Утро под Катовице-2 (СИ) - Ермаков Николай Александрович Страница 3

Тем временем, пока я раздумывал о своих перспективах, медленно попивая вино из бутылки, Болеслава проснулась, побренчала посудой на кухне и вскоре вынесла на стол две тарелки с яичницей — очень своевременно, надо сказать.

— Кто это был? — спросила красавица жена, прежде чем приступить к завтраку. По-русски спросила. Она вообще поразительно быстро выучила язык и теперь на великом и могучем разговаривала вполне прилично, лишь с небольшим акцентом.

— С автозавода инженер приезжал, в понедельник уже выхожу на работу.

— Понятно, — с грустью в голосе протянула она, и я был с ней в этой грусти полностью солидарен, ведь после того, как мы встретились в начале апреля, я был постоянно занят — догонял учебную программу, делал проект снегохода, занимался покупкой дома, а затем его ремонтом и обстановкой, вел секции по самбо, и мы всё это время мечтали о том, что после того, как я сдам сессию и мы поженимся, то какое-то время сможем отдохнуть от этой суеты, бездельничая и наслаждаясь друг другом. Но, как это со мной уже многократно бывало, хотя нет, наверно правильнее будет сказать — как всегда, реальность внесла свои грубые коррективы в мои планы.

— Да милая, мечты о спокойных каникулах летят к черту. Так что, было бы разумно, если бы ты не откладывала поездку во Львов.

Ну да, ей обязательно надо ехать. Во-первых, нужно забрать своего сына от первого брака. А то она сюда приехала, оставив Святослава у родителей, но теперь, когда здесь есть дом и достаток, было бы абсолютно неправильным и далее оставлять его там, да и видно было, как Болеслава страдает. Во-вторых надо убедить её родителей тоже переехать сюда. До войны остался год, а ведь ее мать еврейка, со всеми вытекающими последствиями. И с поездкой лучше не затягивать, потому как через месяц уже живот появится.

Супруга в молчаливом раздумье доела яичницу, потом отнесла пустые тарелки на кухню и вскоре принесла две чашки с кофе.

— Да, — наконец нарушила она молчанье, — сегодня же куплю билет.

— Вместе пойдем, купим на вечерний субботний, я вместе с тобой доеду до Москвы, в воскресенье посажу тебя на киевский поезд и к утру понедельника вернусь в Горький.

Болеслава в ответ на проявленную заботу благодарно посмотрела на меня своим лучистым взглядом, под волшебным воздействием которого я немедленно подошел к ней, поцеловал в губы, потом взял на руки и отнес в спальню. Как же я счастлив!

Через два часа мы всё же нашли в себе силы разомкнуть сладострастные объятия и, приведя себя в порядок, вышли из дома. До вокзала было недалеко — двадцать минут пешком в прогулочном темпе. Дольше пришлось в очереди за билетами стоять.

На следующий день я приехал в техникум на тренировку. Вообще, на лето я планировал устроить в секции каникулы, но после долгих уговоров все же пошёл навстречу спортсменам-энтузиастам, которые очень просили продолжать занятия.

Построив девушек, я подозвал к себе Лизу Большакову и приступил к объяснениям:

— Хоть самбо и расшифровывается как самооборона без оружия, но думаю не будет лишним изучить некоторые приемы ножевого боя, в первую очередь для того, чтобы научиться хорошо защищаться от противника, вооруженного ножом. Сегодня я Вам покажу как снимать часового стоящего на посту. Лиза, повернись спиной!

После того, как девушка выполнила команду, я скользящим шагом подкрался к ней сзади, левой рукой закрыл рот, а правой нанес удар резиновым иммитатором ножа под левую лопатку. Затем продолжил объяснения:

— Как видите, на первый взгляд ничего сложного, однако для удачного выполнения акции надо быть максимально внимательным к деталям. Во-первых, подходить надо точно сзади, иначе часовой может заметить движение, что называется «краем глаза», во-вторых единственное подходящее место для удара — это небольшая область спины под левой лопаткой, чтобы наверняка пробить сердце. Удар наносится правой рукой, поэтому нанося его, смещаемся влево и одновременно с захватом рта противника бьём так, чтобы лезвие прошло между ребрами. Сразу оговорюсь, что колоть спереди в грудь вот так, — я показал на Лизе неправильный прием, — Нельзя, так как у противника на груди может быть значок, медаль, ну или портсигар в нагрудном кармане, а резать горло неэффективно, так как в этом случае человек может прожить ещё несколько секунд, что в боевой обстановке значит очень много. Да и в крови испачкаетесь… Всё понятно? Тогда приступаем!

Далее в течении этой тренировки я показал девушкам ещё пару приемов с ножом, а также защиту от таких ударов. По окончании тренировки сообщил Лизе, чтобы распространила по своим каналам информацию о том, что я устроился на работу и с инструкторами смогу заниматься только в воскресенье после четырех часов.

В понедельник машина за мной подъехала чуть раньше, чем договаривались, но я уже был полностью собран и не заставил себя ждать. Выйдя к автомобилю, я обнаружил, что кроме Безрукова, который сидел за рулем, в салоне находится ещё два человека. Свободным оставалось только место на заднем сиденье справа, которое я и занял. Рядом со мной сидела русоволосая женщина среднего телосложения в возрасте лет тридцати пяти, которая первой протянула мне руку и представилась:

— Пастухова Мария Трофимовна.

— Очень приятно, Ковалев Андрей Иванович, — ответил я, пожав мягкую ладонь.

— Я знаю, Василий Лукич про Вас рассказал, — доброжелательно откликнулась собеседница, и показав взглядом на мужчину, сидящего на переднем сиденье, сообщила, — а это Сухарев Кондратий Петрович.

Тот тем временем слегка повернулся на своем месте, но не стал тянуть руку между сиденьями, а ограничился минимумом вежливости:

— Рад знакомству.

В течении нашей поездки выяснилось, что во-первых Мария Тимофеевна работает врачом-терапевтом в заводской поликлинике, а во-вторых, это очень общительная и разговорчивая особа. Прямо до коликов в печенке разговорчивая.

По приезду мы с Безруковым направились в заводоуправление, где я тщательно прочитал и подписал документы. Далее он проводил меня в опытно-производственный цех, где познакомил с персоналом, после чего мы, посовещавшись и определив планы, приступили к работе. Сроки наркомат нам определил жесткие, но на мой взгляд, вполне выполнимые. Снегоход — штука относительно простая, ненамного сложнее велосипеда. По большому счету, здесь только два сложных узла — двигатель и коробка передач. Двигатели, благодаря связям Безрукова, должны поступить на завод до конца недели — он сам за ними выезжает во вторник. А вот КПП придется делать с нуля. Мною уже в изначальном проекте была предложен вариатор на четырех конусах, однако Безруков, хотя и был восхищен изяществом конструкторского решения, всё же предложил сделать прототип ещё и и с механической коробкой передач. Я согласился на это его предложение, так как у меня были сомнения, что на доступном мне заводском оборудовании можно сделать качественную автоматическую коробку — здесь очень важна точность обработки деталей. Определив задачи на ближайшее время, мы приступили к работе. На следующий день Василий Лукич уехал в Подольск за двигателями и всё руководство производственным процессом осталось на мне. Тут я столкнулся с тем, что в наш небольшой коллектив хоть и были подобраны относительно неплохие специалисты, но с производственной дисциплиной и инициативой у них было туго. Эти ребята были готовы ходить на перекур каждые полчаса, поставленную задачу делали медленно, с ленцой, а когда заканчивали какую-либо работу, то не спешили об этом сообщить, чтобы не получить новое поручение. Одним словом, все дружно волынили. Я как-то по-иному представлял себе советский пролетариат. Но жесткий контроль, командный опыт, полученный мною в Финляндии и демонстрация орденов сделали свое дело: к пятнице мне удалось заставить коллектив работать без моего ежеминутного контроля. А там и Безруков приехал, активно подключившись к делу. В субботу (рабочая неделя-то шестидневная!) мы с ним ещё раз обсудили наши планы и сошлись на том, что я концентрирую свои усилия в первую очередь на коробках передач, а на нём — все остальные агрегаты.