Связь без брака (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович Страница 35

Полковник переговаривался с мамашей Ивана, на меня оба не обращали внимания, а когда приехали грузовики с вещами, он отправился руководить разгрузкой, и через час спустился, зовя внутрь. Что было сказать, квартира поражала масштабом, который я в этой жизни ни разу не видел. Высоченные потолки, огромные окна, большие комнаты — всё это походило на сон.

Пройдя к столу, полковник поставил стул женщине и себе, мне же видимо нужно было стоять и чувствовать себя неблагодарным. Так видимо он задумал.

— Думаю, а теперь можно и поговорить, — сказал он, но тут же зазвонил дверной звонок. Удивившись, кто это может быть, он поднялся и направился в коридор.

— Товарищ генерал? — раздался его удивлённый голос.

— Ну Николай Викторович, показывай нашего героя, — раздался спокойный, можно сказать тихий голос, — я как раз на обед заехал, дай думаю загляну сразу.

Я повернулся посмотреть и в квартиру вошёл высокий, худощавый мужчина в круглых небольших очках, в сопровождении двух полковников, не считая мужа матери Ивана, если конечно они сыграли свадьбу, этого я ведь не знал.

— Ого, какой высокий! — удивился генерал, осматривая меня внимательным взглядом, — ну как? Готов отстаивать честь нашей армии?

— Нет, — ответил я, смотря как лица всех присутствующих начинают вытягиваться, а в комнате воцаряется полнейшая тишина.

— В смысле нет? — озадачился он, — с товарищем полковником обо всём договорились, мама твоя подписала согласие. Что значит нет?

— Эта женщина сдала меня в школу-интернат, чтобы я не мешал её счастью, — я кивнул в сторону расширившей глаза матери Ивана, — а никакого товарища полковника я не знаю и знать не особо желаю. Так что, если кто-то что-то там подписывал, пусть сам и бегает.

Тишина стала ещё более оглушительной.

— Да ты…, - вперёд шагнул этот самый названный полковник, поднимая руку.

— Так, подожди, — генерал отмахнулся от него словно от мухи, уже другим взглядом смотря на меня, — как-то эти нюансы до меня не доводили, когда мы обсуждали выдачу служебной квартиры и ваш переезд в Москву.

— До меня тоже, — я пожал плечами, — меня вытащили из интерната, и привезли сюда.

Генерал покосился на багрово-красного полковника и притихшую мать.

— Вышли все вон, — спокойно сказал он, и не глядя подвинул стул себе.

Дождавшись, когда все выйдут из квартиры за дверь, он заинтересованно на меня посмотрел.

— Ну давай для начала познакомимся. Меня зовут Зверев Анатолий Дмитриевич, Начальник Главного управления кадров МО СССР.

— Иван Добряшов, чемпион СССР по бегу на 100 и 200 метров.

— Рассказывай, иначе я ничего не понимаю, что происходит, — блеснул он очками.

Мне пришлось лишь вкратце обрисовать ситуацию, что меня бросили в интернат, а когда я сам достиг каких-то успехов, обо мне внезапно вспомнили и без моего согласия привезли в Москву.

— Да, дела, — он достал из кармана платок, снял очки и протёр их, — и что же теперь делать, если ты отказываешься бегать? Мы на ваш переезд потратили уйму денег и на перевод Николая Викторовича, не говоря уже вот про это всё.

Он рукой показал вокруг.

— Я не то, чтобы совсем отказываюсь, я хочу, чтобы это было на моих условиях, поскольку результаты показываю я, несу ответственность тоже я, поэтому и хочу, чтобы со мной считались и не мешали. Ведь до настоящего звания я дошёл сам.

— И какие же у тебя условия? — удивился он.

— Стадион для тренировок, доступ в зал тяжёлой атлетики, отсутствие людей, которые выносят мне мозг, ну и последний, самый обязательный пункт.

— Пока весело, — хмыкнул он, — так что давай, дальше тешь своё самолюбие. Что последнее? Луну тебе достать? Отдельную квартиру? Жену может?

— Я всегда могу вернуться в школу-интернат, — я пожал плечами, — выпуск всё равно через два года, проживу как-нибудь.

Он сурово на меня посмотрел.

— Ты давай не забывайся с кем разговариваешь, я тебе недруг. Государство потратило на тебя деньги, так что будь добр их отработать.

— Думаю на этом, наш разговор можно закончить товарищ генерал, — я пожал плечами и замолчал.

Он снова снял очки, и протёр их.

— Если бы не текущая политическая ситуация, я тебя через два года призвал в армию, да сгноил бы где-нибудь на Колыме, — наконец он поднял на меня злой взгляд, — сегодня пришлю тебе полковника Щитова, который отвечает за центральный спортивный клуб армии, с ним и решите свои вопросы, но даю тебе слово, это тебе даром не пройдёт. Условия он родной стране решил ставить.

Я просто молчал, поскольку говорить с этим человеком было не о чем.

Генерал поднялся и зло рявкая на подчинённых вышел за дверь, почти сразу в квартиру влетел взбешённый муж матери Ивана, и набросился на меня с кулаками. Несмотря на его явное преимущество в весе, росте и опыте, я успел расквасить ему нос и попасть в ухо, прежде чем он повалил меня на пол и стал пинать сапогами.

— Тварь, опозорил меня перед всеми! — орал он, продолжая избивать. Стоящая у стола женщина, не сделала ни шага, чтобы прекратить это избиение.

Когда он наконец выдохся, то позвал Веру принести ему тазик и полотенце, чтобы умыться, поскольку пора на службу, а со мной, он собирался поговорить ещё и вечером.

Закончив умываться и переодевшись в другую форму, он вскоре ушёл, а его женщина подошла и попыталась тоже умыть меня, но я убрал её руки, всё сделав сам. Хотелось уйти отсюда и просто побегать, но куда? Да и обещанный мне полковник, должен был прийти в неизвестное время. Пришлось остаться и просидеть весь день у окна, смотря на то, как дети беззаботно бегают во дворе, играя в индейцев.

«Вроде бы я сменил место жительство, но что-то не сильно в жизни поменялись у меня дела, — в голове кружились крайне негативные мысли».

***

— Что же ты страну-то позоришь, сынок! — с этими словами в квартиру вошёл мужчина лет пятидесяти и поздоровавшись с Верой, подошёл ко мне. Я продолжал сидеть на подоконнике.

— А ну-ка встать, когда со старшими разговариваешь! — гаркнул он, и я просто из инстинкта самосохранения, поднялся и вытянулся перед ним.

Он открыл рот, но увидев разукрашенное лицо, налитое кровью ухо и школьную форму, на которой остались следы явно военных сапог, внезапно замолчал.

— Мда, — крякнул он, — давай-ка прогуляемся. Погода нынче просто замечательная.

Он повёл меня вниз, затем повёл по тротуару, посматривая вокруг.

— Давно я тут не бывал, — сказал он, — живу я сам близко к работе, чтобы время не тратить, раз и сразу на месте.

Я просто молчал и шёл рядом.

— Давай представим, что мы впервые увиделись и ничего друге о друге не знаем, — он протянул мне руку, — полковник Николай Петрович Щитов, начальник ЦСКА при министерстве обороны.

— Иван Добряшов, чемпион СССР по бегу на 100 и 200 метров, — сделал я вторую попытку в Москве поговорить с человеком.

— Это я отлично знаю, только почему-то мне позвонил взбешённый генерал Зверев и приказал разобраться сегодня же с зарвавшимся щенком, который стал внезапно ставить условия.

— Видимо ему не понравилось, что все те планы, что обсуждались без меня могли пойти прахом, — я пожал плечами, — могу вам рассказать то же, что и ему, сами решите кто прав.

— Прав всегда тот, кто старше по званию, — он сурово на меня посмотрел, — война этому быстро учит. Но я тебя конечно выслушаю, знаешь ли полезно знать мнение обоих сторон.

Ему я повторил слово в слово то, что ранее озвучил генералу, и это ввергло полковника в глубокую задумчивость.

— Да уж, заварились дела, — он покачал головой, — обычно к нам сами рвутся, только свистни, а тут столько возни в никуда.

— Я в этом виноват? — я поднял на него взгляд, — чтобы меня оскорбляли, били, обзывали?

— Ну не делай из себя обиженную девицу, — отмахнулся он, — в армии из тебя быстро сделали бы человека.

— Я всё ближе сейчас к тому, чтобы и с вами завершить разговор Николай Петрович.

— Ишь какой обидчивый, — хмыкнул он, вобрав в грудь воздух, — хорошо то как. Тишина, спокойствие, а ведь всего каких кто двадцать лет назад всё лежало в руинах. Двадцать лет, а молодёжь уже не ценит, что для неё мы сотворили.