Леонхард фон Линдендорф 5 - Юрий Корнеев Страница 29

Потом расселись в моей каюте и продолжили беседу. Естественно, под вино и восточные сладости. Боярин рассказал о жизни в Новгороде, я о своём графстве. Правда, боярин больше хвастался и то что он рассказал можно делить на десять, ну так и я от него не отставал. Хотя я не очень-то и врал. Ну, преувеличил немного количество своих солдат, довел их численность до десяти тысяч, а численность моего флота, если считать и все струги и несколько крупных рыболовецких судов, вообще правда. А о количестве своих городов и числе жителей в них вообще не наврал, потому как до сих пор сам точно не знаю, сколько у меня тех городов и сколько в них людей живёт. Так и общались. Зато Отто с приказчиком время не теряли. Даже в каюте были слышны их крики и причитания. Вернее, шумел в основном новгородец, Отто, как настоящий немец, тупо стоял на своём. Приказчик несколько раз прибегал к боярину и о чём-то с ним шептался. Консультировался по ценам, видимо. Отто не приходил — чего меня дёргать, он ЦУ от Гюнтера получил и ничего дешевле не отдаст, если только дороже.

Так общались до обеда. Потом пообедали. Португальское вино боярину очень понравилось. Пришлось подарить ему небольшой бочонок. Жалко, а куда деваться? Рассказал, кстати, ему о тех винах, что они употребляют и о содержании свинца в них. Свинец, правда, сейчас ядом не считают, но моё дело предупредить, может кто и задумается. А если в Новгороде и на Руси меньше людей из-за этого умрёт, то это и хорошо. Травятся ведь в основном совсем не простые люди, у простых на вино просто денег нет. Вино дорогое, возят его в основном ганзейцы, так сказать: из-за тридевяти земель. А я дело иметь собираюсь как раз с такими не простыми людьми. Обещал боярину в следующий раз привезти вина побольше. Хорошего вина, португальского, а не ту гадость, что им ганзейцы возят.

Наконец Отто с приказчиком боярина решили все свои вопросы. В основном, по ценам. Как им это удалось — не понимаю. Договаривались-то обменивать товар по бартеру, то есть товар на товар. А как это всё оценить? Сколько меха и какого взять за стандартный набор доспехов? А за меч? А за то же зеркало? Я думал они несколько дней всё высчитывать будут, а они за пол дня управились. Молодцы, в общем-то. Но как бы моего приказчика новгородец не обжулил. И выяснится это только когда домой вернёмся, сам я во всей этой идиотской бухгалтерии тем более не разберусь. Ладно, Отто, вроде, человек опытный, надеюсь с нашими товарами не продешевит.

На следующий день начались разгрузочно-погрузочные работы. С каракки я сбежал на когг. Шум, толкотня, беготня — надоело. Боярин приглашал к себе, но я отказался, сославшись на то, что за кораблями нужен постоянный присмотр, чтобы чего не случилось во время этой неразберихи. А что мне в этой деревне делать? Вино и медовуху пить? Так я не любитель. Боярин, правда, обещал организовать охоту, ну так я и этого не люблю.

Неделю шёл обмен товарами. Так долго потому, что Отто проверял чуть ли не каждую шкурку. В прошлый раз среди привезённого меха попались и бракованные шкурки и Отто получил знатный втык от Гюнтера, вот теперь и зверствует. Мне это быстро надоело, поэтому приказал проверять только шкурки особо ценного меха, а остальные только выборочно. А то мы тут месяц просидим.

После этого стали собираться. С боярином мы уже всё обговорили. Я вообще-то собирался оформить наш договор на бумаге, но не получилось. Боярин меня просто не понял. Какая ещё бумага? Зачем? У них так не принято. Хлопнули по рукам и всё, договор заключён. Это приказчик и староста деревни противиться мне не посмели и бумагу о задолженности мы подписали. С боярином не получилось. Он очень удивился моему желанию и даже немного обиделся. Так что обошлись устными договорённостями. Понимаю, захотят обмануть, никакая бумага не поможет. Но как-то я уже привык все договора фиксировать на бумаге. Тем более, такие важные. Хотя, как посмотреть. Торговые отношения, конечно, очень интересные, но не фундаментальные. Да, я имею право присылать свои корабли и торговать с Великим Новгородом, но только в Холмогорах. Беспошлинно. В остальных местах плачу торговую пошлину аж в 20%. И аборигенам я не имею права продавать оружие. Ну, как я и думал. В общем-то не плохо. Но всё держится только на слове именно этого боярина. А объявится здесь через год или два приказчик другого боярина и скажет, что ни о каких договорённостях он ничего знать не знает? И что? Посылать его на фиг? И уходить? А выпустят? Из речушки-то? И ведь никак боярина не переубедить. Заладил одно: его слово — это слово всего Великого Новгорода. Ага, так я и поверил. И потом — договор чисто торговый. О ненападении и взаимопомощи ни слова не сказано. Мол, это само собой подразумевается. Знаю я такие «подразумевания». Чуть зазеваешься и уже голый. Ну, им же хуже: хрен я им огнестрел продам. А быть всегда настороже мы уже привыкли. И придётся теперь не идти всей эскадрой в Холмогоры, а отправлять туда по одному кораблю, а остальным ждать в устье реки. Если что с кораблём в городке случится, то остальные пройдут рейдом по всему побережью и сожгут на нём все поселения. Думаю, местные это тоже будут иметь в виду и безобразничать не будут.

С утра отправились обратно. Прихватили с собой несколько мужиков из морского поселения с грузом. Груз состоял, кстати, из нашего товара: кое-какое оружие, стальной инструмент и чугунная посуда. Мы ж в их поселении не торговали, вот и пришлось им тащиться аж в Холмогоры. Хотя им, как их старший объяснил, это только в радость. А что? Туда их боярин на своих стругах бесплатно довёз, обратно на моём корабле, тоже бесплатно. Прогулялись, на людей посмотрели, себя показали. С родственниками повидались.

Обратно шли без лоцмана. Ну, так тут не заблудишься, главное с протокой в устье не ошибиться, а так — плыви и плыви. Идти решили без ночного отдыха. Разбил моряков на смены, придал им в помощь морпехов, из более-менее способных к моряцкой науке. Были и такие. Пусть учатся, мне ещё команды к новым караккам комплектовать. На когге то же самое. Всё равно ночи, как таковой здесь нет. Не как днём светло, конечно, и солнышко не светит, так, легкие сумерки. Но видно всё прекрасно. Зато до дома быстрее доберёмся. Люди устанут, конечно, но ничего, придём домой, всем дам отдохнуть. Экипажу каракки наверняка. Надо будет её затащить в док и обследовать как следует. Всё-таки корабль новый, а поход довольно тяжёлый. А вот экипажу когга долго отдыхать не получится, его ждёт прогулка в южные моря, в составе каравана. Ходить в море только три месяца в году, а остальное время отдыхать — слишком жирно для морячков будет. Я то им плачу круглый год. Конечно, когда они в походе, ставка удваивается, но и так не мало получается. Так что нефиг.

До морского селения шли те же полтора дня и после полудня были на месте. Вошли в бухту, а там — сюрприз. Старые знакомые. Те, что нас у острова поджидали. Видно не успокоились и пошли за нами. Правда, всего шесть кораблей: три кнорра и три шнеккера. А где ещё три кнорра? Заблудились? Или ещё где безобразничают? По пути из Холмогор мы никого не встретили. Сейчас все вдоль берега ходят, так что встретились бы обязательно. Ладно, с этим потом разберусь.

Капитан уже объявил боевую тревогу и на палубе стали выстраиваться морпехи и штурмовики.

— Капитан, подходи к причалу, где стоят три кнорра. На когг передай, пусть подходит к причалу со шнеккерами. Впереди штурмовики, за ними морпехи. Корабли захватываем.

— Будет исполнено, ваше сиятельство.

Сигнальщик замахал флажками. Наши корабли шустро так пошли к причалам. Ход был, паруса не все спустили при входе в бухту, так что подошли быстро. Причал был занят, так что пришвартовались к одному из кнорров. На него посыпались штурмовики и морпехи. Раздались выстрелы. Капитан спустил шлюпку и она потащила нашу каракку от причала и поставила её правым бортом к берегу. Коггу придётся труднее, у него шлюпки нет, только небольшой ялик. Ничего, сдюжат.

Селению досталось. Ворота были выбиты и валялись за стеной. Хорошо хоть пожаров нет. Пока. Сейчас норманны чистят дома местных, потому и не жгут. А когда всё вычистят, тогда и сожгут. Вернее, сожгли бы, но теперь у них вряд ли что получится. Ага, начали, наконец, выбегать из селения.