Константин Калбазов - Рубикон Страница 3

— Я вижу, удачно поохотились, — подошел к Дмитрию Вейн.

Он теперь был частым гостем в поселке, ведь и его поселение расположено всего в дневном переходе, на берегу Дона. В Новый он прибыл накануне вечером, принеся весть о том, что все формальности по Кровавому склону утрясены окончательно и бесповоротно. Разумеется, он предпочел остаться и подождать результата разведки.

— Грех жаловаться.

— Во всем удачно?

— Да не смотри ты на меня, как ребенок, который ждет леденец. Во всем. Там получится развернуть целый металлургический комплекс, и спускать в поселок уже готовые полосы и слитки железа. А здесь уже буду разворачивать кузнечное дело.

— Людей у тебя мало. Может все же перебросить тебе еще несколько мужчин?

— А у тебя еще есть кого перевести из рода в род?

— Нет. Но можно попытаться.

— Не надо. Я и Табука с Гаруном, буду отводить от дел. Пусть занимаются охотой и изготовлением оружия. Лес еще остался, да и заготовить зимой получилось изрядно, так что через месяца три его вообще будет много.

— Арбалеты?

— Пока они мастерят луки, нужно детей полностью обеспечить. Когда закончат, примутся за арбалеты для наших женщин.

— Женщинам оружие?

— Именно. Им будем ладить килограмм на тридцать не больше, но все одно, случись беда, это будет большим подспорьем. Только после этого можно будет подумать о том, чтобы делать что-нибудь на продажу.

— Продажу?

— Вейн, ты меня удивляешь. А за счет чего мы должны жить. Поселок будет разрастаться, двое охотников просто не в состоянии покрыть всех потребностей, а нам нужны и мясо и шкуры, и кожа, выделкой пока заниматься некогда.

— Мы сможем вас обеспечить всем необходимым.

— Вейн, не надо мешать сюда твое пионерское детство. Вариант все вокруг колхозное — все вокруг мое, себя не оправдает. Я ведь тебе рассказывал о том, что союз рухнул, а его плановая экономика не выстояла. Я тот еще экономист, но знаю одно, нужно развивать торговлю. Думаешь, почему я не понадеялся на твой авторитет во время переезда и пообещал расплатиться мясом мамонта? Люди должны видеть свою выгоду и понимать, что просто так, ничего не бывает. Пока введем меновую, на большее рассчитывать не приходится. К тому же кое-какие зачатки у вас уже есть, а там потомки подсуетятся, если мы не успеем.

— А как же внутри рода. Тут ты тоже все будешь выменивать?

— Пока у нас много общего, но когда наладится, то буду вводить и внутри рода. Без частной собственности толку не будет.

— Я представлял себе это несколько иначе.

— Понимаю. Но если смотреть в перспективу, то перемены просто неизбежны. И люди разделятся на классы, никуда от этого не деться, правда не думаю, что это произойдет при нашей жизни, но это закон развития общества. У сауни появилась возможность из отстающих вырваться вперед, но этого мало, нужно еще и устоять, а это под силу только если непрерывно развиваться и укреплять внутриплеменные связи. Иными словами строить государство, а оно в существующем варианте строя просто невозможно.

— Может ты ошибаешься?

— Может и ошибаюсь, — легко согласился Дмитрий, — но я опираюсь на то, что мне известно и как я это понимаю.

— Ну и как нам выстоять сейчас? Нам нужно оружие, чтобы противостоять другим племенам.

— Оружие ничего не решит. Возможно, оно позволит вам выйти на большую охоту и когда вас попытаются оттеснить, дать всем прикурить. Вот только пользы от этого будет мало. Все опять почувствуют себя сильными и никуда двигаться не захотят. К черту ремесла, к черту земледелие, к черту оседлую жизнь. Ты этого хочешь?

— А чем мы плохо живем? — Вскинулся Вейн.

Во-он оно в чем дело. Оказывается маленький мальчик который грезил индейцами никуда не делся. Он постарел, но не повзрослел. Получается, что ему хочется чтобы образ жизни у людей остался прежним, но за счет нового оружия они стали сильнее и могли противостоять другим. А что же тогда были за речи там, на берегу Байкала? Как же то, что людей нужно приучать к земледелию? Или ты и сам не знаешь что тебе нужно, старик? А может, уже начал жалеть, о том, что взялся за это? Ох Вейн, не то ты говоришь. Не то.

— Брось. Строить новое, вцепившись в старое, не получится, — не сводя внимательного взгляда с собеседника, и покачав головой, возразил Дмитрий.

— Но зато получится опять дать изобилие в рулы сауни.

Да что за муха тебя укусила? Чего ты вскинулся как маленький мальчик? Нет. Надо ставить ему все же мозги на место, а то, эдак он тут наворотит такого, что ни в жизть не разгребешь.

— Получится нажить себе смертельных врагов. Хорошо, вы выстоите на большой охоте, дадите всем по сусалам, заготовите столько мяса, сколько и не снилось раньше, арбалеты дадут очень большое преимущество и на охоте. Но что потом? Вы вернетесь на свои зимние стоянки, расползетесь по лесам и опять станете беззащитными, когда расстояния между стойбищами будут измеряться не парой километров, а дневными переходами. Ты можешь объединить рода так, чтобы в каждом было хотя бы по паре десятков охотников?

— Нет, мне это не по силам, — вздохнул верховный шаман. — Одно дело распределить людей из умерших родов, где не осталось ни одной полной семьи и другое, когда есть хотя бы одна. Если есть семья, значит, род не умер.

— Вот и я о том же. Вас перебьют по одному, а арбалеты послужат только лишней красной тряпкой. Да и не сможем мы дать слишком много этого оружия. Если все бросим и будем заниматься только этим, то наверное сумеем сделать за лето десятка три или четыре.

— А как Табук и Гарун сделали свои арбалеты?

— Намекаешь на то, что другие точно так же могут повторять процесс и ради этого готовы будут прожить здесь, возле нас.

— А почему нет? Инструмент у тебя есть.

— Ты забываешь, что у меня только один комплект плотницкого инструмента, что все металлические части придется ладить только мне. Ты можешь призвать сюда сотню охотников, но это не значит, что через месяц, сколько и потребно времени по технологии, у них в руках окажется по арбалету. Одновременно смогут работать максимум четверо, при условии выполнения различных работ. Ну чего ты на меня смотришь? Мы не сможем даже посадить всех, чтобы они элементарно выстругали себе ложе, потому что в поселке даже ножей всего лишь десять.

— Жаль. Арбалеты решили бы много проблем.

— Вейн, мне не нравится твой настрой. Я вижу не того человека, что приплывал ко мне осенью. Что случилось? Ты так стремишься получить оружие, что у меня складывается впечатление, что ты решил обойтись малым.

— Ты был тогда прав. После всего, они уже не будут сауни. Опять же, сейчас они все равны, нет ни господ ни рабов. Что будет после того, как мы поведем их в светлое будущее?

— То, что и должно произойти в любом случае. Это закон развития общества. Понимаешь, закон. Он столь же непреложен, как и любой закон природы. Просто произойдет это много позже, но к тому времени никто даже не вспомнит, что были такие сауни. Так что, если начал, то не останавливайся. Помнится, ты говорил, что среди них есть твои потомки, так вот мои тоже будут. У меня уже есть сын, вторая жена вскорости тоже родит, теперь для меня это совсем даже не игра и не просто занятие на всю жизнь, чтобы развеять скуку. Я тоже кровно заинтересован в том, чтобы племя выстояло, но людям придется поменяться.

— Я заметил, что ты и Лариса все время стараетесь говорить по русски.

— И Сайна тоже. Люди, в особенности детвора начинают уже понемногу говорить.

— Следующий шаг письменность?

— Разумеется. Люди должны быть не просто сыты, они должны быть грамотными, иначе нам не передать и сотой доли наших знаний. Сегодня Лариса, занимается беспрерывными опытами, старается выжать из своей памяти все, что только помнит и применить свои знания к этой планете. Я тоже стараюсь изо всех сил. Но эти знания можно будет сохранить, только имея грамотное поколение и налаженное образование, хотя бы на самом низком уровне. Мы разобрали машину, но использовали только тот металл, который никак нельзя отнести к механизмам, остальное все аккуратно сложено в сухом сарае, до лучших времен, даже гайки болты и саморезы. Все это позволит в будущем наладить станки и начать производить что-то более совершенное, чем косы и лопаты. Вейн, что бы ты там не думал, но там, на берегу Байкала, ты решил не просто спасти свое племя, ты решил создать новый народ. Если хочешь — цивилизацию. Но если ты будешь все время оглядываться назад и вздыхать по ушедшим временам, то у нас ничего не получится. Из помощника ты превратишься в нашего противника.

— А с противником разговор короткий.

— Глупости не городи. Просто я пытаюсь сказать, что у нас только один шанс, выиграть — тянуть воз в одной упряжке и в одну сторону, даже если есть более легкий путь, который мы не рассмотрим и попрем через сплошные буераки, мы пройдем. Если мы начнем метаться из стороны в сторону и уж тем более навязывать друг другу свое мнение в поисках наилучшего пути, то можно сразу складывать руки, потому что времени на бесплотные споры и теории у нас нет. После того как уйдем мы, с нами уйдут и наши знания. Жизнь человека коротка, а может и внезапно оборваться, сделать же нужно столько, что нужна не одна и не две жизни. До той поры как я лягу в сырую землю, я хочу точно знать, что я сделал все, что в моих силах, чтобы дать моим потомкам толчок вперед. И что те знания которые сегодня попросту не нужны, но понадобятся в будущем, будут сохранены.