Новая жизнь 7 - Виталий Хонихоев Страница 3

Вот кто другой давно бы уже на Соре-тян женился! Сына, я старая для тебя… пусть даже по мне и не скажешь и мое тело даст пятьсот очков вперед этим молодым выскочкам, но все же! — мама садится, наливает себе вина и задумывается. Я молчу. У меня есть свое мнение на то, настолько мама «старая», а также насчет ее тела, но я лучше уж молчать буду, чем усугублять ситуацию комплиментами.

— И Хината! Совсем от рук отбилась! — ворчит мама: — а ты ее тоже пойми. Она в таком впечатлительном возрасте, а ты Томо-тян домой привел и догола раздел, а потом другую девушку. В шоу участвовал, там прямо на всю страну показывали… устроил мне переживания. Конечно она от тебя в восторге!

— Хината? В восторге?! — изумляюсь я. Вот сколько помню, мелкая приставала вечно меня подначить норовит или на деньги развести. И обзывается.

— Ну конечно — мама смотрит на меня с жалостью, так на недалеких даунов смотрят, когда они такие «О! Я смог сам завязать себе шнурки и подтереть попу!». Тот самый момент, когда он купил йогурт с игрушкой, а должен был уже купить себе квартиру и съехать от родителей.

— Она тебя обожает, а эти ее игры с Айкой-чан — до добра не доведут. — предупреждает меня мама. Игры? Кстати, думаю я, а откуда мама в курсе про голую Томоко? Я ей не говорил, а она знает.

— Ты подсматриваешь — строго смотрю на маму: — или подслушиваешь?

— Неважно — машет она рукой: — считай это техникой ниндзя «Мама знает все, что происходит в этом доме!». Я имею право знать, что там у вас за закрытыми дверьми творится.

— Вообще-то двери закрываются как раз с целью обеспечить тайну личной жизни. — уточняю я: — мне лично не жалко, я ничего такого там и не делал… ну, да, голая Томоко, угу. Ээ… журналы, да. Торс девушки из силикона — тоже да. Хм… а если так подумать — у меня есть что скрывать…

— И твоя мама никогда не использует эти сведения вам во вред! — уверяет мама и отпивает вина: — мама вмешивается только в крайних случаях. Если я сейчас не вмешаюсь, ты влюбишься в меня, а Хината в тебя и все будет как в этом журнале! А в этом журнале — папа узнал, что они творят и развелся с их мамой! А они — поженились! Такие браки в стране не регистрируются! Молчать! Сидеть! Я взялась за это дело и я тебя исправлю! Твои грязные фетиши будут исправлены на нормальные! Вот! — на стол снова шлепается журнал с двумя монашками. Я недоуменно моргаю. Перевожу взгляд на маму. Она чего-то от меня ждет.

— Что — вот? — осторожно уточняю я.

— Нравится? — спрашивает меня мама: — что именно нравится? Размер? Веревки? Хлыст? Монашки?

— Ну мама!

— Не мамкай мне тут! Это важно! Сейчас мы тебя в нужное русло направим, надо только выяснить твои предпочтения! Тебе вообще какие груди больше нравятся? Большие? Средние? А … вот тут у нее пирсинг — возбуждает? Или вот… — на стол ложится другой журнал с четырьмя медсестрами и радостным пациентов, замотанным в бинты с ног до головы, но выражающим энтузиазм. Надпись гласит «Медсестры излечивают сексом!», внизу мелкими иероглифами «Везучий пациент встал на ноги» и «Они не пролили ни капли!».

— Мама мия! — говорю я, переходя на итальянский: — не буду я с тобой о своих предпочтениях говорить! Это … неловко!

— Вот потому ты и извращенец! — припечатывает меня мама: — потому что все в себе держишь! Скрываешь от меня! Мне Натсуми-тян все сказала!

— Что?! Чего это она тебе сказала?!

— Что ты все держишь в себе и тебя просто надо заставить признаться в своих потребностях. Кстати — хорошая девочка. Если тебе совсем невмоготу — я могу Натсуми-тян свой фартук отдать, а вы с ней можете в «мать и сына на кухне» поиграть. — поясняет мама: — если у тебя фетиш такой.

— … - не в силах что-то выдавить из себя я молчу. Вот же… поймаю Натсуми и накажу как следует… прямо чувствую как она сейчас в хохоте заходится… шуточки практические она надо мной шутить будет.

— Или это все потому, что я вас скрученным полотенцем лупила? — задается вопросом мама, прикладывая палец к подбородку: — но кто же знал, что это из вас мазохистов воспитает? Скажи, а тебе нравится, когда тебя по попе бьют? Ладошкой или все же розги нужны? Сора-тян наверняка сможет розгами, у нее рука твердая.

— Ну все — говорю я: — я больше не могу. Мама, нет у меня никаких таких мыслей.

— А журналы?! Журналы откуда? Тебя в магазине этих журналов в лицо узнают! И меня тоже узнали! «А, так вы мама Кенты-куна, он постоянно у нас что-то покупает!» — передразнивает кого-то мама: — знаешь как стыдно замужней женщине такие журналы покупать?! Хорошо еще, что Боро-кун оказался таким любезным и смог помочь подобрать мне коллекцию журналов с нормальными фетишами, как только я рассказала ему в чем дело!

— … - опять ничего не могу из себя выдавить. Ну, конечно, она рассказала о своих подозрениях продавцу в магазинчике порнухи. И конечно тот из кожи вон вылез, продав ей десяток журналов. Да у них в магазинчике само появление женщины — уже событие, там одни озабоченные подростки и мужики старше сорока, все в масках и черных очках, а тут моя мама — вся такая красивая. Неудивительно что тот был приветлив… да еще и историю такую услышал. Теперь все будут думать, что я еще и об инцесте с собственной матерью думаю! Удружила мне мама, конечно. Я вздыхаю.

— Ма, спасибо — говорю я, встав и поклонившись: — я понимаю, что все это ты сделала из беспокойства обо мне.

— И Хинате! — моргает мама: — у нее тоже здоровые фетиши и предпочтения должны быть!

— И Хинате — соглашаюсь я: — приложу все усилия, чтобы прекратить думать о тебе и сестре как о сексуальных объектах. Обязательно почитаю … раздаточную литературу и выберу себе парочку фетишей и тут же опробую с Натсуми-тян… раз уж она такая ехидна. А сейчас — можно я пойду прилягу? У меня очень тяжелая неделька выдалась.

— Ложись конечно! — соглашается мама: — журнал какой с собой возьмешь? Может вот этот с монашками? У кровати я тебе гель-смазку положила и салфетки.

— …эээ… спасибо. Наверное. — мне все еще неловко от ситуации. То ли мама троллит меня