Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Тарханов Влад Страница 34

— А если нашим противником на Балтике станет флот Германии?

Это адмирал Попов, конечно, кому как не ему задаваться таким вопросом?

— Уважаемый Андрей Александрович, флот Германии пока что не настолько мощен, чтобы доминировать в Балтике. Конечно, судостроительная программа Германии весьма быстро развивается, но пройдет еще много времени, прежде чем он будет представлять для нас опасность. Посему предложенная концепция развития флота представляет собой следующее: нам нужны мощные корабли линии, броненосцы, но не более чем по паре таких кораблей на каждый флот, корабли однотипные, в серии отличаться друг от друга не должны. Думаю, в них мы должны пожертвовать скоростью ради таких показателей, как мощная артиллерия и бронезащита. Они должны выдержать удары самых современных орудийных систем и иметь возможность надежно пробить самую мощную броню из существующих. Мы назовем их броненосцами береговой обороны. Но они могут прекрасно использоваться для нанесения артиллерийских ударов по береговым укреплениям противника. И скорость хода в таком случае тоже имеет не столь существенное значение. Очень важна живучесть таких кораблей. Она должна быть обеспечена герметичными переборками и системами пожаротушения и откачки воды. Да, все орудия главного калибра должны находится в бронированных башнях, лучше всего последовательно-возвышенного расположения. И еще… сейчас модным стало делать у броненосных кораблей тараны. Давайте не будем уродовать прекрасные суда, забирая у них один, а то и все три узла скорости. И никаких круглых батарей… и ромбовидных расположений орудий главного калибра. Как и барбетных установок. Орудия калибром менее трех дюймов не устанавливать — средний калибр будет и противоминным. Опытовый бассейн вам в помощь!

Хм… — это крякнул от неожиданности Попов. — Извините, Ваше Императорское Величество, но это несколько… неожиданно…

— Ничего, Андрей Александрович, я вас еще более сейчас удивлю. Основным кораблем для двух эскадр будет броненосный крейсер примерно вот такого типа.

Я открываю планшет, на котором изображен проект броненосного фрегата (крейсера) «Адмирал Нахимов». Почему его? Отличные мореходные и скоростные качества, мощная артиллерия, он долгое время был самым быстрым из кораблей Российского флота, да и вообще из крейсеров. Один из немногих, кто достойно проявил себя во время Цусимского сражения. Вот только мы его уже чуток модернизировали — вместо ромба — тоже продольно-возвышенное расположение башен главного калибра, средний калибр — в башнях и никакой противоминной мелочевки. Как и парусного вооружения.

Вот тут и прорвало! Вопросы, вопросы, вопросы. Удивил даже невозмутимый Гезехус, напоминавший профессора на приеме экзаменов у шкодных учеников. Но куда делась его вальяжность? Куда делось профессорское превосходство? Он увлеченно обсуждал достоинства и недостатки проекта, пока и эскизного. Я планировал строительство таких крейсеров двумя сериями по три корабля на флот. При необходимости — еще и четвертого в каждой. В общем, тут начали ломаться копья.

Окончательно господа притихли, когда им выдали концепцию эскадренного миноносца, который был крупнее и мореходнее современных миноносок, обладал остаточно мощным вооружением — четырехдюймовым главным калибром и мощным минным оружием, в общем, универсальный корабль, который мог попортить нервы крейсерам, пустить на дно подраненный броненосец и разогнать к чертям собачьим свору нонешних миноносок не запыхавшись при этом.

Тут дискуссия затянулась еще более. Под конец, решено было принять мои проекты за основу новой программы и быстро начать обсчитывать ее стоимость. В тоже время я понимал, что попов, который отвечал за военное строительство на Черном море и Кази серьезно обеспокоены тем, что их мощности вынуждены будут простаивать, пока произойдет бюрократическая утряска всей программы. Там свои подводные камни, в Адмиралтействе. Но я попросил их остаться.

— А для вас, господа, у меня есть два совершенно секретных проекта. Их важно сделать сейчас, дабы мы могли их запустить в нужное время. И попрошу вас учесть — секретность в них чуть ли не главная составляющая.

[1] См. «Цена империи. На начинающего Бог».

Глава семнадцатая. Глобальное образование

Глава семнадцатая

Глобальное образование

Санкт-Петербург. Мариинский дворец

22 декабря 1880 года

Образование — это самое мощное оружие, с

помощью которого можно изменить мир

(Нельсон Мандела)

ЕИВ Михаил Николаевич

Это был демарш. Иначе я это понять и принять не могу. Всё руководство министерства образования решило уйти в отставку. Проект реформы находящегося под их неусыпным надзором хозяйства вызвал в их закостенелых бюрократических умах чувство искреннего возмущения. А что же вы хотели? Впрочем, мой секретарь Витте сразу же спрогнозировал такую реакцию аппарата министерства Народного просвещения. Да, всё время в голове путаю их… может, переименовать так, как мне удобнее, и дело с концом? Мозг человеческий даже у попаданца весьма консервативная штука. И вообще, нехрен народ просвещать — ему надо дать образования, а он уж дальше до такого просветиться, что… А вот этого и бояться наши «деятели» … От возмущенной общественности и министерских работников в мой кабинет явилась весьма представительная делегация во главе с самим Андреем Дмитриевичем Толстым. Вообще, это был чиновник весьма управляемый, во всяком случае, будучи реформатором при Александре Втором, в ТОЙ реальности, он стал контрреформатором при Александре Третьем. И тут такой афронт! Нежданчик! Кроме него министерство представлял его товарищ (заместитель) Иван Давыдович Делянов. Этот выходец из старинного армянского рода, который служил русским царям уже почти двести лет долгое время занимал должность директора Публичной библиотеки и сделал очень много для ее развития. В тоже время по своим политическим взглядам — консерватор. Сторонник того движения в обществе, которую называли контрреформами. Причем убежденный, в ТОЙ реальности заменив Толстого на посту министра народного просвещения довел сии действия почти до абсолюта, за что удостоен был графского титула. Третий член делегации — издатель Михаил Никифорович Катков, человек, который стоял у истоков моего продвижения к власти и сделал много для того, чтобы оно состоялось. При этом он был убежденным сторонником «затягивания гаек» и ужесточения контроля на ниве просвещения в первую очередь. Вот уже более полугода его три газеты и литературный журнал были единственными печатными изданиями, разрешенными правительством. Сначала была вообще только одна газета. С января следующего года мы собирались весьма аккуратно расширить возможности для газетного дела с сохранением цензуры, но несколько иного рода. Но об этом разговор еще впереди. И последним из группы возмущенной общественности оказался конечно же, господин Победоносцев. Ну куда же без Константина Петровича! Отдаю ему должное — он имеет смелость идти в открытую против курса государя и говорить это в лицо. Без царя в голове сей господин, уверен, что его точка зрения единственно верная, и кошка не ходи! Весьма харизматичный лидер, которого побаивались и императоры. Но только не я. Вред от его деятельности намного превосходит пользу. Поразительное дело. Эту бы энергию да в нужное русло. Но что-то в голове у этого чебурашки сильно так чебурахнулось…

Ладно, лучшее, что я мог бы сделать — это отправить всю делегацию восвояси, приняв отставку министерских… вообще-то придется, в том числе графа Толстого, он тут не нужен, пусть посидит в Государственном совете. Хотя нет… поскольку я превращаю Госсовет в орган управления, а не синекуру, нах… он там нужен? В общем, есть повод подумать. Его товарищи (заместители) и члены совета министерства народного просвещения… этих тоже под нож, может быть, не всех, но таких, как Делянов — обязательно. Только, поймите меня правильно — никаких репрессий — отставки, пенсии, перевод на другую работу. К сожалению, опытный бюрократ тоже нужен государству. Ему только воли давать сильно не надо и ператрахивать их и ператрахивать, как говаривал один политический деятель далекого будущего. Переубедить Победоносцева — это абсолютно пустое занятие. А вот с Катковым необходимо работать! Умнейший человек, умнейший и деятельный. Вот его кипучую деятельность надо и направить в нужное русло.