Электричка в Буслаевку - Владимир Анатольевич Тимофеев Страница 29

Во-первых, понятно, чему удивился Кузьма, когда получил от меня камень по ребрам. По местным «законам» такое произойти не могло. Но случилось. Рыжий стал первым, кому это довелось испытать на собственной шкуре.

Во-вторых, и это ещё интереснее, я наконец догадался, что именно смутило меня в рассказах Сан Саныча. Рингарольцы вообще не использовали метательное оружие. Рубились одними мечами. Сталь в сталь. Хотя, казалось бы, решение лежит на поверхности. Сделай пращу, изготовь лук со стрелами, дротики, копья, изобрети огнестрел и бей недругов с безопасной дистанции — какие проблемы? Конечно, Гиляй говорил, что «гонка вооружений» в Рингароле запрещена. Вот только где и когда правила «честной игры» мешали правителям и полководцам делать большую политику? В любой войне главное — результат. Цель оправдывает средства, а победителей, как известно, не судят. Однако, вот ведь беда, «технологичных» средств для ведения войн выдумать так и не удалось. Отпорное заклинание ставило жирный крест на потугах создать убивающую на расстоянии «вундервафлю»…

— А на меня ваш отпор не влияет, потому что я пришлый? — уточнил я «на посошок».

Лариса ненадолго задумалась.

— Нет. Не похоже. Если бы всё было так просто…

Девушка замолчала. Я ждал.

— Ладно, сообразим как-нибудь, — Лейка махнула рукой, устало вздохнула и, подхватив ведро, направилась к дому. — Пойдём, сейчас тебя завтраком накормлю…

Я снова сидел за столом в горнице. Лара гремела посудой на кухне. Кот, заполучив-таки свою «дозу» парного натюрпродукта, довольно мурчал в уголке. Плошка ему досталась приличная, да ещё и наполненная до краев. С такой и за час не управишься. Но Васька старался. Лакал так, что казалось, не ел и не пил неделю.

Ожидание продлилось недолго, не прошло и пяти минут. Хозяйка вынесла из кухни большую миску с блинами. Пахли они изумительно, аж в животе заурчало. Целая горка и все такие румяные, пышные, шкворчащие по краям сочным маслицем. Интересно, когда Лариса успела их столько напечь, времени-то было в обрез. Хотя, чему удивляться — без магии тут явно не обошлось.

Спустя ещё полминуты на скатерти появились горшочки, розетки… сметана, варенье, мёд… пузатый чайник, парочка чашек с блюдцами… Всё, как положено. Как и должно быть у радушной хозяйки. Гость в доме — мечи на стол пироги. Или, как в нашем случае, блины да оладушки.

Ими-то я как раз и занялся. Ел так, что забыл обо всем на свете. Откуда только силы взялись? Аппетит зверский, словно целые сутки пахал без продыха. Будто и не было ни вчерашнего ужина, ни посиделок с Сан Санычем.

Лишь после пятого подряд блинчика я наконец заметил, что Лейка к еде не притрагивается. Сидит себе тихо, чай в чашке помешивает. Левый локоток на столешнице, щека на ладошке. Смотрит на меня… Странно так смотрит. Я бы сказал, по-бабьи. Будто тоскует о чём-то…

— Да ты ешь-ешь. На меня не смотри, я уже завтракала.

Хм. Она что, мысли читает?

— А у тебя на лице всё написано, — улыбнулась Лариса.

А потом добавила. Со значением:

— Кто хорошо кушает, тот хорошо работает.

Опаньки! Оценивает она меня что ли? Как работника или даже как…

Да ну, глупости. Кто она и кто я? Она ведьма. Местная и наверняка уважаемая. А я всего лишь пришелец. Сегодня здесь, завтра — чёрт знает где. Поэтому нафиг мечты, возвращаемся на грешную землю.

— Спасибо за угощение! — я решительно отодвинул от себя миску с блинами. — Очень вкусно, но больше я не осилю.

— Наелся?

— Ага.

— Хорошо, — колдунья отставила в сторону недопитую чашку, сложила по-ученически руки и, чуть подавшись вперёд, глянула на меня строгим взглядом. — Перейдём к делу?

Я кивнул. К делу, так к делу.

— Значит, так. С твоей магией я худо-бедно разобралась.

— И?

— Не перебивай.

Захлопнул рот и снова кивнул.

— В тебе столько всего намешано, что мама не горюй. Чокнуться можно, если с налёта… — тон Лейка выбрала правильный. Слегка грубоватый, но в то же время и доверительный. Обычно так говорят с друзьями и близкими. — Потоковая, предметная, вещественная, наговорная, защитная, — начала она перечислять уже известные мне типы магии. — Плюс ещё кое-что, чего никогда не встречала, но слышала.

— Электрическое? — попробовал я угадать.

— Нет. Другое. Нечто, связанное с возрождением-разрушением.

— Это как?

— Как-как? Не знаю, — отмахнулась волшебница. — В мире полно необычного. Всё знать невозможно. Это тебе и Сан Саныч скажет.

— Так кто же я тогда по вашей классификации?

Девушка наморщила лоб. Её это, кстати, совершенно не портило. Скорее, наоборот, придавало определённый шарм.

— Ну-у… я думаю, в первую очередь, ты воздушник. Воздушной магии в тебе больше всего… Мне так кажется, — добавила она с некоторой долей сомнения.

Я припомнил свои недавние «приключения» и мысленно согласился. Медведь, комары, удар, сваливший несчастного Филимона… На пальцах-то ни одной ссадины не осталось. Словно в перчатке бил из… плотно сжатого воздуха.

— Проверить возможно?

— Возможно. Я как раз хотела тебе предложить. Готов?

— Готов.

Лариса поднялась, обошла стол и встала у меня за спиной.

— Закрой глаза.

Её ладони легли мне на лоб. Пальцы у девушки были мягкими и тёплыми. Очень хотелось накрыть их своими.

— Не отвлекайся, — одёрнула меня ведьма.

Я попытался. Даже дышать перестал.

— Молодец, — похвалила Лариса. — Теперь осмотрись.

— Без глаз?

— Да. Представь, что их нет.

Представил.

Интересно девки пляшут. Я действительно видел. Как давеча в бане — словно со стороны. Видел всё. Себя, Лейку, лакающего из плошки кота, стол, окно, открытую настежь форточку…

— Отлично, — пробормотала волшебница. — А сейчас попробуй увидеть воздух. Как он течёт, волнуется, собирается в узелки.

«Узелок завяжется, узелок развяжется…» — невольно пришла на ум песенка из репертуара… чёрт, уже и не помню, кто её пел… «А любовь, она и есть…» Тьфу! Вот привязалось-то…

Почувствовал над головой лёгкое дуновение.

Понятно. «Учительница» решила помочь. Подула легонько, подсказывая, как надо.

Спасибо, милая. Действительно помогло.

А теперь сам. Ты только пальчики не убирай… Почему, говоришь?.. А мне от них сил прибавляется… Эх! Если бы ты меня ещё обняла, да прижалась покрепче, я б тогда горы свернул… Не, мы бы их вместе свернули… Точно?.. Точней не бывает…

Воздушную струйку, отсвечивающую в сознании оранжевым и сиреневым, я подхватил почти без усилий. И сразу, как по наитию, влил в неё пару соседних потоков. В комнате их было хоть отбавляй. Ветерок превратился в ветер и…

Громко хлопнула форточка, по столу покатилась упавшая чашка.

— А ну, стой! Куда?! Ты мне так всю посуду побьёшь.

Ну вот. Кажется, перестарался.

— Спокойнее. Не всё сразу, — с заметным напряжением в