Венский вальс - Евгений Васильевич Шалашов Страница 33

— Почему такие упаднические мысли? — поинтересовался я. — Мы же с вами в прошлом году этот вопрос обсуждали. Вы сказали — Слащев дает свободному Крыму десять лет, а лично вы — три.

— А вы уверяли, что Крымская республика продержится пятьдесят лет.

Я такое говорил? Не помню. То, что Советской России придется полуостров себе забирать, это понятно. Другое дело, что можно повременить. Но, как наладим строительство военных кораблей, так и придется. Лучшей базы для флота не отыскать.

— Неужели все так плохо? — спросил я. — Народ голодает, или что?

В моей истории как раз в это время в Крыму был голод. Виновными в этом, разумеется, были большевики. Но отчего-то никто — тот же Шмелев, не упоминал, что зерно из Крыма вывезли по распоряжению Врангеля, а Россия, сама переживавшая голо, не могла помочь полуострову.

— Народ не голодает, более того, мы уже можем продавать излишки зерна и в Совдепию, и в Болгарию с Румынией. — Заметив, что мне не нравится слово Совдепия, Келлер сказал. — Приношу извинение, просто в силу привычки. Россией мы именуем себя, а сказать, что где-то имеется еще одна Россия, очень сложно.

Слово «Совдепия» меня, разумеется, покоробило, но еще больше задело, что Крым торгует с Болгарией и Румынией. Ведь эти пуды и тонны зерна, что ушли за море, могли бы поступить к нам, а я приобрел бы не зерно, а те же лекарства или оборудование для нефтедобычи.

— А почему Болгария и Румыния? — поинтересовался я. — Понимаю, что морем до них ближе, но у вас еще и Турция под боком, а можно и во Францию отвозить — там выгоднее.

— Пытались везти зерно во Францию, но выяснили, что французы могут арестовать судно за долги Врангеля, — пояснил Келлер. — Основные грузы, понятное дело, идут в Северную — то есть, в Советскую Россию, а Болгария и Румыния, скорее, для престижа. Мы с ними планируем заключить дипломатические отношения, надо поддерживать и экономические связи. Да и Россия хочет через нас поставлять в Болгарию и Румынию нефть.

Вроде, капитан первого ранга никаких секретов опять не выдал, но информация была интересной. Любопытно, Трилиссер получил от своей агентуры эти данные?

— А что слышно о взаимном признании РСФСР и Крымской республики? — поинтересовался я. — Я, в последнее время, редко в Москве бываю, упустил из вида.

— Заключить дипломатические отношения не сложно. Но не можем договориться о будущем сосуществовании, — пояснил Келлер. — Слащев, Богаевский и все остальные настаивают на подписании договора, где будет указано, что мы обязуемся не нападать друг на друга, а также не станем предоставлять свою территорию третьим странам, способным напасть на Крым или РСФСР, не вступаем в союзы, направленные друг против друга.

Мне вспомнился пакт о ненападении, подписанный Германией и СССР. Похоже. Но и он не помешал Гитлеру напасть на нас.

— Кабинет Чичерина предлагает нам конфедерацию. Свободная торговля, свои законы, финансы, но единая армия, — продолжил Келлер. — Естественно, что конфедеративного устройства мы не хотим.

Эх, ребята, я вас понимаю, что такого вы не хотите. Общая армия означает, что вам придется впускать к себе пробольшевистски настроенные части. А это, в сущности, мирное завоевание Крыма.

— Так и Чичерина, — сказал я, мысленно улыбнувшись, — понять можно. Крым имеет выгодное стратегическое положение. Без Крыма нам поддерживать безопасность на Черном море крайне сложно. У нас ведь еще и Одесса есть, и Николаев, и Азовское море. Вы же моряк, лучше меня все это понимаете.

— Я все понимаю, — печально улыбнулся Келлер. — Но главное, что я не вижу будущего для Крымской республики. Но я вам и раньше о том говорил. Даже если в глубины истории залезть, никогда Крым самостоятельным не был.

Про очень глубинные пласты истории сказать не могу, но коли отмотать от нашего времени лет двести-триста, то Крымское ханство являлось вассалом Османской империи, а те государства, теснившиеся на полуострове до прихода турок, принадлежали либо Генуе, либо Византии. Правда, было еще княжество Феодоро, а еще раньше — Боспорское царство. Херсонес еще можно вспомнить. Но все равно, независимость заканчивалась вместе с приходом сильных и агрессивных соседей.

Павел Федорович реалист. Правильно делает, что не видит будущего для свой республики.

— Помните, вы мне место преподавателя в военно-морской академии обещали?

— Так я и сейчас от своих слов не отказываюсь, — пожал я плечами, обдумывая — а хватит ли моего влияния, чтобы не отправить под трибунал бывшего начальника контрразведки барона Врангеля, а пристроить его в академию? Другой вопрос, а насколько он нужен в академии? Преподавателей, как мне кажется, хватает и без Павла Федоровича. — Но я боюсь, что на преподавательской работе вы соскучитесь. А вы не хотите перейти на службу в Иностранный отдел ВЧК? Я не предлагаю вам сделать это прямо сейчас, у вас пока есть своя служба. Заметьте — я даже не требую от вас какой-нибудь деятельности, вроде передачи мне вашей агентуры.

— А в каком качестве перейти? — усмехнулся Келлер.

Я вдруг вспомнил, что капитан первого ранга, отмеченный высшими российскими орденами, еще и граф. Хотел, было, сказать: «Пал Федорыч, скажу вам, как граф графу...», но не стал. Сказал другое:

— На какую-то заметную должность я вас взять не смогу, да и не стану. А держать в резидентах, тем более — в агентах графа Келлера — нерационально. Другое дело, что мне позарез нужны аналитики и, желательно, имеющие военное образование. И капитан первого ранга Келлер, легендарный подводник, который станет заниматься анализом ... ну, даже обычные газеты дают информацию, а вам станут добывать секретные источники — идеальная фигура.

Павел Федорович призадумался. Что ж, уже хорошо. И я продолжил:

— Предположим, где-то в Норвегии нам предлагают купить чертежи новой подводной лодки. Если это произойдет сейчас — я откажусь...

— А почему вы откажетесь? — слегка удивился Келлер. — Норвежцы неплохие кораблестроители.

— Откажусь, потому что мне с этими чертежами нечего делать. Сможет ли Советская Россия в настоящий момент построить по этим чертежам свою субмарину?

— В настоящий момент, при развале всех судостроительных заводов — точно нет, — твердо ответил Келлер.

— Ну вот, вы меня понимаете, — обрадовался я. — А к тому времени, когда наша