Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович Страница 30

Владимир, повернулся и уже хотел убегать по выжженной до пепла полосе, рассекающей аномалию, как увидел, что земля перед ним покрывается мелкой растительностью густо-фиолетового цвета, а за ней, вся, дорога затягивается словно поверхность болота, покрытого ряской.

— Ну и ладно. — Соколов кивнул, и обернувшись, шагнул к вертолёту.

Турбина свистела на низких оборотах, вся электроника ещё работала, и поэтому радиостанция мигала зелёным. Он поднял ручной манипулятор, и пару раз щёлкнул тангентой.

— Здесь Сокол. — Владимир назвал свой егерский позывной. — Здесь Сокол. Клумба ответь.

— Здесь Клумба. Сокол слышу тебя. — Раздался молодой женский голос.

— Клумба, нахожусь примерно в десяти километрах от эпицентра аномалии. Коридор выхода перекрыт. Постараюсь выходить на связь через портативную радиостанцию, но скорее всего дальности не хватит.

— Мы поднимем ретранслятор, Сокол — Раздался в эфире голос мужчины. — Постарайся дойти и рассказать, что там происходит. Иначе сдохнешь зазря.

— Добраться и посмотреть, принял.

Владимир вернул манипулятор радиостанции в зажим, и оглянувшись в вертолёте, остановил турбину, отключил всё оборудование, оставив лишь маячок. Возможно спасателям удастся вытащить повреждённую машину.

— Ну, чего, банда. — Владимир с улыбкой смотрел как коты появляются вокруг него, оглядываясь по сторонам. — Предлагаю прогуляться до местного супермаркета, и глянуть на что сегодня скидки.

— Супермаркет? — Белый удивлённо наклонил голову.

— Ну это такой магазин большой. — Пояснил Соколов неизвестное слово.

— Не пройдём. — Белый посмотрел в переплетение веток, щупалец, скачки молний, и бледно-серое марево, полностью заслонившее полосу, пробитую в аномалии.

— Ну, никто и не полагал, что будет просто. — Владимир скомандовал котам отойти, и стал плести узор «огненного вала». На его уровне, вал шириной в пять — восемь метров, проходил расстояние до ста метров, выжигая на пути всю органику. Ключа к этому узору Соколов ещё не подобрал, поэтому приходилось всё делать по старинке. Но в какой-то момент, он почувствовал, что энергия, разлитая в воздухе, словно вплетается в узор. А эфира вокруг плескалось столько, что он за малым не выпадал из воздуха в виде кристаллов. Уже понимая, что плетение вышло из-под контроля, Владимир скомандовал котам скрыться, отскочил в сторону окутавшись двумя слоями защиты, активировав их с помощью ключа.

От земли до высоты в несколько десятков метров, встала ревущая стена огня, или даже раскалённой до оранжевого свечения плазмы, от которой шёл сухой резкий жар словно от доменной печи. Стена постояла, качнулась сначала на Владимира, но похрустев пыльным прахом, двинулась обратно, и всё набирая скорость, пошла вдоль просеки.

— Огненный элементаль, уровень тридцать восемь. — Прокомментировал Белый, высунув голову из складки пространства и задумчиво глядя вслед стене.

— А ты откуда знаешь? — Соколов удивлённо посмотрел на фамильяра.

— Твари хаотические, хтонические и демонические, в проклятых землях водимые. Гуго Теофраст фон Бергман Златовласый. — Глава шесть, страница восемь. — Ответил Белый, не отрывая взгляда от удаляющейся стены, оставляющей за собой гладкую, будто стеклянную полосу.

— Ты полагаешь, что это я вызвал такую страхолюдину?

— Ну не я же. — Меланхолично заметил Белый. — Кстати, идти прямо сейчас не советую. Температура расплава улетает за пятьсот градусов. А вот минут через пять, можно двигаться.

В комнату откуда шла прямая трансляция видеоизображения, с самолёта-разведчика, ворвался маршал Сергеев.

— И вот, дорогие мы можем видеть, как молодой гранд создал совершенно фантастический по силе узор, расчищающий дорогу к эпицентру. Оставшись прикрывать уход боевых товарищей, полковник Соколов, показывает нам, что его рано списывать со счетов. Егерь, да ещё и гранд, недаром имеет почти все высшие ордена России, и один из высших орденов Хань.

— Я требую прекратить трансляцию! — Задыхаясь от бега, произнёс тучный военачальник, вытирая потное лицо носовым платком.

— Покиньте студию, маршал. — Навстречу ему шагнула директор имперской сети вещания Клара Сергеевна Туманова. Стройная, до худобы, невысокая женщина, с красивым ухоженным лицом, в сером деловом костюме и с высокой причёской светлых волос, прошипела в лицо военачальнику, придвинувшившись так, что тот ощутил аромат её духов, и терпкий запах разгорячённой женщины. — У меня личный приказ императора, и если ваша жирная задница не исчезнет отсюда в течение пары секунд, то через пять минут её будут жарить в Имперской страже!

— А у нас в студии похоже назревает скандал, — не унимался ведущий. — Что-ж, я уверен, что наша несравненная Клара Сергеевна, которую друзья и коллеги называют ласково Клара — геноцид, быстро решит все затруднения…

Показав маленький сухой кулачок ведущему, Клара быстро глянула в зеркало, поправила причёску и выскочила из операторской, в которую был превращён гостиничный номер. Нужно было отчитаться и доложить о скандале министру пропаганды и эфирного вещания, и сделать это лучше побыстрее.

Тем временем, руководитель операции со стороны армии, вошёл во временный кабинет Канцлера, и коротко поклонился в ответ на приветствие.

— Никифор Михайлович, а что за история с телевизионщиками? — Маршал, только — только начинал осознавать всю меру постигшего их фиаско, и судорожно искал выходы из положения, но приличных вариантов не оставалось. Коридор к центру аномалии с таким пафосом пробитый армией, простоял часа полтора, и затянулся словно его никогда не существовало, гранды сбежали, поджав хвост, и только какой-то егерский полковник давал гари в одиночку, швыряясь высокоранговыми узорами направо и налево.

— Садитесь товарищ маршал. — Канцлер показал на кресло, стоявшее напротив стола. — Какие-то вопросы?

— Нет… но. А вот это телевидение… а они как?

— Удивительно. — Белобородько покачал головой. — Маршал артиллерии, а лепечете словно институтка. Государь был уверен, что все принимающие участие в операции, проявят себя наилучшим образом, и повелел, запечатлеть ваш триумф в прямом эфире. — Белобородько оглянулся на телевизор, стоявший в углу, на экране которого молодой полковник выжигал очередную кучу живности, уже не понять какого класса опасности.

В империи существовало всего пять телеканалов с уклоном в ту или иную сторону. Первый налегал на внешнюю политику, второй на повседневную жизнь, третий занимался детьми, четвёртый транслировал учебные программы, а пятый всякие спортивные мероприятия, и вообще информацию для тех, кто вёл здоровый образ жизни. Шестой канал оставался в резерве, и временами, там показывали общеимперские мероприятия, чтобы не двигать сетку вещания на других каналах. Вот и сейчас, шестой полностью транслировал начало и ход операции по зачистке аномалии, и выдающийся провал как минимум двух имперских служб. А люди императора, которыми считались егеря, наоборот проявили себя в лучшем свете, опять отдуваясь за всех. И такое случалось не в первой, но времена как-то неуловимо изменились, и то, за что люди раньше получали нагоняй, да пусть даже строгий выговор, теперь могли лишиться места, а то и вляпаться в намного более печальную историю.

— Идите, товарищ маршал. — Глаза канцера недобро блеснули из-под пенсне. — Идите и хорошо подумайте, раз уж не сделали этого до операции.

Живность, сначала разбежалась от духа огня, покрутилась вдали, и вновь решила попробовать на вкус одинокого человечка, от которого так вкусно пахло Силой. Ничего серьёзного, но времени это отнимало прилично.

— Клумба вызывает Сокола.

— Сокол на связи.

— Подняли мы ретранслятор, но учти, что кроме нас, тебя слышат телевизионщики. Они на борту сто пятого борта, который высотный авиаразведчик ВАР — полсотни. Сейчас сидят на километровой высоте, и снимают тебя во всех видах. Плюс, вертолёты с дальних дистанций, и плюс всякая летающая нечисть. Так что будешь бесчинствовать — делай это красиво.