Ревизор: возвращение в СССР 20 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 28

— Что? — удивлённо уставилась на меня она.

— Сам так же удивился, — развёл я руками. — Он вышел на меня через третьи руки, можешь себе представить, как для него это важно? Тем более старик, у меня выбора не было отказать. Старость надо уважать.

— И что ему надо? — удивленно заморгала она.

— Решишься — сходим, узнаем… Я пойду с тобой на всякий случай.

— Правда? Спасибо!

— То есть, ты согласна?

— Ну, давай, узнаем, мало ли что случилось с Рамазом, — кивнула она.

А Рамаз-то ей не безразличен, однако. Да, похоже, дела у Ивана не очень хороши. Ксюша, услышав от меня, что он не поехал из-за нее в Болгарию, как-то вяло на такое отреагировала… А знает же, как такой финт опасен для его карьеры.

— Хорошо. Где тебе удобно встретиться?

— Да какая разница? — заметно оживившись, ответила она.

— Ну, давай, я с ним тогда согласую встречу, а ты мне домой сегодня вечером позвони. Заодно и с Галией поговоришь, она волнуется, куда ты пропала, очень обрадуется. Ладно? — встал я из-за стола, так и не притронувшись к чаю.

— Хорошо, — взглянула она на меня с надеждой.

Эх, и тут тоже многовато инфантилизма… — думал я по дороге к проходной. — Взрослая женщина, а смотрит на меня, как маленькая девочка на папу, который, наконец-то, пришёл и в лёгкую сейчас разрулит все её проблемы. А с другой стороны, скорее всего, отца у нее и не было, погиб на войне, как у очень многих женщин ее возраста. А то она и вовсе сирота… Тогда и понятна определенная инфантильность. Кому было учить, как нужно себя вести? Кому было подражать?

На заводе детского трикотажа оказался раньше времени, он был расположен совсем рядом с метро Сокольники.

— И что у вас тут производится? — сразу начал я пытать встретившую меня председателя профкома Марину Витальевну, женщину лет за сорок в строгом тёмно-синем кримпленовом костюме с прямой юбкой.

— А что вам надо? — хитро улыбнулась она, поняв подоплеку моего вопроса.

— У меня двое месячных близнецов, парни, — ответил я. — Мне надо всё. Жена очень благосклонно относится к запасам на вырост.

— Правильно делает, — хмыкнула она. — Пойдёмте, порадуем вашу жену.

Она привела меня на склад и попросила посидеть возле стола начальницы склада, а сами они вдвоём отправились куда-то и вскоре вернулись с бумажным свёртком приличных размеров. Войдя в актовый зал, я отдал его подержать Марине Витальевне и забрался на сцену поближе к трибуне. Зал был небольшой, микрофон был бы лишним.

Тема лекции «СССР — впереди планеты всей!» мне нравилась своей универсальностью. Тут можно рассказывать о чём угодно. Начал про бесплатное образование и медицину. Продолжил нашими достижениям в науке, технике и космосе. Рассказал про грандиозные стройки, каскады электростанций и каналы.

— А задумывался ли кто-то из вас, сколько городов у нас было отстроено заново после войны? — спросил я их. — И это при том, что страна была разорена, потеряла двадцать миллионов граждан, выжившие измучены, при том, что сразу после войны мировой империализм начал вынашивать новые планы, как нас задавить, задушить и уморить. Взять в честном бою они нас не могут, так пытаются задавить экономически, вводят против нас санкции, не продают нам трубы большого диаметра, чтобы мы не начали поставлять свой газ в Европу. Но мы живы, мы процветаем назло всем нашим недоброжелателям потому, что наше дело правое и мы победим.

Раззадорил рабочих перечислением пакостей, которые нам устраивают США, народ искренне возмущался и собрался писать куда-то коллективное обращение…

— Пишите в газету «Труд» Павлу Ивлеву. Напишу статью по вашему письму, — с серьёзным видом пообещал я.

Председатель профкома услышав про газету, решила, что я пошутил. Тут же при всех показал ей своё журналистское удостоверение.

— Ой, как здорово! — радостно воскликнула Марина Витальевна. — Товарищи! У нас теперь есть знакомый журналист в газете «Труд»!

Народ очень возбудился, подходили знакомиться, еле убежал с фабрики.

Они же, и правда, теперь напишут в газету. Но на это и расчет. Пусть в редакции видят, что у меня уже есть свои персональные поклонники.

Москва. Управление капитального строительства Министерства автомобильных дорог РСФСР.

— Николай Иванович! — вошёл в кабинет Костенко Волков. — Предупредили проректора МГУ по учёбе о твоем визите! Скажешь, что ты от Паршина.

Ага, замминистра наш ему позвонил! — обрадовался Костенко и, поблагодарив друга, выставил на стол рюмки и бутылку коньяка, а из стола вытащил коробку шоколадных конфет.

Волков глянул на его приготовления весьма одобрительно.

По дороге домой купил торт.

Приехал домой, занёс в спальню свёрток с фабрики. У Галии с Ириной Леонидовной был, как раз, небольшой перекур, пока малыши на балконе «гуляли». Женщины сразу распотрошили мой свёрток. Там оказались ползунки, футболки с коротким и длинным рукавом, шортики, штанишки, костюмчики.

Жена была очень довольна, повела меня на кухню ужинать, увидела торт и вопросительно оглянулась на меня. Покерфейс не получился, Галия, только взглянув на меня, сразу начала улыбаться, поняв, что у меня какие-то хорошие новости.

— Нам ещё одну квартиру однокомнатную дали рядом. В понедельник переезжаем на временное жильё, пока здесь будет ремонт. Объединим с нашей двушкой.

— А-аа! — взвизгнула жена. — А какую квартиру?

— В соседнем подъезде. Будем с Гришей и Родькой на одной лестничной площадке.

Вышел Загит узнать, что у нас за шум.

— Пап! Нам ещё одну квартиру дали в соседнем подъезде!

— Не понял, — потрясённо посмотрел тесть на меня.

— Однушку за стеной. Будем объединять с этой квартирой. Получится официально трёшка. А по факту — четыре комнаты даже выйдет. Я из второй кухни себе кабинет сделаю.

— А-ааа! — запрыгала Галия на месте от избытка чувств, но спохватилась и начала хлопотать у стола.

— План такой, — повернулся я к Загиту. — Мы в субботу уезжаем на свадьбу. Вы встречаете сыновей без нас. Мы возвращаемся из деревни в воскресенье. А в понедельник начинаем перевозить Галию и детей на временную квартиру. Чем раньше перевезём, тем быстрее начнётся здесь ремонт. Надо предупредить Ирину Леонидовну, что ей придётся с тобой переехать на время ремонта, мы ей доплатим за неудобство, — взглянул я на жену. — А мы с вами, видимо, тут должны остаться, за ремонтом присматривать, — взглянул я на Загита.

— А, ну, конечно, — с готовностью согласился он.

Пока ужинал, думал, стоит ли жене рассказать про эпопею с Ксюшей? Решил, что не буду, она и так переживает, из-за того, что оказалась причастна к знакомству Ксюши и Рамаза. Пусть Ксюша просто поболтает с ней о том, о сем, если сама не захочет эту тему поднимать. Тут мне ее уже не остановить…

Галия поставила чайник, нарезала торт, но тут Тузик протяжным воем на всю квартиру возвестил о том, что их высочества проснулись и жена убежала. А я пошёл звонить Сосо.

Он раз тридцать поблагодарил меня. Сказал, что согласен на любые мои условия, когда я предупредил, что буду сопровождать девушку на встрече. Сосо пригласил нас с Ксюшей в ресторан «Арагви» к семи вечера. Насколько я помню, это очень пафосное место, просто так, с улицы, туда не попасть. Это серьёзная заявка, вот только с какой целью будет встреча? Будет просить Ксюшу оставить сына в покое? И решил таким образом смягчить свою просьбу?

Ладно. Поживём, увидим.

Вернулся на кухню, и мы с Загитом сели пить чай с тортом.

Чуть позже приехал Марат и притащил металлическую напольную вешалку с финтифлюшками. Красивую, сразу видно, что не ширпотреб, ручная работа.

— Это что такое? — удивился я. — Где раздобыл?

— Так Галия же просила на заводе сделать подарок бабушке на свадьбу…

— О! Понятно, она у Эльвиры, наверное, спросила, что ей надо. Сам фиг догадаешься такой подарок сделать. — задумчиво разглядывал я эту самоделку. — Но красиво. Это кто у вас там такой рукастый? Прямо, мастер на все руки!