Настоящая попаданка (СИ) - Леви Ариана Страница 3

Ладно, Даринка сказала, надо поставить воду. А зачем? Видимо, чтобы сварить несчастный птичий труп (хотя я и была рада, что жертвой топора стала эта птичка, а не я). Для такого трупа нужна посудинка побольше. Взяв средних размеров котёл, я отправилась искать воду. Обошла всю хату, которая состояла из одной этой комнаты — довольно большой, конечно, но всё же. Не обнаружила ни раковины, ни входа в санузел. Где воду-то брать? И ладно воду, куда они в туалет-то ходят? Единственная дверь из хаты вела во двор.

— Даринка, а где воду-то брать? — спросила я. Даринка отвлеклась от процесса выдирания перьев из птичьей… тушки, и посмотрела на меня:

— Ась? А что, уже кончилась? — удивилась она, — Вчера же с вечера наносили!

Она вскочила, обтёрла руки о передник — так вот зачем он нужен и вот почему он у всех такой замызганный! — и подошла к стоящим у окна на скамейке здоровым бочкам. Сдвинула крышку с одной из них и перевела на меня недоуменный взгляд:

— Матушка, ты чего? Вот же, полная бочка воды! И котёл бы ты побольше взяла, суп же варить будем!

В общем, с Даринкиной помощью мы сварили-таки обед. Надо сказать, интересный опыт. Я чистила картошку сама, ножом! Ковыряла ей глазки, представляя, что это глаза неведомых мне похитителей-извращенцев, заточивших меня в это жуткое тело. И я научилась пользоваться печкой! Оказывается эти круги — что-то типа функции регулировки температуры у обычной плиты. Сдвигая их по очереди в сторону, можно постепенно увеличивать площадь открытого огня, что, в свою очередь означает более высокую температуру воздействия. Прямо-таки лабораторка по физике! Мне, может быть, даже понравилось бы, если бы я здесь на экскурсии оказалась. Но я блин, не на экскурсии ни разу! И стоять, и двигаться в этом теле с лишними килограммами мне было непривычно и тяжело, а еще я чувствовала какое-то отупение, опустошение. Словно не могла принять до конца, что всё это происходит на самом деле, что со мной действительно случилось что-то плохое, нет, что-то просто ужасное!

Глава 2

На стол накрывать нам помогала еще одна девчонка, лет десяти-двенадцати, по имени Лялька. Не шучу, её и правда так звали. Ну или, может, кликуха такая — не знаю. Потом вернулись лесоруб с Гринькой, а за ним в дом потянулась вся эта малышня, что пялилась на меня во дворе. Каждый из них ополоснул лицо и руки в тазу, не меняя при этом воду — я порадовалась, что успела помыть руки раньше всех. Тётки с младенцем не было. И хорошо. Одно дело — накормить мужиков и детей супом, и совсем другое — покормить младенца грудью. К такому я была не готова. И я, конечно, не очень хорошо знала анатомию, но всё-таки была уверена, что даже в большой груди не может быть молока, если женщина не рожала. Или может?.. То есть, пластика могла сделать из меня толстую пожилую тетку, но никак не кормящую мать. Это просто невозможно! Так ведь?

Лесоруб устроился во главе стола, я — на другом конце, напротив, дети расселись на лавки по бокам стола. Перед каждым стояла деревянная миска с супом и лежала деревянная ложка. Перед лесорубом на столе лежал круглый черный хлеб — Даринка его из ларя над печкой достала. Мужик взял эту буханку в руки, отломил себе кусок, а буханку передал Гриньке, сидевшему по правую руку. Тот тоже себе отломил хлеба, передавая дальше по кругу. Ну и я отломила, когда до меня очередь дошла, и передала Даринке. Странный ритуал, ну да ладно. Тут всё странно, особенно то, что со мной произошло. Ели, по большей части, молча. Потом лесоруб — так и не узнала до сих пор его имени — поднялся и вышел. За ним разбрелись мелкие. Со мной остались только Даринка и Гринька. Так, и что теперь делать? Есть у меня на сегодня еще какие-то обязанности?

Даринка стала собирать посуду со стола, но Гринька её остановил:

— Дай я, — и тут он сделал какой-то непонятный жест, и все грязные тарелки, а также котелок — оказались сухими и чистыми! Что-о-о? Как он это сделал? Что за спецэффекты оффлайн?

— Ты что? — зашипела на него Даринка, и покосилась на дверь, — а если отец увидит?! Ты же знаешь, как он отреагирует, никому мало не покажется.

— Да ладно, — беспечно отмахнулся парень, — я ж помочь хотел. Ты не расскажешь — он и не узнает.

— Дурак! — припечатала Даринка и отвернулась.

Гринька ушёл, а я задумалась. Если отцом они называют этого здоровенного лесоруба, а меня — матушкой, то… я попала!

От неутешительных мыслей меня отвлекла Даринка:

— Матушка, я подмету в доме или мы пойдём на речку, белье стирать?

В смысле, белье стирать? И почему на речке? Нет, я понимаю, если они тут разыгрывают какую-то историческую пьесу, то прачечных и стиральных машин тут нет, слуг у нас, вроде как, тоже не обнаружено, а это значит, что… Не-не-не, не буду я ничего стирать, пусть лучше сразу прибьют! Конечно, маникюр они мне изуродовали даже хуже, чем тело, но мои руки всё равно не созданы для чёрной работы. Чтобы Владислава Соколова стирала вещи вручную, как какая-нибудь… даже не знаю, кто! Кто вообще сейчас вручную стирает?

Кстати, вот интересно, как они мне кутикулу нарастили? Ладно, лак можно снять, ногти обрезать под корень, но как, и, главное, нафига они заморочились, чтобы вернуть мне кутикулу и заусенцы?

— Э-э-э, знаешь, Даринка, я что-то не очень хорошо себя чувствую. Может, в другой раз? Ты можешь подмести тут пока, а я к соседке сбегаю.

Сказала — и смотрю на её реакцию. Мало ли, вдруг у них приказ, чтобы не выпускали меня со двора. Но нет, Даринка только кивнула и веник взяла. Я быстро выскользнула за дверь. Ну, настолько быстро, насколько это тело позволяло. Двигаться было неудобно, да еще эти груди тянули книзу и наливались тяжестью. Надо какой-то бюстгальтер придумать, что ли, а то совсем же отвиснут, и без того ходить неудобно — при каждом шаге колыхаются. Жуть, как женщины с такой грудью живут вообще? Хотя, в современных условиях, да с правильно подобранным бельём, все не так плохо, пожалуй.

В прихожей увидела ряд странных тапок: словно просто взяли куски кожи и сшили между собой. Нашла те, которые были под мою нынешнюю ногу, надела — а то до сих пор босиком ходила, как и Даринка, да и прочая малышня тоже. В сапогах ходили только Гринька и лесоруб, да и то, в доме снимали. Хмыкнула, что хоть не лапти, и то хорошо. А то их же там как-то сложно надо было завязывать. Пока шла до ворот, старалась сдерживаться, чтобы не побежать — но никто меня не пытался остановить, никто даже не попался навстречу. Вышла за ворота, выдохнула. Куда дальше?

Бежать не пойми куда, сломя голову, я не собиралась. Раз меня выпускают, значит, могу сбежать и в любое другое время. А вот если сейчас поддамся панике и побегу, а меня поймают — то потом второго шанса сбежать уже не будет. Да и со мной, наверное, разговаривать по-другому будут. Ох, хорошо, что мы с отцом не раз прорабатывали разные ситуации с моим возможным похищением — папка у меня такой, всегда подстраховывается. С его работой подобного сценария нельзя было исключать, так что, я даже не особо и удивлена, что это всё-таки произошло. Удивляет другое — то, как именно это произошло. Зачем такие сложности? Может, реалити-шоу какое-нибудь снимают? Типа, как люди себя ведут в экстремальных условиях? Да ну, бред, взяли бы тогда обычных людей. Наша семья же засудит организаторов.

Ладно, нужна разведка, значит, пойдём по соседям. Тем более, чего далеко ходить — вон дедок на лавочке загорает.

— Здравствуйте! — подошла к деду и вежливо поздоровалась.

— Ну и тебе привет, коль не шутишь, Владислава.

Ну вот, тут все меня знают, а я — никого. Косвенно это подтверждает, что они все — нанятые актеры.

— Отдыхаете? — спросила я, не зная, как начать разговор

— Ага, — ответил мне в тон дедок.

— А в город давно не выбирались? — нашла я безопасную, на мой взгляд, формулировку.

— Давненько… А что, надо чего, что ли? — прищурился дед.

— Да вот, хочу купить кое-что для дома, аксессуары там различные, — на ходу сочиняла я.