Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Царевна Страница 30

Алексей прищурился.

— Сонь, а ты умением поделишься? Я ведь знаю, чем вы на полигоне занимаетесь.

Иван Морозов смотрел выжидательно. Софья вздохнула.

— Ребята, а вы понимаете, что турок надо будет разбить основательно? Потому что если вы их просто отбросите — они потом на нас пойдут. Или еще куда. Кепрюлю — визирь хваткий, да и Мехмеду, видать, захотелось поиграть в солдатики. Вот ежели турецкие потери превысят пятьдесят тысяч — это будет правильно. А то потом они и к нам нагрянут, очень даже запросто. Им чего, они с Венецией разобрались, можно и по сторонам поглядеть? А у нас и секретов не будет…

— Как это — не будет?

— Ванечка, а сколько мы сможем сохранить такое новшество в секрете?

— Да сколь угодно, — пожал плечами Ваня Морозов. — Лет десять — так точно. Кто знает все тонкости?

— Я, Глаубер, Ньютон, Федя, Сенька и Петька, из наших ребят. Все.

— И что мы — шесть человек не убережем?

Софья задумалась. С одной стороны, рассекречивать такую новинку, как взрывчатка, ей очень не хотелось. С другой — ежели с братом что случится из-за ее осторожности, она себе век не простит.

— И оружие у нас плохое…

Но это было уже скорее согласие. Алексей поднялся, потянулся…

— Сонь, поеду я в Москву, поговорю с отцом.

— Утра дождись, вместе поедем…

Ванечка кивнул. Кто бы спорил, втроем поедут.

Идею о помощи зятю Алексей Михайлович и сам рассматривал. А вот отправить на войну любимого сына?

У-у-у-у…

Это, простите, не то. Мы так не договаривались.

Но Алексей стоял насмерть. Ему НАДО быть там. И не просто потому, что погулять захотелось, прогуляться он и на Урал может. Нет, причины были более веские.

Первая — сестрица Марфа. Увидеться, проверить — не обижает ли кто.

Вторая — дружеские отношения с Речью Посполитой. Одно войско — это не то. А вот коли царевич его на помощь приведет, уже иначе расцениваться будет, мигом сейм заткнется.

Третья — Ян Собесский. Активный и перспективный. Ежели ему придется делить власть в войске с молодым царевичем — его авторитет по-любому будет не так высок. Пропаганда, знаете ли.

Четвертая — авторитет царевича на Руси. Сейчас он хоть и высок, да все ж не то… не нюхал он пороху…

Алексей Михайлович упирался долго. Но потом таки махнул рукой.

Хочет сынок?

Проще согласиться. Да и то сказать — чего ему всю жизнь сидеть за отцовской спиной? Надобно сокола отпускать на волю. А что боязно… а кому не боязно-то? Доля отцовская такая, за детей бояться…

Софья все это время работала. А еще работали все, кто был связан с оружием, потому что хотя бы личную охрану царевича стоило вооружить чем надо, а не чем попало. Ладно-ладно, разумеется, личная охрана получала самое лучшее оружие, вот только понятие о лучшем у них совершенно не совпадало.

Да и об охране тоже.

По определению считалось, что царевичи в атаки не ходят, следовательно, Алексей Алексеевич будет только в тылу. А значит, надо не столько его защищать, сколько поражать окружающих богатством и знатностью. Ладно, еще — лучших лошадей. Это и роскошь и необходимость. А в остальном…

Кирасы и кольчуги должны быть парадные, оружие — богато изукрашенное, а кафтаны — нарядные. Софья посмотрела на это дело, вздохнула — и позвала к себе Патрика Гордона.

Результатом ее действия явилось соединенное шотландско-казачье подразделение, в обязанности которого и вменялась охрана наследника. Небольшое такое, всего сто двадцать человек.

Разумеется, об этом никому не сообщали — к чему?

Пусть Алексей Михайлович формирует свою стрелецкую охрану, пусть приставляет бояр… Софья отлично знала брата.

Не пройдет и пары недель похода, как он все перемешает по-своему. И при этом никто не будет обижен. Как-то ему это удавалось… впрочем, Софья еще в той жизни поражалась обаятельным ребятам, которые делали что хотели, резали правду-матку в глаза и без ножа — и ведь все им сходило с рук.

Ей — нет.

Наверное, потому, что она всегда была чертовски серьезна.

А вот они жили легко, словно танцующие эльфы. И что удивительно — жили долго и счастливо.

Софья вздохнула. Было, было это у ее братика. Очарование истинного политика. Что ж, в кои-то веки досталось тому, кому надобно.

Выступать надо было уже через два дня. Софья еще раз побежала глазами по бумагам.

Итак. Казаки новым оружием обеспечены.

Саперное подразделение с ними отправлено.

Собственно, подразделения-то того — три человека. Все — мальчишки, старше двадцати ни одного нет. Ну и пусть! Кто там говорил, что один мальчишка с фаустпатроном ценнее, чем сотни мудрецов, предсказывающих гибель империи?

Софья откровенно не помнила, но надеялась, что ее не подведут. Это — на крайний случай.

Пушки.

Новые, недавно отлитые, два десятка, но зато дальнобойные и невероятно мощные по этому времени. Опробовать.

В горячке боя вряд ли кто-то заметит новинку. А к тому ж еще и картечницы…

Пищали.

Вооружить все новое соединение нарезным оружием не вышло. А что вы хотите, когда все точилось пока еще вручную? Не придумали пока таких станков… вообще станков особо не придумали! Так что пищали достались казакам, а пушки — шотландцам. Не боялась ли Софья промышленного шпионажа?

Боялась. Еще как.

С другой стороны — важно еще и чем начинять снаряды, да и порох у них подшаманенный… Нельзя опираться на то, что может быть похищено и путем простого разбора — копирования — воссоздано в другом месте. Оружие можно. А вот порох…

Нет тут пока грамотной аналитической химии, нет! И микроскопов нет.

Софья коснулась лба рукой.

М-да. Поспать немного? Можно прямо здесь…

Дверь скрипнула.

— Ваня?

Иван Морозов смотрел на девочку за столом какими-то странными глазами. Но Софья этого не заметила, как и обычно.

— Ванечка, что случилось?

— Да вот, попрощаться зашел…

Софья улыбнулась, вышла из-за стола и устроилась в удобном кресле. Кивнула другу на соседнее.

— Посидишь со мной? Хотя бы чуть-чуть?

Ваня устроился на соседнем кресле. Потом придвинул его поближе. Вгляделся в девочку.

Почти девушка. Четырнадцатый год уже. Хотя по Софье этого не скажешь. Другие к этому возрасту округляются как-то, девушки под сарафан несколько рубах надевают, чтобы смотреться старше, а она — как девчонка. Темные волосы заплетены в недлинную косу, темные глаза смотрят серьезно и устало.

— У меня почти все готово. Ванечка, берегите себя, ладно?

Иван пожал плечами. Потом протянул руку, несмело взял маленькую ладошку Софьи в свою.

— Обещаю. Я все сделаю, чтобы Алеша вернулся живой и здоровый.

— Оба вернитесь.

Чуть дрогнули тонкие пальцы. Софья смотрела прямо, не кокетничала, она была уверена в том, что говорила. И его жизнь была так же важна для царевны, как и жизнь ее брата.

— Обещаю. А ты нас будешь ждать?

— Очень.

Темные глаза встречаются с голубыми. Ваня улыбается, Софья смотрит грустно и серьезно. И никого не нужно, кроме этой серьезной девчушки с задумчивым нежным личиком.

Не был Иван Морозов неопытным юношей, было у него уже все, что может быть с женщиной, чай, двадцать один год уже отсчитал, и все же Софья оставалась для него… загадкой?

Тайной?

Чем-то трепетным и нежным?

Он и сам никогда не знал. Просто понимал, что без этой девушки его жизнь, да и жизнь Алексея была бы совсем иной. Нутряным, глубинным чутьем осознавал, что не было бы у него ни друга, ни матери, ни… да и его самого не было бы. И восхищался.

Любовь?

Ваня не знал, как это — любить. В пьесах Шекспира — да, читал. Вот не было у него такого, как у Ромео и Джульетты. И он знал, что сможет жить дальше, что бы ни случилось.

Да только без Софьи солнце станет черным. Или его вообще не станет…

А она?

Видит ли она в нем брата, как в Алексее? Иван смотрел на эту пару — долговязый царевич, который наклоняется к своей невысокой сестрице — и та вытирает ему рот платочком, по-матерински приглаживает непослушные вихры, ласково, с любовью целует в щеку… и Алексей к ней ведь именно так и относится.

Младшая сестрица?

Кой дьявол — младшая? Давно уж Софья заменила царевичу матушку и продолжает ей оставаться.

И Ване перепадала часть ее любви, внимания, тепла… материнского?

Или все-таки?..

Софья на миг встретилась с ним глазами — и не смогла отвести взгляда. Голубые глаза были тревожными, серьезными, настойчивыми. Они задавали вопрос — и требовали ответа.

«Да это же Ванечка Морозов, — шептал ее разум, — почти твой брат, ты о чем думаешь?..»

«Братья так не смотрят. Ну ответь же парню!» — настаивала вторая ее часть.

И Софья медленно опустила ресницы. То ли соглашаясь, то ли пряча от юноши мысли, которые ему не стоило замечать в девичьем взоре.