Диана Удовиченко - Меч Ронина Страница 35

Они вошли в темную пещеру и зашагали по длинному извилистому коридору. Где-то далеко брезжил слабый свет. Наконец коридор привел в круглое помещение. Здесь было тепло и сухо. В центре, в очаге, сложенном из камней, горел огонь. Настя обратила внимание, что вытяжки в пещере нет, однако здесь не пахло дымом. Да и пламя было какое-то необычное – золотистое, густое, оно не плясало язычками, а будто растекалось по дровам. В углу, в плетенном из веток кресле, сидело странное существо – огромная, ростом с человека, лиса, шерсть которой отливала золотом. Она была наряжена в дорогое кимоно из синего шелка.

Аки остановилась в нескольких шагах от тенко, низко поклонилась. Настя проделала то же самое. Лисица молча разглядывала женщин, прищурив хитрые желтые глаза. На седой мордочке застыло самое человеческое выражение ехидного сомнения.

– Пришла, наконец, – скрипучим голосом проговорила тенко. – Что ж так поздно решила проведать старуху?

Настя открыла было рот, но Аки перебила:

– Мы не решались тревожить ваш покой, тенко-сэнсэй. Сначала убедились, что гостья обладает силой.

– Силой? – лиса вскочила с кресла. Движения ее были гибкими и слишком быстрыми для преклонного возраста. – Ну-ка, поглядим…

Она подбежала к Насте, схватила за подбородок: острые когти больно впились в кожу. Пристально посмотрела в глаза:

– Не отворачивайся!

Настя и без того не могла оторвать взгляда. Янтарные глаза тенко были бездонными и безумными. Там, в бесконечных глубинах, кружились огненные протуберанцы, рождались и умирали миры, жило божественное знание. Ее затягивало в эту желтую бесконечность, сознание отключалось, разум отказывал. Хотелось утонуть, застыть в этом янтаре крошечной песчинкой, ощутить вечный покой. Настя почти поддалась этому гипнотизирующему взгляду, перестала ощущать себя. Тогда желтая бездна всколыхнулась, и со дна поднялись извивающиеся темные щупальца.

Из огненной бесконечности выплывали страшные картины: там гибли люди, лилась кровь, раздавались дикие крики и стоны умирающих. Там бродили призраки с печальными лицами, они и тянули лапы к лицу Насти. Лисья морда тенко исчезла, вместо нее было неподвижное нечто – настолько ужасное, невыносимо жуткое, что разум отказывался принимать увиденное.

Сознание погружалось во тьму. Она физически ощущала боль, нестерпимую, резкую, мучительную. Чудовищные видения сводили с ума. Настя чувствовала, что еще немного – и она полностью обезумеет, никогда не будет такой, как прежде.

Тенко отвела взгляд, ноги подкосились, Настя упала на колени. Оперлась руками о землю, тяжело переводя дыхание. Из глаз брызнули слезы.

– Кого ты привела? – рявкнула лисица. – Это двойная сущность!

Аки попятилась, загораживаясь руками от неожиданной ярости старухи, Настя сжалась, ожидая смертельного удара когтистой лапы – теперь она не сомневалась, что тенко на это способна. Лисица забегала по пещере, бормоча под нос:

– Две, две… А то и три, и четыре… И сила, сила… Я видела будущее, темное, страшное. Смерти, смерти, смерти…

Она носилась так быстро, что у Насти ее движения слились в сплошную золотистую ленту. Наконец тенко остановилась, проворчала:

– Что ж делать? Боги сказали, ты пришла не просто так. Боги сказали, я должна тебе помочь.

Настя молчала, не зная, что ответить. Аки тоже не торопилась с высказываниями.

– Приходи завтра, – фыркнула тенко. – Я буду учить тебя, буду передавать тебе знания кицунэ.

– Но, тенко-сэнсэй… – потрясенно прошептала Аки.

– Иди, иди, девочка. Да, я беру ее в ученицы.

Лиса отвернулась, и Настя увидела, что сзади ее кимоно вздернуто, из-под подола высовывается не один, а несколько пушистых хвостов.

– А сейчас оставьте меня, дайте передохнуть старушке, – заявила тенко, падая в кресло, и морда ее снова приняла добродушно-усталое выражение.

– Она ни разу не брала учеников, – говорила Аки по дороге. – Ты понимаешь, что это значит?

Настя не понимала. Она вообще плохо соображала, после того как старуха едва не свела ее с ума.

– Ты не обычная женщина, – пояснила кицунэ, – в тебе есть волшебные силы. Когда-нибудь ты тоже станешь тенко и сможешь видеть будущее.

Прожить здесь тысячу лет? В лесу?! Настя даже думать о таком не хотела. Однако воспоминание о Снежной деве с ее льдистым взглядом, отвратительно холодным дыханием заставило девушку согласиться. В конце концов, если Сенкевич сумеет открыть портал, какая разница, кем она будет: человеком, оборотнем или чертом лысым? Лишь бы в живых до того времени остаться. К тому же способности кицунэ ее впечатлили. Можно будет наведываться в Эдо к тому же Сенкевичу или отыскать Данилку. И никто не сможет ее поймать. Единственное, что смущало, – слова лисицы о будущем, в котором много смертей.

Хотя к смертям Насте было не привыкать. «В конце концов, старуха не сказала, что умру я или кто-то из моих близких, – благоразумно решила она. – Значит, и переживать нечего!»

Тут Настя вспомнила кое-что, поразившее ее, и спросила:

– Сколько у тенко хвостов?

– Девять, – ответила Аки. – Они отрастают с возрастом.

– А у тебя?

Кицунэ повернулась и без стеснения задрала кимоно, показывая красивые, не по-японски выпуклые ягодицы. Над ними доброжелательно помахивал пушистый рыжий хвост. Это выглядело так странно, что Настя открыла рот.

Аки расхохоталась:

– В каком бы облике ни была кицунэ, хвост с нею всегда. Только по нему нас и определяют охотники за оборотнями.

– И у меня такой будет?..

– Конечно. Какая же кицунэ без хвоста?

Настя задумалась. С одной стороны, диковато, конечно. С другой – ничего отталкивающего, смотрится даже симпатично. И не такая уж большая цена за освобождение от преследования Снежной девы. «Интересно, Данилке понравится?» Вряд ли, мысленно вздохнула она. Друг уж точно не был склонен к зоофилии, резких перемен не любил и порой демонстрировал излишний консерватизм. Настя, как любая женщина, проще относилась к экспериментам с внешностью.

– Ладно, – согласилась она, – Хвост так хвост. Не хобот же, в конце концов.

Глава 11

Луна так ярко светит!

Столкнулся вдруг со мной

Слепец – и засмеялся…

Сенкевич

– Ну ты меня отправил так отправил! – над головой сгустилось серебристое облако, из которого выпал встрепанный Мадара. – Там же ужас что творится!

– Что именно? – уточнил Сенкевич.

Он полулежал на постели в ожидании двух наложниц. Собирался приятно провести вечер, но кажется, секс откладывался.

– Не знаю толком! – Мадара нервно пробежался на задних лапах по комнате, остановился возле столика, схватил вазу с подслащенными рисовыми шариками – угощение для наложниц, высыпал ее содержимое в пасть, проглотил. – Там поселился очень сильный демон!

– Это я и без тебя понял. Требовалось определить, что за демон, зачем он там и как с ним справиться.

– Возвращаться? – безнадежно переспросил Мадара и с отвращением дернул хвостом.

Дух уходить не собирался. Можно было прогнать, но Сенкевичу вдруг расхотелось секса. В душе поселилась смутная тревога. Пока он здесь с наложницами кувыркается, в Эдо творится что-то непонятное. И если уж боится такая сильная нечисть, как Мадара, значит, демон в замке действительно могущественный.

«Надо разбираться, пока не поздно», – подумал Сенкевич. Опыт, полученный в Равенсбурге, подсказывал: с демонами шутки плохи. Если в городе концентрируются потусторонние силы, не следует ждать, что неприятности обойдут тебя стороной. Не обойдут.

– Не надо пока возвращаться, – решил Сенкевич, поднимаясь. – Пойдем лучше прогуляемся.

Он постарался уйти незаметно, через заднюю калитку: знатному дайме неприлично ходить по городу пешком, да еще и без сопровождения свиты из слуг и охранников. Конечно, навязаться никто из челяди не посмел бы, но запомнили бы странное поведение господина.

В центр он не пошел, опасаясь встречи с кортежами знакомых богачей, на окраину – тоже, слишком уж там воняло. Двинулся по улице, где жили ремесленники и торговцы. Здесь было людно – народ, закончив работу, развлекался, как мог. Одни шли в местные веселые дома, к дешевым гейшам, другие просто переговаривались, стоя возле калиток. На самурая поглядывали искоса и опускали глаза, уступали дорогу – непочтительность была чревата серьезным наказанием. Сенкевич шагал неторопливо, Мадара плыл рядом по воздуху, то и дело кивая, раскланиваясь с пролетавшими мимо невидимыми сущностями.

– Что здесь творится? – удивлялся кот. – Слишком много духов.

– Не знаю, – сквозь зубы процедил Сенкевич.

Вскоре созерцание разнообразных уродцев утомило его, и он отключил способность видения.

– Столько их быть не должно, – гнул свое Мадара. – Духи, конечно, любят жить там, где много людей. Но Эдо не единственный город. А сейчас в нем нечисти столько, что кажется, она собралась со всей Японии.