Тактик 8 - Тимофей Кулабухов Страница 3

Пока мы совершали рейды, выбивали местных феодалов, шастали по лесам и устанавливали зыбкий, если не контроль над регионом, то по крайней мере давление и угрозу для военных сил в ней, они работали, день за днём.

И памятник был готов ещё когда я ездил в Газарию. Эльфы говорили, что его ещё можно довести, улучишь, что-то там дошлифовать, однако время для его установки пришло.

Фомир подошёл справа, нервно теребя рукав мантии.

— Командор, нам бы по стене пройтись, проверить глубину силами магов, посмотреть по комплектации рот. Армия Гуго уже близко, а мы тратим утро на…

— Слушай, ну это важно. У нас самих в армии по меньшей мере четыре сотни эльфов в разных подразделениях, в том числе офицеры. Для них это важно. Для горожан это важно. Может быть, после сражения они уже не смогут открыть памятник? Может, мы продуем и Гуго зальёт город кровью, а тут… Это же луч света в тёмном царстве.

— Каком-таком царстве? Опять идиоматическое выражение?

— Оно.

Маг потеребил подбородок и кивнул, хотя сомнение читалось в его глазах.

Рядом выстроились представители всех общин города. Эльфы надели свои лучшие одежды, расшитые серебряными волноподобными письменами. Гномы притащили боевые молоты предков, начищенные до блеска. Орки в лучших доспехах, с родовыми знамёнами. И люди всех сословий, от богатых купцов до простых ремесленников.

Заметил движение в толпе.

Четверо моих солдат вели капитана Пейгди. Бывший начальник городской стражи шёл с гордо поднятой головой, хотя руки оставались в кандалах.

Вообще в конвое не было особой нужды, мы с ним неплохо сотрудничали и единственное, что печалило Пейгди, так это вынужденная неволя. Хотя даже в ней он гулял во дворе ратуши и регулярно общался с семьёй и парочкой коллег.

Его присутствие вызвало шёпот среди горожан. Многие помнили его как честного стража, другие были недовольны тем, что я его арестовал.

Я поднялся на импровизированный помост у подножия памятника.

В отличие от прочих, я не стал облачаться в парадные одежды, остался в привычных боевых доспехах, но вальядский городской Совет в последний момент нацепил на меня алый новенький плащ.

Пусть видят во мне воина, а не очередного правителя, жаждущего власти.

Площадь затихла. Тысячи глаз смотрели на меня с ожиданием, страхом, надеждой. Где-то в толпе плакал ребенок, и мать торопливо успокаивала его.

— Граждане Вальяда!

Глава 2

Наученные горьким опытом

Голос разнёсся над площадью. Фомир применил магию и голос мой звучал громко.

— Нет большой тайны в том, что через день, может быть раньше, к вашим стенам придёт герцог Гуго из рода Элоран. Тот самый, кто полтора года назад казнил троих купцов Вальяда, обвинив их в нарушении границ и торговле на территории герцогства.

Пауза. Да, мне тут подсказали его старые грехи. Я дал словам осесть в сознании слушателей.

— Он ведёт к городу десять тысяч наёмников. Обещает каждому долю в добыче. Всем понятно, что в данном случае добыча — это имущество граждан Вальяда? Ваши дома, ваши производства, магазинчики, лавки, даже ваши семьи… В его воззвании сказано, что город будет наказан за поддержку мятежников. Три дня грабежа в качестве награды войску.

Ропот прокатился по толпе. Страх смешивался с гневом. Хорошо. Гнев полезнее парализующего ужаса. В любом случае, мне нужно было настроить горожан против герцога, хотя бы чтобы они не ударили в спину.

— Я не прошу вас взять оружие. Вы не солдаты, и никто не вправе требовать от мирных граждан идти в бой. Я прошу только одного.

Я обвёл взглядом море лиц. Старики, помнившие лучшие времена. Матери, прижимающие к себе детей. Юноши, в чьих глазах горел огонь неиспытанной храбрости.

— От всей души прошу, не стреляйте нам в спину. Не открывайте ворота предателям. Не верьте посулам о пощаде. Герцог Гуго не прощает.

— Мы будем оборонять ваши стены. Восемь тысяч защитников против десяти тысяч жаждущих наживы. Численный перевес на стороне врага, но мы не впервые дерёмся против превосходящего противника.

Мурранг с Хрегонном синхронно ударили древками знамён о камни площади. Звук прокатился эхом.

— Мы защитим вас или умрём на стенах. Это наш долг, как солдат. Ваш долг, как граждан, проще. Оставайтесь теми, кто вы есть. Гражданами города, построенного для всех рас. Города, где орк может торговать рядом с эльфом, где гном учит человеческих детей ремеслу, где никто не склоняет голову из-за цвета кожи или формы ушей.

Кивнул гномам у памятника. Мастер Громбир и его помощники взялись за верёвки.

— Герцог Гуго считает, что может стереть вашу историю. Спрятать правду, разбить, сжечь. Это не так.

Полотно упало.

Солнечные лучи озарили белый мрамор. Две фигуры эльфов-магов возвышались на постаменте, держа на руках упрощённую модель города. Их лица излучали мудрость и решимость. У подножия скульптор изобразил представителей всех рас, работающих бок о бок.

Этого в оригинале не было и было добавлено по моей просьбе. Гном с молотом, человек с циркулем, орк с бревном, даже маленькая фигурка гоблина с мешком зерна.

Это была не просто статуя. Это был манифест, высеченный в камне.

Толпа ахнула. Большая часть жителей видела памятник впервые. Старики украдкой вытирали слёзы, вспоминая времена, когда монумент стоял открыто.

Старейшина эльфийской общины выступил вперёд. Илендир, чей возраст нельзя было определить по внешнему виду, но определённо исчислялся веками, поднял старинный ритуальный посох:

— Мои предки строили эти стены вместе с вашими предками. Эльфийская магия и человеческое упорство, гномье мастерство и орочья сила. Мы не предадим их память.

Глава гномьей общины, седобородый Тогрим, ударил церемониальным молотом о камень. Звук разнёсся по площади как колокол:

— Клянемся сталью предков и камнем гор! Вальяд не падёт, пока жив хоть один гном!

Орки взревели одобрение, ритмично застучали копьями о щиты. Их военный клич подхватили люди-ремесленники, потом купцы, потом все остальные. Площадь наполнилась грохотом тысяч голосов.

И тут произошло то, чего я не ожидал.

Капитан Пейгди сделал шаг вперёд. Мои солдаты напряглись, но я жестом остановил их. Пусть говорит.

— Граждане Вальяда!

Голос ветерана стражи перекрыл шум. Люди затихли, узнав его. Двадцать лет Пейгди защищал их покой, пусть и служа тирану.

— Вы знаете меня. Я присягал защищать этот город и его жителей. Да, я сейчас в заточении, но по моей просьбе мне разрешено присутствовать.

Он поднял скованные руки, и солнечный свет заиграл на железе.

— Я рад, что нашему