Компенсация или сказки деревни Девица - Валерий Шалдин Страница 34

Вошедший обратно в дом Фадеев тоже заметил изменения в облике дочери. Неужели подействовало?! Теперь надо срочно ехать в Воронеж. Надо узнать у врачей, есть ли изменения, или нет.

Фадеев договорился с Тимофеевной, что они ещё приедут, на следующий лечебный сеанс. Удивил Фадеева ответ бабки на предмет получения денег. Ответ несколько обескуражил: за жизнь денег не беру, да и не я лечу, а Он лечит. Будучи партийным работником, депутатом Фадеев не должен вроде как реагировать на слова о мифическом существе, которое всё решает, но как человек Фадеев видел иную картину. Поэтому, выкурив очередную сигарету в три затяжки, для себя Фадеев решил, что о Тимофеевне распространяться не следует, ибо чревато, но надо взять её под свою негласную опеку, вместе с её убогим дитём. Если дотошный парторг Ясько узнает о цели посещения председателя к сомнительной бабке и начнёт ныть свою песню, то… то пошёл он в жопу к своему Бабелю вместе с Герценым и Гегелем. Парторги, они тоже все под, прости Господи, Богом ходят, и на каждого, если постараться, можно управу-то найти. Чай не святые. Этот Ясько сам любитель самогонки, а под это дело и по весёлым колхозницам пройти, да и колхозные поля он стал часто путать со своим огородом. Так что, если что, то наградим его почётной доской по голове.

Глава девятая

Тимофеевна усвистала по соседям, делиться впечатлениями от посещения её председателем колхоза. Василёк, наконец, остался один. Если кошку не считать.

— Ну, что, Мурка, — начал Василёк разговаривать с кошкой, которая единственная на белом свете внимала ему во все уши. — Оставили нас одних, и до обеда ещё далеко. Вот тут я заначил кусочек от булки хлеба за 16 копеек. Будешь? Нет? Ну, как знаешь, а я буду жевать, так лучше думается. Что ушки навострила? О чём я думаю? Буду размышлять о чём-нибудь простеньком, например, о теории категорий… на голодный желудок самое то — о сложном здорово не поразмышляешь.

Ладно, не боись лохматая. И тебе расскажу, с чем эту теорию едят, только в нос мне не лезь своими усами, а то чихну на тебя. Так вот, блохастая. Эта самая теория категорий занимается описанием функций с акцентом на описание операций с композициями. Ага, всё просто как пареная репа. При этом различные объекты соединяются так, чтобы структура объектов сохранялась. Сама структура объекта, как ты понимаешь, определяется свойствами, которые продолжают выполняться после преобразования объекта. Говоришь, что на инварианты Гильберта похоже? То так. И на теорию граф то же. Соображаешь хвостатая. Что такое категория? Выдам тебе эту жуткую тайну. Категория — это набор объектов и набор морфизмов, вот. Например, одна точка с одной совершенно тождественной стрелкой образуют категорию. Ага, козе соседской понятно, чтоб она треснула. Соответственно, объектом являются все множества, а стрелками — функции. Хочешь корочку? И то так, без молока её не угрызёшь. Скоро все молочные зубы поломаю. Что, говоришь, может определять категорию? Ну, ориентированный граф, например. Под объектами будем понимать вершины, а стрелки — это пути. Ага, как тропинка до сортира. А сортир — это объект. Вот я сейчас и обдумываю некоторые композиции с ковариантными функтурами. Нет, это не то, что ты подумала. Это я не на горшок хочу. О функторах интересуешься. Это просто: функтор — это отображения между категориями. Поняла, монада лохматая. Не догоняешь, что такое монада. Монада, это эндофунктор. Что так удивлённо глаза выпучила? И носом мне в руку не надо тыкаться, всё, корочки хлеба уже нет. Съел её. Вот, крошки только остались.

* * *

В это же время, только на перекрёстке дорог возле дома деда Тихона Нестюркина пересеклись пути кума Санька и кума Витька.

— Здорово кум Виктор, — раскланялся кум Санёк.

— И тебе не хворать кум Александр, — солидно произнёс кум Витёк.

— Давно не виделись, кум. Где пропадал? — начал разговор Санёк.

— Чего это давно? — удивился Витёк. — Вчера виделись! Возле дома бабы Мани. Забыл, что ли? Хотя, кум ты вчера показался мне сильно «уставшим». Вот и позабыл, что мы виделись. Может, кум, притормозишь с этим делом? А то уже людей не узнаёшь.

— Да, ты что, кум! Я, да не узнаю? Просто вчера я слегка пребывал в философской задумчивости, понимать надо. Мозговые извилины у меня вчера сильно крутились и извивались. Работаю я, кум родной, над решением крупной научной проблемой, головой работаю, а не чем-нибудь. Так что, извиняй, что не увидел. Наука, это, знаешь ли ты кум, такое дело. Бывает, так задумаешься, что здесь помнишь, здесь не помнишь.

Витёк впал в ступор. Эк, как кума родного торкнуло. Наукой стал заниматься. Совсем допился болезный. Надо что-то делать с этим контуженным пельменем.

— И что за наука такая, что кума уже не замечаешь? — начал уточнять он.

— Наука серьёзная. Интеллекту… кральная, ага. Доложу тебе, что не все средние умы её с первого раза поймут, — признался кум Санёк. — Занимаемся мы с бабой Маней, на минуточку, проблемами теории категорий, если по-научному. Я у бабы Мани вроде как научный руководитель. Генератор идей. Такие вот, брат, дела.

— Подожди, кум. Бабу Маню, что, тоже заколбасило? Вот это новость! Демидрол, да?

— Я ж говорю, что средние умы в проблеме не шарят, — намекающее произнёс Санёк и с сомнением посмотрел на недалёкого кума: поймёт он, или нет. — И не заколбасило, а баба Маня находится вместе со мною в творческом поиске.

— Что-то я не пойму. Ты хоть обоснуй, что вы там с бабой Маней творите-то, — почесал затылок заинтригованный донельзя кум Витёк.

— Ладно, не боись кум. Расскажу тебе, с чем эту науку едят, только в нос мне не лезь своими усами, а то чихну на тебя. Так вот, кум Витёк. Эта самая теория категорий занимается описанием некоторых операций с композициями. Въезжаешь? Ага, всё просто как грабли, для тех, кто понимает. При этом объекты соединяются так, чтобы структура их сохранялась, это если по-простому, по рабоче-крестьянски. Объясняю тебе в мурзилкином духе. Сама структура объекта, если ты вкурил тему, определяется свойствами, которые продолжают выполняться после преобразования объекта. В этом, кум вся суть, улавливаешь?

Видя, что кум Витёк окончательно впал в прострацию, кум Санёк с сожалением на него посмотрел: «Да, совсем народ поглупел, простейших понятий не петрит».

— Никак не вкурю, — признался кум Витёк. —