Юдоль битвы - Likitani Страница 31

Если напрячь слух Дима, кажется, даже мог различить звон ручья, бегущего по камням на границе соседней поляны. Но вот чего он не слышал – так это столь ожидаемого рыка или криков неведомых тварей. Испугавшие Пургу призраки были единственным проявлением Тени, которая могла находится совсем неподалеку. Очень скоро напряжение первых минут спало и Дима, успокоившись, даже задремал, но забыться полноценным сном не успел, разбуженный легким пинком Фаруха.

— Сменишь Клевера под утро. Щас я дежурить буду, потом он, а ты последний, до самого рассвета.

— Ладно, сейчас-то меня зачем было будить? — заспанно вздохнул Дима.

— Не знаю, спал ты больно сладко, мне аж завидно стало, — кажется пожал плечами в темноте кучерявый мужчина, отворачиваясь от парня.

Вздохнув, юноша повернулся на другой бок и попытался зарыться в лапник, накиданный, к сожалению, слишком тонким для этого слоем. Несмотря на усталость сон больше не желал возвращаться, и Дима мысленно проклинал Фаруха, изредка попадавшего в поле его зрения. Лучник не стоял на месте, а медленно прохаживался по границе поляны, иногда останавливаясь и прислушиваясь к окружающему лесу.

Наблюдать за силуэтом мужчины Диме скоро надоело. Желая хоть как-то отвлечься, он зацепился взглядом за лежавшую на лапнике Пургу, которая в отличие от парня, спала крепким сном. Буравя девушку взглядом, без каких-либо мыслей, Дима всеми силами пытался уснуть, но чем больше он старался, тем хуже у него получалось. В какой-то момент парень даже хотел подняться и сменить Фаруха на посту, но взглянув на небо разом успокоился. Только теперь он понял, почему мог видеть и Пургу и бродившего вокруг Фаруха, даже без костра. К тому времени в лесу стало чуточку светлее. Сквозь кроны деревьев пробивалась недавно взошедшая местная луна, превратившая кромешную темноту в мрачный, красноватый сумрак.

Словно завороженный Дима уставился на красный спутник этой сумасшедшей планеты, любуясь его медленным ходом по небосводу. Ветви и кроны деревьев скорее помогали в наблюдении, причудливо перекрывая часть луны, придавая ночной картине выразительности. Сам того не заметив Дима погрузился в глубокий, но не слишком приятный сон.

***

Сперва парню не снилось ничего или же сновидения были столь неважны, что он их даже не запомнил. По вот последнее видение, вспыхнувшее в измотанном сознании ближе к утру, запомнилось Диме до ужаса хорошо.

Парню снилась буря, и не просто буря, а самый настоящий шторм. Небо, затянутое тяжелыми тучами, рвалось на части от постоянных вспышек молний. Беспрестанно звучали раскаты грома, в ушах уже стоял непрекращающийся звон. Естественно, шел дождь, хотя лучше было сказать ливень – пелена падающей с неба воды была столь плотна, что, взглянув на ноги, с трудом получалось различить собственные ступни.

Где-то внизу ревело и билось о далекие скалы черное словно деготь море. Дима, почему-то, был уверен, что вода в нем именно черная. Пенистые барашки волн обжигали парня частыми прикосновениями, хотя тот завис в небе почти под самыми тучами – столь безумно было море далеко внизу.

Застывший в воздухе Дима будто наяву ощущал буйство стихии: слепящие вспышки молний, грохот грома, холод воды, льющееся с неба и поднимавшейся от моря внизу. Постоянно щурясь и прикрывая лицо, парень вглядывался в бушующее море и раздираемое молниями черное небо. И, к собственному удивлению, смог различить среди туч что-то необычное. Какое-то белое пятнышко, кажется, приближалось к нему.

Дима попытался шевельнуть рукой, протянуть ее в сторону пятна, но та отказалась его слушаться. Тело будто одеревенело от холода и царившей вокруг сырости. Попытавшись еще пару раз, юноша сдался и замер на месте, принявшись ждать пока пятнышко приблизиться к нему.

Несколько томительных минут или даже часов протекли в долгом ожидании, когда наконец Дима не смог различить очертания приблизившегося пятна. Это была белая птица. Которая очень устала. Видно, было как кроха из последних сил взмахивала крыльями, явно не в состоянии и дальше бороться с тяжелым проливным дождем. Сверкающие вокруг молнии словно стремились попасть прямо в птаху, а вздымающиеся над морем волны наверняка хотели захлестнуть ее и утащить на далекое, песчаное дно. Но пока что птица как-то боролась, хотя стихия пыталась ее убить.

Собрав всю волю в кулак, Дима вновь постарался шевельнуться, желая приблизиться к птице. Окоченевшее тело отказывалось слушаться, но парень не сдавался и продолжал рваться вперед. В какой-то момент Диме показалось, что ему даже удалось сдвинуться на несколько миллиметров. Но он тут же почувствовал, как за его спиной напряглась и задрожала струна, удерживающая его в воздухе. С замиранием сердца парень понял – еще движение, буквально пара миллиметров, и туго натянутая нить лопнет, после чего Дима ухнет прямо в холодное, беснующееся далеко внизу море.

Вновь переведя взгляд на птицу, которая каким-то чудом еще держалась в воздухе, Дима виновато пожал плечами, вернее, попытался это сделать и чуть отступил. Но тут небо раскололось напополам от вспышки молнии, столь яркой, что на несколько секунд Дима полностью ослеп. Разряд электричества прокатился по телу, на пару мгновений лишив парня чувств, но каким-то образом тот ощутил – струна все же лопнула, не выдержав удара молнии. Дима стремительно падал прямо в воды дегтярного моря.

Сердце замерло, волосы встали дыбом, а дыхание перехватило – юноша решил, что сейчас он либо проснется, либо действительно умрет, но не произошло ни того ни другого. Он упал в море, которое было совсем не таким, каким виделось и ощущалось с высоты птичьего полета.

Не было исполинских волн – лишь небольшая рябь, словно от легкого ветерка. Не было ледяного холода – в воде оказалось довольно комфортно. Не было далеких скал – исчез шелест, с которым волны разбивались о камни. Было лишь море, бескрайнее море и, казалось бы, больше ничего. Легко державшийся на воде парень устало закрыл глаза – он мог бы так дрейфовать вечно, не прилагая особых усилий. К тому же здесь было тихо, никаких тебе раскатов грома, воя ветра и шума дождя.