Третий лишний - Игорь Черемис Страница 36

— Понимаю, конечно. Правда, надеюсь, что вы и обратно меня вернете, а если вернете в целости и сохранности, то и совсем хорошо будет.

— Верну, не беспокойся, — Валентин, видимо, понимал мои опасения, но не считал их чем-то существенным. — Хотел с тобой поговорить… Михаил Сергеевич в курсе, если что… так что вот…

Так-то и у меня была к нему пару вопросов. И для ответов на них старик был не нужен.

— Конечно, — бодро ответил я.

Правда, особой бодрости я не чувствовал. Но изобразил, что слушаю его внимательно.

Как ни странно, под моим пытливым взглядом Валентин слегка стушевался.

— Ну… я понимаю, что попасть к нам… было… — он запнулся, явно пытаясь подобрать нужное слово.

— Неожиданно это было, — пришел я ему на помощь. — И очень неприятно. Если что — Солженицына вашего я читал, не полное собрание, на это меня не хватило, но кое с чем ознакомился на досуге. И если я правильно помню, он как раз и описал там своё содержание во внутренней тюрьме Лубянки… я, конечно, там сидел один, а не с толпой коллег по несчастью, но приятного в таком времяпрепровождении было мало. Понимаю, что ради одного меня… даже ради нас с Аллой… никто не стал менять правила и наставления для охранников, но меня сейчас лишь один вопрос мучает — какого хера? Почему на Лубянку? Спекуляциями же милиция занимается, не ваша братия… а двадцать тонн бабла и пригоршня золотых безделушек, кажется, даже на статью полноценную не тянут. Вот я и пытался все эти дни понять — какого хера нас к вам в гости привезли?

Валентин немного помолчал.

— Видишь ли, Егор… Эти ребята ради тебя целую операцию не постеснялись организовать — настолько им было интересно, что ты за гусь такой, что за тебя на достаточно высоком уровне могут заступиться.

— Это вы на себя намекаете? — без особой надобности уточнил я. — Подполковник гэбэ? Или вам уже дали генерала?

Валентин улыбнулся.

— Нет, генерала мне ещё не дали, но ты был прав — могут и дать, если всё закончится с нужным нам результатом. Но и подполковник подполковнику рознь… один руководит группой девушек-машинисток, другой оружие анализирует. А третий — я.

— А вы, значит?..

— Не будем об этом, — жестко ответил он. — К делу это не имеет ни малейшего отношения. Просто поверь, что им крайне важно было узнать, куда дальше идут связи, кто стоит выше меня и что он делает…

— Михаил Сергеевич? — сказал я, уверенный в своей правоте.

Валентин снова улыбнулся.

— Ну нет, ты что… Михал Сергеич мне как отец, это всем известно. Но в нашу службу он лезть не будет никогда и ни за какие коврижки. Его в своё время… ладно, думаю, ты понимаешь, что это секретно и даже совершенно секретно… в своё время Михал Сергеичу сам Андропов предлагал сотрудничать… ну, в его компетенции, разумеется. Но тот отказал — вот просто, взял и отказал председателю КГБ. И ничего ему за это не было.

— За ним кто-то стоит? — безразличным тоном спросил я.

Вся моя жизнь приучила меня к тому, что противостоять кому-то могущественному могут далеко не все.

— Он сам за собой стоит, — ответил Валентин. — И это редкое качество. Он работал со всеми председателями правительства… со Сталиным, Молотовым, с Хрущевым, Косыгиным. Леонид Ильич его недолюбливал… Константин Устинович тоже, он во многом похож на своего начальника… но что-то сделать с ним не смели и не смеют. Ходили слухи, что Леонид Ильич хотел замотать Героя соцтруда на юбилей, но остальные члены Политбюро отстояли. Даже Андропов был за, не затаил обиду. Георгия-то турнули легко, но тогда всех, кто с Хрущевым пришел, по-тихому задвинули.

Я снова вспомнил про судьбу двух управделами ЦК КПСС, но опять не решился выложить эту историю. Мне её как-то придется обходить во время продолжения рассказа про будущее — в первый раз мы до ГКЧП не добрались, но оставалось недолго.

— Кто такой Георгий? — спросил я, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

— Степанов, был управляющим делами Совмина до Михал Сергеича, — пояснил Валентин. — В ноябре 1964-го кинули на энергетику, а потом и на пенсию оправили… в шестьдесят два года.

— А Михаил Сергеевич, выходит?

— Да, выходит, — он кивнул. — Был заместителем, стал руководителем. И с тех пор руководит.

Двадцать лет, прикинул я. Одно из неочевидных проявлений застоя во всём. Хотя, возможно, на этой должности опыт был важнее кадрового обновления — но в этом я уверен не был.

— Что ж, это понятно… и как, сумели они определить, кто вас… вам покровительствует?

— Нет, — ответил он. — Их сразу же, в пятницу задержали. Обычные оперативники, ко мне никаким боком не относящиеся. И допрашивал их не я, а обычный следователь, хотя, конечно, с нашей спецификой.

Это было неожиданно.

— Эм… — я не сразу нашелся, что сказать. — Тогда я ещё сильнее хочу узнать, какого хера мы с Аллой сидели в вашей тюрьме до воскресенья?

Валентин как-то неприлично заржал.

Глава 13

Его новая дача

Я, конечно, обиделся на реакцию Валентина, но возмущаться не стал. А он вместо ответа отошел к мангалу, от которого уже ароматно пахло готовым мясом. Он немного покрутился там, потом вернулся к столу и плюхнул на стол тазик с шампурами.

— Угощайся, вроде нормально получилось.

Я не стал его разочаровывать, взял один шампур и осторожно откусил. Но шашлык и в самом деле оказался правильным, хорошей прожарки, да и маринад явно делала опытная рука. Так что я отбросил колебания, и проглотил немалую порцию буквально за минуту. А потом сыто рыгнул, не успев справиться с реакцией организма, и посмотрел на Валентина, который ел размеренно и аккуратно.

— Ну так что с тюрьмой? — напомнил я.

Он не торопясь дожевал свой кусок и посмотрел мне прямо в глаза. Отводить взгляд я не стал.

— Во-первых, так было надо, — сказал он очень казенным голосом. — Во-вторых — у тебя допуска нет. В-третьих, тюрьму в здании на Лубянке закрыл ещё Семичастный Владимир Ефимович в шестьдесят первом, сразу, как только стал председателем Комитета. Так что ни в какой тюрьме ни на какой Лубянке ты не сидел, можешь не гордиться.

Я молча выслушал эту тираду и продолжил смотреть ему в глаза, ожидая хоть какого-то объяснения. Он продержался с минуту, но потом всё-таки посмотрел на оставшийся шашлык и взял ещё один шампур.

— Так действительно было надо, Егор, — с нажимом сказал он. — Всё рассказывать не могу, просто не имею права. Но это