Андервуд. Том 1 (СИ) - Илья Рэд Страница 34

Всего у него теперь восемьдесят три души. Если так подумать внушительная цифра, но кто сказал, что на блокировку одного заклинания тратится лишь одна душа? У Ника был план на всякий пожарный накопить пять сотен и попросить тренера испытать на нём различный арсенал заклинаний.

Почему так много? А вдруг там на блокировку сотня вообще нужна будет? Не хотелось бы окачуриться из-за своей глупости. Плюс не надо забывать, что многие монстры тоже умеют колдовать. Та же ледяная склолпендра чего стоит.

В этом и заключался план — набрать для массовости слабых душ, а потом уже приступать к более опасным противникам. Так он сможет постепенно в одиночку углубляться в подземелье и становится сильней.

Ещё одной проблемой была невозможность понять, сколько точно у него осталось этих самых душ. Тут всё сложно. Саймон сказал, способность видеть сосуд появляется только при его наполнении свыше половины. Ганс, например, ещё не видел свой — сенсей сообщал ему об успехах. Сейчас там пятнадцать процентов.

Для обедневшего аристократа весьма неплохо. Только вот у Ника там до сих пор ноль, но с этим он ещё разберётся. Начало положено.

Те же самые парни всё ещё паковали свою яичную гадость, но на этот раз один из них посчитал нужным встать поперёк дороги, и как типичное быдло раззявить полубеззубый рот в усмешке.

Ник долго думать не стал и без разговоров вмазал ему прямым ударом в подбородок, повалив на землю, а потом достал меч, когда к нему выбежали оставшиеся двое.

— К колонизаторам захотели? — спокойно спросил он их, демонстрируя дорогое оружие и свои намерения не церемониться с этими отбросами.

Они поколебались секунду и опустили длинные, изогнутые полукругом разделочные ножи больше похожие на серпы.

— Всё в порядке? — спросил лежащий на полу мужик, будто не он первым проявил агрессию.

Ник давно уже прохавал поведение таких гнилых людишек — сразу становятся шёлковыми, стоит показать клыки.

— У меня да, сам как?

— Да я вот, — сглотнул клоун с кровоточащей губой, — думал спросить… чего кидаешься? Я ж ничего не сделал. Только не горячись, — его брови высоко приподнялись, а глаза бегали то на своих парней, то на него.

Ник не стал ничего отвечать и просто переступил через него, оставив троицу позади. Пещеры близ Андервуда были опасны не монстрами, здесь главный враг — человек. Слизни быстро уничтожали улики, так что сюда не многие рисковали приходить, даже в составе группы. Ведь пещерных гопников могло быть в разы больше.

Только он об этом подумал, как сквозь него пробился шар пламени и тысячами искр растворился в воздухе. Бл***. У кого-то из тех бомжей был кристалл емировой руды! Сзади послышался топот. Ник сбросил с себя в лужу загоревшийся рюкзак и пнул его, чтобы тот перекатился по воде и потух.

Ремешки на очках чуть поплавились, но выдержали — всё-таки из качественного материала, а вот металл нагрелся, и чтобы не повредить собственную кожу, пришлось снять их и отбросить в сторону. Часть одежды оплавилась — другая, возле головы продолжала полыхать.

Он мог бы потушить всё, но тогда пришлось бы падать в лужу, а эти придурки только и ждали от него подобного поведения, чтобы навалиться скопом и истыкать ножами.

Вместо этого он резко повернулся назад, вынул меч и, полыхая, как вылезший из ада чёрт, побежал на них. Это настолько сбило их с толку, что ему не составило труда колющим ударом вогнать в грудь первому бандиту огнеупорный меч. Удивлённый добытчик яиц посмотрел вниз и упал на колени.

Ник уже занимался другим. Слабое сопротивление «серпом» и отрубленная рука отправилась на сырой пол, а коридоры подхватили эхом истошный крик. Всё это прекратилось вторым ударом в висок. Аккуратная черепная чашечка с мозгом шмякнулась в грязь.

— Да кто ты такой? — заорал ему последний оставшийся в живых, трясущимися руками выставив вперёд нож.

Дискуссии не получилось, и как бы ни пытался его разжалобить тот самый дурак, что затеял эту стычку — его пришлось убить. Они видели антимагический щит, да и вообще первыми напали. Тут никакой жалости не должно быть.

После этого Ник подбежал к луже и погасил огонь на куртке. На секундочку новой куртке, которую он купил за свои кровные, заработанные в походах деньги.

Вот же твари. В таком виде назад не пойдёшь. Ему через город топать до усадьбы. Узнать, сколько потрачено душ, он не мог, но заклинание не было таким уж сильным. Одну-две, скорее всего.

Самым противным было отдирать пригоревшую к коже ткань, её расплавившаяся основа выщипывала волосы из груди как восковые полоски.

— Ауч, аяяй, — наконец он избавился от налипшей пакости и, стоя голый по пояс, тоскливо заозирался.

Придётся брать одежду с трупов. По меньшей мере верхнюю. Он с омерзением снял наименее забрызганную кровью куртку и, поморщившись, надел на голое тела. Холод его не беспокоил из-за способности Жнеца, но торс прикрыть надо. Так что рубашку и остальное он не взял.

Емировой руды у того, кто стрелял, практически не осталось — с полноготка, но Ник всё равно её забрал — хоть какая-то компенсация за причинённый ущерб. Ножи и прочий металлический хлам он спрятал в расщелину подальше от случайных взглядов, остальное съедят товарищи слизни и зубастые черви, с любопытством выглядывавшие из пещеры.

Вот такой вот круговорот: сначала ты добывал еду, а потом сам ей стал.

Рюкзак, слава богу, не сгорел, но вот новенькие очки чуть пострадали — сверху одно стекло закоптилось чутка. Сходил, блин, набить душ.

Ник с раздражением потопал назад. Придётся доставать заначку. Наметилась одна проблемка — сам-то он может быть не прожигаемый, но вот одежда ему нужна с такими же свойствами, а стоила она серьёзных денег.

Стража за это время сменилась и это хорошо — прошлая могла заметить, что одет он по-другому. Нечасто здесь путники расхаживают. Один из мужиков, проводив его взглядом, цыкнул, мол, совсем обнаглела мелюзга.

Дома над ним, конечно, поржали, но отнеслись с пониманием. Он с наслаждением обмылся, перекусил и лёг спать.

Как проснулся на пещерном потолке светила ещё жёлтая гирлянда, значит ещё день. Ник вышел на улицу и к нему подошёл чуть вспотевший Саймон.

— Разминайся, и на площадку ко мне.

Эти слова разом его разбудили, и он мигом справил мыльно-рыльные дела и