Жаркое-лето-43-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 30

- Вроде да. Хотя… Да, на горизонте по полю идут двое, не могу понять кто. Вроде наши лётчики. Скатаюсь за ними?

- Давай. Только быстро.

Я скатался на танке, фару включал, чтобы те рассмотрели характерный силуэт моей машины, и опознали его, ну и окликал. Действительно вышли, опознались. Экипаж «пешки», лётчик и штурман, оба лейтенанты, стрелок погиб. Те к моему десанту на броню присоединились мы вернулись к колонне. Там Басов, познакомившись с летунами, скомандовал:

- Продолжаем движение. Мы должны успеть.

И мы успели, проехав по улочкам небольшого городка, выехали на скорости на набережную и сходу мой танк въехал на палубу парома, столкнув в воду немецкий грузовик. Бойцы рассыплись, беря паром на абордаж, то тут то там слышались короткие очереди из «ППШ». А я и ещё один танк стреляли по двум зениткам, что находились на другой стороне реки. Светать начало, когда паром причалил на другой стороне Вислы, к пристани, и мы покинули его, после чего затопив, погнали дальше, уходя вглубь Польши. А я не верил, что удастся паром захватить. Басова идея была. Хорошо тот большой, всех разом принял, ничего бросать не пришлось или второго рейса делать. Его бы нам не дали сделать. По краю прошли, но успели. А через два часа нашли отличное место для днёвки, и встали на отдых. Это был затерянный в полях польский хутор, три дома, несколько хозяйственных строений, два больших амбара, всё окружено садом, и поля вокруг. Большая семья, немалое хозяйство. Видно, что хуторяне не бедствовали, одних лошадей за двадцать голов, а коров там четыре десятка. Для бойцов, многие из которых были из деревни, глава хутора был самым настоящим кулаком. Пока Басов пытался поговорить с хуторянином, тот русского не знал, или притворялся что не знает, как зам Басова, я организовал охранение, чтобы хуторяне не разбежались и не сообщили о нас, расставил технику в укрытии, в саду или в амбарах, часовых, тут лейтенант Петров командовал, командир стрелкового взвода, после чего подошёл к Басову, что на повышенных тонах что-то говорил хозяину хутора, и доложился о том, что люди размещены, накормлены, отдыхают, посты расставлены, дежурство расписано.

- Старшина уже покормил людей, нам тоже оставил, - под конец добавил я.

- Я сейчас закончу. Этот кулак не понимает, что я от него хочу. Лопочет чего-то.

- Хуторянин просит не убивать их и не насиловать их женщин.

- Да нужны они нам, - взвился тот, и так уже доведённый, после чего сообразив, спросил. - Ты его понимаешь?

- Ну да.

- Польский знаешь?

- Мать полячка, - пожал я плечами, достав из кармана платок и начал вытирать руки. Испачкал их каким-то дёгтем.

- Почему не сообщил?

- В личном деле есть. Да я и подумал, что меня в мангруппу включили из-за знания польского языка. Даже не предполагал, что вы не в курсе.

- Ладно, разберёмся. Ещё что доложить есть?

- Да. У этого хуторянина коров уйма, уверен, что и маслодельня есть и сыроварня, а сыры и масло он продаёт в Варшаве, она недалеко. Предлагаю купить.

- Ещё чего, так заберём.

- Зная такую породу людей, после того как мы займём эти территории, тот найдёт кому пожаловаться, и ему не только вернут то что отобрали, ещё и нас накажут. Проще купить, а потом новые власти пусть его раскулачивают. По сути тот чистый крестьянин, пусть и на польский манер, у нас крестьянам всюду дорога. Новые польские власти его поддержат. Вам выдали германские марки на подкуп местных, тут их вполне можно потратить, а записать как вербовку агента.

- Звучит логично. Сколько средств потребуется?

Я в курсе что тому выдали пять тысяч марок, это при мне произошло. Позвали как свидетеля.

- Тысячи марок вполне хватит.

- Хорошо сейчас выдам. Ты пока успокой этого пейзанина.

- Почему пейзанин? - удивился я. - Вроде на еврея не похож.

- Да это к слову пришлось. Тоже под кожу лезет, хотя мы друг друга не пониманием.

Басов направился к своему танку, там нам котелки оставили, старшина разогрел каши, а я сообщил хуторянину на польском:

- Вы не волнуйтесь, мы только переночуем и уедем. Давайте через полчаса встретимся и пообщаемся. У меня для вас есть деловое предложение.

Тот лишь кивнул. Не знаю, может русским тот и не владел, пока не разобрался. Вроде пожилой, Российскую Империю должен помнить, но не факт, может из какой глухой провинции, где на русском не говорили, потому и не овладел им, а после уже и не надо. Я нагнал Басова, и мы поужинали с ним, используя крыло правой гусеницы как стол. Причём с молоком, я попросил хуторянина нам принести кувшин свежего, холодного. Дальше капитан выдал мне марки, нужную сумму, и отдыхать лёг, пока часовые прогуливались, охраняли, а наблюдатель на крыше самого большого ангара контролировал округу в бинокль, я пообщался с хуторянином. Всё так и есть, и масло он делает и сыры. Договорились по покупке. Причём марки, выданные капитаном, я не тратил, выкупил девяносто процентов его запасов на свои деньги, у того полный ледник, как раз собрался вывозить в столицу. А трофейные, с диверсантов. У тех русские рубли были. Хозяин их охотно брал. Молодца, умел смотреть в будущее. Ещё два окорока сырокопчёных купил. Всё с ледника вынесли в один из сараев, оттуда я убрал в хранилище. Хм, ушло, когда же он заполнится? Десять процентов, что осталось, уйдёт нашей группе. Я разбудил старшину и объяснил ему, что хуторянин готов подать нам молоко, сыры, окорока и сливочное масло. Ну и вечером накрыть стол. Дальше работал переводчиком, старшина через меня неплохо цену смог сбить, так что ударили по рукам, и вскоре я уснул. Старшине не говорил, что выкупил немало припасов. Я тут польским один владел. А то что нам приготовят пищу к восьми вечера, капитан именно на это время назначил подъём, то я не опасался. Хуторянам плевать на войну, все оранжевым горели, кроме двух парнишек тринадцати и пятнадцати лет, они красные. К тому же хуторяне с нами будут питаться. Не отравят.

В этот раз админы проявили оригинальность, прислали письмо не когда лёг спать, а когда проснулся. Мы как раз привели себя в порядок, хуторяне длинные столы вынесли, сидели и ели деревенскую еду. Тут даже подобие холодца было. А вкусно, наяривали айда пошёл. Яиц нажарили, я себе отложил и с удовольствием яичницей позавтракал. Ну и нарезки мясной. Кто как. Однако хуторяне свои деньги отработали. Басов как я отметил, кашей довольствовался, тот язвенник, острого нельзя. Старшина забрал с ледника и масло и сыр, окорок, убрали в бочку с водой, дольше продержатся, и мы покинули хутор, честно расплатившись. Как раз темнеть начало. Стоит отметить что перед завтраком, Басов долго на рации сидел, а перед отъездом на полевую дорогу у хутора сел одномоторный самолёт, с высоким расположением крыла. В небе две пары истребителей вились, прикрывали его. На самолёте вывезли погибших бойцов, раненых и обоих лётчиков. К слову, к нам на замену выбивших прибыло шесть бойцов с младшим сержантом. Самолёт улетел, уже темнело, а мы двинули. У нас свои задания. Я о них ничего не знал, это Басов как командир был в курсе, что мы будем делать. Ведь другие мангруппы работали до Вислы в ближнем тылу, и только наша ушла за реку. И было тут немало чего вкусного, вот по ним и будем работать. Наверное. А вот от Варшавы, где продолжалось восстание, нам нужно держатся как можно дальше, видимо такой приказ поступил Басову, тот как-то обмолвился, а я услышал. Не возражаю.

Что по письму, то это не квест, вот что мне сообщили:

«Игрок, внимание. Вас включили в Большую Игру, на вас началась охота. Вы смертны. Не допустите своей ликвидации».

Надо сказать, админы не особо порадовали. Кстати, могли бы это сообщение как квест мне предложить. Остался бы живой, что-то бы да получил. Это игра или нет? А вот информация по Большой Игре взволновала. Видимо опция «Пророк» ввела меня в эту Игру. Только я пока не понял, хорошо это или плохо? Кроме той непонятной девицы, никого больше не видел с метками такого же цвета. Однако игнорировать сообщения админов точно не стоит, нужно быть втройне настороже. А пока воюем. К слову, это раньше немцы ночами не воевали. Сейчас воюют, и основной транспортный поток у них ночью, днём наши летуны не дают доставлять на передовую грузы. Мы потому и встречали колонны и засады ночами. Я же в дозоре продолжал размышлять по этому сообщению.