Кирилл Клеванский - Атлантис. Фея Полярной Звезды Страница 3

– И говорливый, – в спину бросила секретарь, перед тем как компьютер полностью занял всю ее оперативную память.

– Не без этого.

А это уже согласилась директриса. Тамара Андреевна – человек настолько старой закалки, что даже ее собственный секретарь, вероятно, помнившая правила охоты на мамонтов, не могла составить достойную конкуренцию. Несмотря на характер и нрав, Тамаре Андреевне по прозвищу Клещ перевалило всего за тридцать пять.

У нее была очаровательная трехлетняя дочь, с которой любила играть и нянчиться вся женская половина учреждения. А еще у нее был муж – моряк дальнего плавания. И все верили. Все, кроме Артура, видевшего в паспорте штамп о разводе. Именно эта тайна так сближала директора и непоседливого авантюриста. Сближала настолько, что самым страшным наказанием для Лазаря считалась неделя без полдника.

«Подумаешь, полдник забрали! – думал парнишка. – Я всегда могу его выиграть в карты».

Не верьте телевизорам, показывающим прекрасные детские дома. Если бы в них было так хорошо, никакой ребенок не ждал бы семьи, которая заберет его из учреждения.

Вот на прошлой неделе приезжали господа из Думы. Что-то поснимали, с кем-то поговорили, поставили новые компьютеры, пообещали сделать новую игровую комнату для младших и, сфотографировавшись, укатили.

Деньги, понятное дело, так и остались обещанием. Ну, хоть аппаратуру поставили, вот только Елизавета Федоровна предпочла бы игровую.

– В чем бы меня ни обвиняли, я не виноват. – Артур нагло уселся в кресло и потянулся к вазочке с конфетами, за что был бит линейкой по рукам. Не сильно, просто для профилактики. – И вообще я…

– Требуешь суда присяжных, – кивнула молодая начальница.

Для своих лет она выглядела отлично, но никакой макияж не мог скрыть черных кругов под глазами. Детей Андреевна любила и работала на совесть.

– И вообще тот хлыщ сам нарвался, – продолжил защищаться Лазарь. – Вы же знаете, как наши реагируют на шутки про отчество.

Для работников детского дома не секрет, что большинство тех, у кого нет свидетельства о рождении, не любят, когда к ним обращаются по отчеству. Отчество, как и имя с фамилией, было придумано непосредственно в учреждении.

И если к последним двум как-то привыкаешь, то первое… Так ведь должны звать твоего отца, а когда не знаешь, был ли он вообще – отец, то отчество воспринимаешь как несмываемое клеймо. Метку отверженного и ненужного. Ну, это если драмы нагнать, конечно.

– И что за мальчик пострадал на сей раз? – с прищуром поинтересовалась директриса.

Ох нехороший был прищур, нехороший. Рубашка как-то сразу прилипла к спине, а по телу замаршировали мурашки. Нет никого страшнее рассерженного Клеща – прозвище Андреевна получила не просто так. Если вцепится, так просто не отпустит.

– А вы не знали, да? – В голосе Артура прозвучал натянутый смешок.

– И что я должна знать? – раздались шипящие нотки.

Ну все, полундра. Если она сейчас еще и пальцем по столу постучит… Интересно, а если Артур прыгнет в окно, то успеет спрятаться в подсобке? Вроде второй этаж всего, сильно пострадать не должен.

– Впрочем, это все не важно, – выдохнула Тамара Андреевна.

Артур опешил. Как – не важно? Неужто Клещ теряет хватку?

– За тобой приехали.

– Приехали?

– Конечно, приехали! – с радостью воскликнула директриса. – Ты же знаешь, как редко забирают ребят твоего возраста.

Через месяц Артуру исполнялось четырнадцать.

– Эмм…

– А Лидия Алексеевна уже три месяца ездит к тебе. Или ты за датами вообще не следишь? Ну, беги, собирай вещи. Она тебя уже в комнате дожидается.

Артур встал. Медленно попятился к двери, так чтобы не терять из виду явно перегоревшую директрису, а потом выбежал в коридор. Вот это удача так удача, Андреевна-то, кажись, того – то ли перетрудилась, то ли перепутала его с кем-нибудь.

Хотя, если быть откровенным, Лазарева трудно с кем-либо перепутать. Еще с рождения он выделялся из общей массы. Фамилию так и вовсе получил за красивые глаза – слишком уж яркие и голубые. Почти лазурные. Ну и красотой природа не обделила. Даже, пожалуй, наделила.

Девочки в его присутствии всегда краснели и забывали буквы алфавита, начиная мямлить в стиле мычащих неандертальцев. Правда, парни, по той же причине, любили строить ему козни и злорадствовать по поводу и без.

Раньше это приводило к дракам, обидам и ссорам, но Артур вырос и стал умнее. Проще не замечать ненавистников, чем растрачивать на них нервные клетки. К тому же учительница биологии говорила, что нервные клетки, как и клетки мозга, не восстанавливаются. Что бы эта фраза ни означала…

Ну и насчет мозга – учился мальчик лучше всех не только в учреждении, но и во всей своей непростой языковой школе. Что, кстати, тоже стало предметом зависти для «домашних», кои учились в простых районных школах.

Увы, природа, посмотрев на творение рук своих, решила, что благ выдано достаточно. В итоге мальчик оказался остер на язык, вспыльчив, грубоват, авантюрен до невозможности, плутоват и немного холоден к людям.

Даже прозвище свое он получил именно за это – Лазарь. Так в каком-то мифе звали «ледяного» короля. Ну это как «ледяная» королева, только вместо платья камзол. Вот и вся разница. Да и к тому же с фамилией сочетается. В общем, у Артура не было ни шанса.

– А вот и наш счастливчик.

На обветшалой, местами скрипящей лестнице стояла местная банда.

В любой школе, любом лагере, интернате и другом подростковом обществе есть такая. Несколько самых физически развитых и умственно неуклюжих ребят сбиваются в стаю, чтобы доказывать всем свое превосходство при помощи неоспоримых аргументов в виде «трое на одного» или вовсе пятеро. В данном случае их стояло сразу шесть. А главным выступал Гвоздь.

Долговязый рыжий сорванец с бегающими глазками и желтоватыми зубами. Во всех смыслах неприятная личность. Слева примостилась его правая рука – Шуруп. По совместительству родной брат. Не храбрый, но и не трус, не гений, но и не тупица, не красавец, но и не урод. Как ни посмотри – самый обычный. Разве что всем рассказывающий, что в восемнадцать обязательно сделает татуировку с крокодилом. Зачем, никто так и не понял.

– Вас-то я и искал, – кивнул мальчик.

– Искал? – мигом опешил трусоватый Леша, приспешник братьев.

– Конечно, – максимально уверенно произнес Лазарь. – Вас директриса к себе вызывает. За то разбитое стекло.

– Но это не мы! – возмутилась Зоя.

Некрасивая и глупая. Ее даже девчонки не любили, потому и водилась с бандой Гвоздя.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Артур, скрещивая руки на груди. – Ведь его разбил я.

Все шоколадное печенье мира не стоило возможности наблюдать за лицами малолетних разбойников. Их ноздри раздувались, веки дергались, а щеки краснели.

– Да мы тебя!

– Но-но-но! – Лазарев замахал руками и отступил на шаг назад. – Тамара Андреевна ждать не любит.

Это остановило задир.

– Сперва к Клещу, потом этим займемся, – скомандовал Гвоздь. – Все равно никуда не денется.

– Но…

– Мы знаем, где он учится, – парировал главарь.

В итоге рассерженные, с чешущимися кулаками, они отправились на второй этаж. Пройдет минут десять, прежде чем они поймут, что их надурили. Еще полчаса директриса по случаю такого неожиданного, но желанного визита будет пропекать их до состояния сдобных булочек. За это время Лазарь успеет улизнуть из учреждения и вдоволь нагуляться по заснеженным улочкам и набережным…

Насвистывая нехитрую любимую мелодию, мальчик дошел до родной двери. Номер семь на первом этаже. Соседи говорят, что летом в этой комнате жарко, а зимой холодно. Артур верил, хоть сам не чувствовал ни того, ни другого. Местный врач полагает, что он слишком «отморожен» для этого. Мол, подбросили его в такую холодную ночь, что чай превращался на улице в цветной снег. Вот и не чувствует он теперь ни жара, ни холода. Но экспериментировать с этой особенностью Артур не собирался. Одевался всегда немного не по погоде, но не доходил до сумасшествия. Как уже было сказано, для этого он слишком сообразительный малый.

Дверь открылась с привычным скрипом. Смазывай петли, не смазывай, они скрипели то ли от вредности, то ли от старости. Собственно, как почти все в детском доме № *3, включая некоторых его обитателей.

– Эй, Паша, можешь меня не благодарить, но шоколадку…

Договорить Лазарев не успел. Небольшая комната на четыре человека была пуста. Ни заучки Павлика, ни будущего форварда «Зенита» – Артема, ни даже подрастающей звезды Голливуда – Арсения. Приятели куда-то смылись. Единственным человеком, находящимся в комнате, оказалась леди.

Леди, которую Артур старался не вспоминать. Без шубы, в одном лишь деловом костюме, она все равно выглядела изысканно.