Том Марволо Гонт - Михаил Француз Страница 36

Закончился Хогвартс. Отгремела свадьба. Тут-то и выяснилось, что Джекпот Поттер не такой уж и Джекпот: из-за непримиримых разногласий отец Джеймса, Карлус Поттер, отлучил того от Рода. Нет, не настолько все серьезно, чтобы выжигать имя с гобелена, но наследства старик его лишил. Вроде как, “пока не перебесится”. Вот только вскоре, вместе с Дореей Поттер, матерью Джеймса, умер от Драконьей Оспы где-то в путешествии по Южной Америке. И остался Джеймс без родителей, без наследства, родового поместья, библиотеки и “входа в Высшее Общество”. Просто об этом не говорили… громко. Чистокровные Рода знали. А магглокровкам и знать-то такое незачем.

Опять же, не так уж все плохо: следующим наследником Поттеров должен был стать сын Джеймса, буде он появится. Двери общества “чуть попроще” остались открыты для фамилии Поттер, которой Джеймса никто не лишал. Да и вообще, Джеймс оказался неплохим парнем, устроился на работу, стал хорошим Аврором, а это достаточно серьезное положение в обществе, зарплата, перспективы… Вскоре накопили на свой собственный домик в Годриковой Впадине и переехали жить туда.

И внутри семьи… “стерпится-слюбится”, как говорят в народе. Стерпелось. Джеймс её даже полюбил. Да и она, кажется, тоже… А потом появился Гарри, и личное маленькое семейное счастье, та самая Волшебная Сказка девочки из Паучьего Тупика, наконец осуществилось, живи, да радуйся…

Все перечеркнула война.

Черные метки над домами магглорожденных, погромы, убийства, страх, кровь, сражения, в которых и ей самой пришлось принимать участие. И даже не один раз. Трижды, как и сказано было в этом Дементоровом Пророчестве…

Орден Феникса, или, как его с пренебрежительной улыбкой называет Волдеморт, Орден Жареной Курицы. Открытая на них охота, бега, прятки, страх и тот самый Самайн…

Все рухнуло в одночасье. Со смертью Джеймса приказала долго жить и прошлая жизнь.

Сначала было не до того, не до размышлений, надо было действовать, ухаживать за сыном, который требовал очень много внимания. Потом была странная машина в подвале дома, превращение змеемордого чудовища в Красавца, пытка, превратившая в Красавицу и её саму. Нетипичное поведение Волдеморта. Проявление им заботы. Физическое ощущение могущества этого человека. Левитация, боевые искусства магглов, дом и тот разговор, когда он сказал ей: “Иди. Ты свободна. Тебя никто не держит. И никому ты не нужна”. Может слова и были чуть-чуть другие, но смысл именно такой.

Лили думала целый день. И Волдеморт ей не мешал. Не гнал, но и не удерживал: иди, все пути открыты! Вот только, куда ты пойдешь?

И Лили усмирила свой Гриффиндорский норов, вспомнив опять, что она не Чистокровная Цаца, а девочка из Паучьего Тупика, в который её вот-вот обратно загонит жизнь. И толку-то, что носить он будет другое название? Разве в Америке не найдется такой же грязной, неблагополучной, зачуханной улочки?

Она попросила у Волдеморта, у монстра, который разрушил её жизнь и убил её мужа, которого она почти любила, позволения не уходить. Попросила не выкидывать их с Гарри на улицу... Кошмар и унижение, которого она в жизни не могла бы раньше представить, ставшее реальностью. А он просто пожал плечами. Мол, мне похер: есть ты, нет тебя…

Она снова смирилась.

А после был вечер.

Вопрос физической близости. Вопрос постели… Если она решила остаться, то рано или поздно природа её все равно загонит в кровать к этому красивому, спокойному, уверенному в себе и сильному Самцу, у которого нет конкурентов, как бы она ни брыкалась и ни сопротивлялась.

А ведь мог быть ещё вариант, что он сам “схватит её за волосы” и “нагнет”, если ему, вдруг, надоест играть в благородство. Это же Волдеморт, а не Рыцарь Света Без Страха и Упрека.

И она решила сделать этот шаг сама. Закрыть вопрос сразу. Стать хоть чем-то нужной ему. Хоть так привязать к себе. Хотя бы телом своим расплатиться за проживание в его доме…

Это было сознательное, взвешенное решение, а не порыв. Порыв был, когда Волдеморт привел в дом двух магглов. В защищенный магией и закрытый от любого наблюдения дом, словно бы созданный для проведения Темных Ритуалов…

Это было… позорно. Двумя короткими фразами он окоротил и поставил её на место. Да так поставил, что она и сказать ничего не посмела. Он действительно подавляет, когда перестает маскироваться под “белого и пушистого”.

“Спарринг”... Смотреть на это было… страшно. Страшно смотреть на игру “Кошки с мышкой”, зная, что Кошка может убить мышку одним коротким заклинанием, а в этом доме и вовсе одним усилием мысли. Вообще в любой момент.

А “мышка” не знает об этом. Улыбается, показывает свою крутизну во владении железкой, дразнит Кошку. Дергает Смерть за усы… В тот момент, когда по руке Волдеморта потекла кровь, Лили похолодела. И мысленно похоронила этого Маклауда…

Странно было смотреть на переживания Тессы. Они были зеркальны переживаниям самой Лили. Словно Кошка, это не Волдеморт, а Маклауд. И не Дункан ходит на волосок от смерти, а Волдеморт…

И, когда Волдеморт отбросил меч, заледенели обе женщины. Лили ждала зеленой вспышки Авады. Чего ждала Тесса, Лили не знала, но явно чего-то не менее страшного, только от Дункана.

Вот только Волдеморт удивил всех: он без всякой магии и без какого-либо оружия начал катать и пинать Маклауда, как мальчишку, неспособного что-то противопоставить. Легко и непринужденно.

И Лили знала, что именно легко. Ведь ей уже доводилось видеть его “тренировки” и “игры в солдатики”.

А потом… Они с Тессой почти синхронно зажали себе рот, не пуская наружу крик: Волдеморт не стал уклоняться, и не ожидавший этого Маклауд изо всех сил рубанул его мечом по шее. Тем самым мечом, что чуть раньше окрасил кровью руку Лорда. И… и ничего. Меч не смог ничего сделать Волдеморту. Действительно начнешь верить в Пророчество, что только Избранный способен убить этого монстра… или погибнуть от его руки. Все бы хорошо, если б этим избранным не был Гарри. Её Гарри…

А потом этот разговор. Разговор о том, что Волдеморт собирается взять её в жёны. О том, что он хочет от неё детей… о том, что он стал бессмертным. О том, что он сделал её и её сына бессмертными…

Быть непонятно кем и быть женой – это очень разные вещи. Очень разный статус. Очень разные отношения. Очень разные возможности…

А уж, когда Волдеморт почти сказал, что её ...любит. Тут же сам собой вспыхнул вопрос: а сама-то она, что к нему испытывает? Уж точно не ненависть…

Вот уже пять дней