Эра цепей - Антон Гудой Страница 30

— Стоять! — кричали вслед преследователи.

Сердце в груди готово было вот-вот разорваться. Идиот! Кретин! Беги! Беги!

Босые ноги скользили по грязным, влажным ступеням, он едва не падал, подскальзывался и хватался за перила. Совсем рядом с его рукой вонзился в них кривой меч, Женя невольно вскрикнул. Еще несколько шагов, и резкая, невыносимая боль, какой он не испытывал ни в этой, ни в прошлой жизни ужалила его под лопатку. Он упал, кубарем покатился по лестницам, а боль в спине становилась все сильнее. Ударившись об небольшую площадку возле входа в один из домов, он едва смог подняться на четвереньки. В голове безумно звенело, все двоилось, а халат липнул к телу от горячей крови.

Первый из воинов, кто догнал его, схватился рукой за торчащую из его спины стрелу. Юноша закричал от боли, упал на живот.

— Хватит, хватит! — завопил он.

Воин лишь усмехнулся.

— На корабль его. — сухо сказал человек в черном.

— Есть, господин прозелит! — выкрикнул капитан.

А дальше — удар, темнота. Боли он уже не почувствовал.

Глава 7: Собака

Корабль был огромен. Женя смог кое-как прийти в себя когда его, наряду с остальными рабами, затаскивали на борт, но даже так он успел мельком сосчитать, что одних только палуб было не меньше четырех. Наверху, на корме, возвышаясь над всем кораблем, молчаливо отбрасывала тень высокая капитанская башня.

— Вперед-вперед, мясо на ножках! — гаркал на пленников командир, то и дело хлестко взмахивая над их головами длинной плетью. — Бегом, ну!

На мачте, помимо обычных рей, была еще одна, толстая, прочная балка. Грязные, пропитанные кровью и гноем петли плавно раскачивались, ниспадая с нее. Пока, к счастью, пустые, подумал Женя.

Их вели вниз, не давая поднять головы. Здесь, на корабле, передвигаться рабам разрешалось лишь сгорбившись, опустив взгляд в пол. Едва в силах стоять на ногах после удара, Женя принялся считать:

— Двадцать два, двадцать три… Двадцать три вперед, налево, раз, два… — шептал он про себя.

Вокруг был шум, гам. На средней палубе, судя по всему, располагался экипаж корабля — слишком живо звучали их голоса, откуда-то даже доносился смех. Но рабов гнали дальше, вниз по узким, крутым ступеням, все ниже и ниже. И чем ниже спускались они, тем тише вокруг становилось. Смех сменился тихим шепотом, шепот — плачем и кашлем.

— Этого, — прозелит небрежным кивком указал на Женю. — Наверх, к капитану. Побеседуем.

Тут же кто-то из воинов буквально выдернул Женю из общего строя, щелкнув задвижкой на грубом железном ошейнике. Юноша успел лишь почувствовать, как по его спине со свистом ударили чем-то тонким, он вскрикнул, упал на колени, но тут же криком его заставили подняться:

— Бегом, животное! Побежал!

И так, подгоняя розгами, его погнали назад, в самый верх. Он стиснул зубы от злости и боли, понимая, что над ним попросту издеваются, что не было смысла сперва спускать его, а теперь заставлять подниматься, кроме как лишний раз продемонстрировать, что его ждет. Он хотел ответить, несправедливость, даже самая малая, вызывала в нем жгучую злость, но