Внедроман 1 - Алексей Небоходов Страница 32

Сергей театрально вздохнул и иронично заметил:

– Миш, ты не режиссёр, а ходячая уверенность в светлом будущем советского кинематографа. Ладно, я обеспечу такой уровень съёмок, что Ольга Петровна сама захочет остаться навсегда. Только не испорти всё своим знаменитым волнением.

Они снова рассмеялись, понимая, что за их невинными шутками скрываются серьёзность и профессионализм, способные справиться с трудностями предстоящих съёмок. Теперь, когда роли были чётко распределены, Михаил ощутил уверенность, хотя и понимал, что главная ответственность лежит на нём. Впрочем, лёгкое волнение лишь усиливало азарт, с которым он мысленно представлял атмосферу съёмок и реакцию первых зрителей.

После разговора с Сергеем Михаил решил перейти от технических деталей к самой деликатной части подготовки. Предстоял обстоятельный разговор с Ольгой Петровной, ради которого и затевался этот рискованный проект. Договорившись встретиться в фотолаборатории, Михаил нервничал, бессмысленно поправляя мелочи на столе.

Когда Ольга появилась в дверях, Михаил вздрогнул. Вид у неё был особенный: смесь смущения и решимости. Пальцы слегка подрагивали, сумочка судорожно сжата, а обычно уверенный взгляд теперь блуждал, словно ища укрытия.

– Добрый день, Михаил, – тихо произнесла она, сдерживая дрожь в голосе. – Простите, если опоздала. Никак не могла решиться выйти из дома, очень волнуюсь.

Конотопов поспешил ей навстречу, стараясь выглядеть уверенно и спокойно:

– Здравствуйте, Ольга Петровна! Что вы, я и сам едва дождался. Не волнуйтесь, постараюсь объяснить всё понятно. Проходите, садитесь, у нас серьёзный, но не страшный разговор.

Ольга осторожно присела на стул, нервно поправила юбку и внимательно посмотрела на режиссера, словно ожидая решающих слов.

– Знаете, Михаил, – начала она тихо, – я до сих пор не понимаю, как решилась. Сначала казалось всё ясно, а сейчас думаю: вдруг это ошибка, вдруг я что-то неправильно поняла? Фотосессия – одно, а кино… тем более с такими сценами… совсем другое.

Михаил мягко улыбнулся и аккуратно начал:

– Именно поэтому мы и встретились сегодня. Кино отличается от фотографий тем, что зритель следит за сюжетом и эмоциями героев. Мне важно, чтобы вы чётко понимали, что именно мы собираемся делать.

Ольга слегка кивнула:

– Михаил, давайте сразу определимся. Я не готова к совершенно неприличным вещам. Работа, репутация – сами понимаете…

Михаил улыбнулся, внимательно посмотрел на неё и спокойно ответил:

– Давайте уточним, что считать неприличным. Я прекрасно понимаю вашу позицию, репутацию, интеллигентность. Но здесь эти понятия немного отличаются от официальных представлений о морали. Скажу прямо: мы собираемся снимать художественное порно.

Ольга вздрогнула, подавшись вперёд. Лицо вспыхнуло, глаза расширились, а пальцы сильнее сжали сумочку:

– Михаил… Я подозревала что-то подобное, да и вы как-то намекали… но так прямо… Камера что, будет показывать совсем уж… интимные места? Даже представить не могу, как это возможно.

Михаил поспешил её успокоить:

– Нет, вы неправильно поняли. Конечно, сцены будут откровеннее, чем на фотосессии. Но мы не собираемся превращать это в вульгарность. Зритель многое увидит, но всё будет с юмором и сатирой. Это не медицинский фильм, а кино. Да, камера покажет интимные места, но так, чтобы зрителю было не только пикантно, но и весело.

Ольга покраснела ещё больше, закашлялась от смущения и тихо произнесла:

– Господи, Михаил, я даже представить не могу… А если кто-то увидит?

Михаил тихо рассмеялся, приободряя её:

– Поверьте, всё будет строго конфиденциально. Зрители – проверенные люди, умеющие хранить секреты. Если говорить откровенно, то во время фотосессии я видел всё, и вам нечего стесняться. Любая девушка позавидует. Выглядеть всё будет красиво и комично одновременно.

Она ещё больше смутилась, но в глазах появилось облегчение и удивление от его слов:

– Михаил, вы такое говорите… Даже не знаю, как реагировать.

Бывший олигарх улыбнулся шире и мягко добавил:

– Простите за откровенность, но я искренен. Вашим партнёром по съёмкам буду я сам и лично проконтролирую, чтобы вам было комфортно. Поверьте, я не меньше вас волнуюсь за весь процесс.

Ольга немного успокоилась и осторожно спросила:

– Значит, вы сами будете участвовать во всём? Без случайных людей и незнакомцев, которые могли бы что-то требовать?

Михаил уверенно кивнул:

– Совершенно верно. Я буду рядом на протяжении всех съёмок. Никто не станет торопить или давить на вас. Атмосфера будет уважительной и спокойной. Сделаем столько дублей, сколько нужно. Всю ответственность я беру на себя и сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие.

Ольга облегчённо выдохнула, понимая, что Конотопов говорит искренне и серьёзно:

– Михаил, после ваших слов стало легче. Я ещё волнуюсь и боюсь, но чувствую, что могу вам довериться. Если вы действительно будете рядом и не позволите всему этому стать пошлостью, то я согласна. Может быть, это правда нужно, чтобы что-то изменить в жизни и почувствовать себя иначе.

Михаил тепло улыбнулся, почувствовав, как напряжение отступает:

– Спасибо за доверие и решимость, Ольга Петровна. Обещаю, не подведу и сделаю всё, чтобы вы получили удовольствие от процесса без всякого негатива.

Она открыто улыбнулась, явно почувствовав облегчение от завершения сложного разговора:

– Михаил, я вам верю и надеюсь, всё получится. Наверное, действительно пора перестать бояться и позволить себе хоть раз поступить необычно и смело. Почему бы и нет? Уверена, вы не дадите мне пожалеть об этом.

Конотопов облегчённо кивнул, понимая, что самое трудное уже позади:

– Вот это правильный настрой! Поверьте, это пойдёт всем на пользу. Вы будете вспоминать этот опыт с улыбкой и удовольствием. Теперь осталось перейти от слов к делу, но сделаем это бережно и аккуратно.

Оба рассмеялись, почувствовав, что впереди теперь лёгкий и увлекательный процесс, полный азарта и живых эмоций.

Вернувшись вечером в общежитие, Михаил аккуратно закрыл дверь, словно пытаясь отгородиться от внешнего мира. Комната встретила его тишиной и беспорядком, что казалось подходящим для его состояния. Сергей ещё не вернулся, и ничто не мешало спокойно погрузиться в работу.

На столе, где обычно лежали конспекты, теперь лежала стопка чистой бумаги, заточенные карандаши и ручка, выглядели столь же решительно, как и сам Михаил.

Сев за работу, Михаил почувствовал учащённое сердцебиение. Он невольно усмехнулся, представив себя секретарём ЦК, готовящим доклад на пленум, правда, тема была совершенно иной. Тихо сказал себе:

– Поехали, Михаил. Только ты и твой гениальный план способны превратить эту безумную затею во что-то стоящее. Вперёд, товарищ режиссёр!

Глубоко вдохнув, Михаил методично принялся за сценарий, тщательно прописывая каждую деталь первой сцены. Он ясно представлял актёров, особенно Ольгу Петровну, которая после их разговора казалась почти героиней трудовых подвигов.

Сцены оживали на бумаге, наполняясь диалогами и авторскими ремарками. Михаил понимал: от этих мелочей