша, в которого я когда-то влюбилась, но затем всё вмиг исчезает. И смотреть на твоё безразличие всё труднее и невыносимее. Я уже однажды говорила, что мы все шестерёнки механизма, который выстраивает великий Мещерский. Мне же нужна просто семья, а не должность в твоей империи или чего ты там строишь.

И здесь она права. Уже не раз ловил себя на мысли, что вокруг игра типа «Цивилизации», а я просто качаюсь и перехожу на следующий уровень. Да и к жене отношусь излишне потребительски, будто она игровая фигура, а не живой человек. Раз в два месяца сходили в парк, пару дней посвятил сыновьям и вот весь мой вклад в семейную жизнь. Даже не помню, когда в последний раз разговаривал с женой по душам. Думаю, я до сих пор считаю происходящее вокруг ненастоящим. Только почему мне сейчас так больно?

Тут нас прервала уставшая медсестра и пригласила к врачу. Длинный коридор, подъём на лифте, мельтешащие вокруг люди — всё пронеслось мимо, будто какой-то фон. И вот, наконец, кабинет. Относительно молодой и приветливый доктор, пытается своим оптимистическим настроем как-то взбодрить двух перепуганных родителей. Он указал на стул, куда устало опустилась жена. Я остался стоять, так как уже насиделся за сегодня.

— С вашим старшим пока всё без изменений. Сложный перелом лодыжки и закрытый руки. Мальчик находится под постоянным наблюдением, и нет причин сильно переживать. Зато с младшим всё не так плохо, — в ответ на улыбку врача я почувствовал, что сердце начало успокаиваться, — Мы оказались правы и у мальчика всего лишь сотрясение и трещины в рёбрах. Можно сказать, что вам повезло.

Вижу, что Анна в предобморочном состоянии, и хватаю ей за плечо. Ледяная ладонь, схватившая мою руку, будто спасательный круг, стала залогом того, что семью я не потерял. На эмоциях наговорить много всего, но у супруги вроде нет ко мне ненависти. Значит, мы как-то переживём случившееся. Новым человеком я не стану, но урок мне преподали жестокий. Вернее, это больше похоже на хороший удар, выбивший у меня почву из-под ног.

* * *

— Алексей, можно тебя на пару минут, — окликает меня знакомый голос,