Эдуард Велипольский - Бесконечное движение к свету Страница 37

Поначалу казалось, что нигде ничего не происходило. Однако это было не так. Все вдруг заметили, что Андрей из цилиндрической оси маховика каким-то образом переместился в центр пирамиды и неподвижно висел там в воздухе, находясь в горизонтальном положении. Какое-то время спустя шар заполнился клубящимся газом, белёсого цвета, спрятав внутри себя пирамиду с Андреям. Маховик в это время начал медленно вращаться.

Простаков жестом рук показал Василию и Валентине отойти и сам пошёл чуть впереди их.

Пройдя определённое расстояние, они остановились и обернулись. Маховик уже вращался настолько быстро, что движение лопастей представляло из себя полупрозрачный диск, а по поверхности шара, как змеи, в разные стороны "полезли" электрические разряды. Возле всей этой конструкции, лицом к ней, надвинув на голову капюшон, неподвижно стоял Лавр Катомский.

– Всё хорошо – сказал Простаков и, обращаясь к ребятам, указал им рукой на проём в стене – Вам туда.

Лифт, безликий, серый, молчеливый и глухой, доставил ивыпустил их в небольшом помещении, которое имело круглую форму. Ни окон, ни дверей, только два массивных кресла стояли посреди комнаты.

– Располагалась, садитесь поудобнее – послышался чёткий голос Простакова, хотя самого его здесь не было: он не проводил их даже до лифта.

Изображение лица Андрея появилось на стене, как только Василий и Валентина сели в кресла.

– О, родственники! – радостно проговорил тот и помахал рукой. Это означало, что он их тоже видит.

За несколько минут расставания друзья уже начали тревожиться о его судьбе. Но теперь, хотя они были и разделены друг от друга, эта тревога исчезла.

– Андрей, ты теперь похож на Юрия Гагарина – сказал Василий, на что Андрей, улыбнувшись, произнёс – «Поехали».

– Сейчас я буду давать отсчёт от десяти – обратился к нему Простаков – а вы, имейте в виду, если услышите цифру «ноль», значит, перемещение не состоялось. Вы должны переместиться после единицы.

– Понятно – ответил Андрей.

– Все системы в норме. Мы готовы – доложил Катомский.

– Значит так – 1997 год. Посёлок Аше-Рук. 18 июля. Двенадцать часов ровно.

Как только прозвучали эти слова, у Андрея потухли экраны с изображениями лиц его друзей. И в это же время, незнакомый мужской голос, очень уж спокойно и бесстрастно произнёс – «Десять». Дальше, в полной тишине и кромешной тьме, где-то около десяти секунд пришлось ждать девятки. А восьмёрка прозвучала вообще, наверно, по истечению минуты.

«Однако они не торопятся считать – подумал Андрей, закрыл глаза и расслабился – Так и уснуть можно».

У семёрки была уже более высокая тональность, а шестёрка, почему-то, прозвучала с длинной буквой «с» впереди – с-с-с-шесть. Вдруг Андрей дёрнулся всем телом, словно его легонько укололи где-то внутри живота. Он знал, что так бывает при дремоте, когда уже, к примеру, начинаешь засыпать. «Ни хрена они меня не обездвижили» – мысленно выругался он и пошевелился всем телом.

– Три – прозвучало в это время.

Андрей замер и от удивления широко открыл глаза.

– Как три? – шёпотом спросил он – Только что было шесть? Неужели я уснул?

Двойка прозвучала совсем низкой тональностью и сильно затянутой буквой «а». Самое интересное, что до этого, цифру «три» произносил вообще какой-то детский голосок. Единица три раза отдалось удаляющимся эхом, как отскакивающий от водной глади, горизонтально брошенный, плоский камушек.

Андрей затаил дыхание, весь сжался, замер в ожидании предстоящих событий. Он уже готов был услышать «ноль». Но вместо этого, вдруг, что-то легонько щёлкнуло, наподобие бытового выключателя, и перед ним «включился» день. В самом прямом смысле этого слова. Обычный, яркий, солнечный летний день.

– Да! Да! Да! – закричал Андрей – Я вижу! Всё получилось! Я вижу небо, деревья, дома, траву…. Я вижу дым…. Что-то горит… – в это время послышалась далёкая автоматная очередь и раздался резкий, глухой хлопок – Слышу выстрелы и взрывы – уже более спокойно добавил он.

– Значит вы в нужном месте – голос Простакова звучал где-то внутри Андреевой головы – Осмотритесь, обвыкнитесь, попробуйте передвигаться, ну и приступайте к поискам самого себя. Только не увлекайтесь полётами. Если что будет не понятно, выходите на связь. Для этого достаточно произнести что-то вслух.

Передвигаться было легко. Андрей реально видел своё тело, всё в нем было привычно и знакомо. Сделав шаг, он переместился на такое же расстояние. Потом повернулся направо, налево, снова сделал шаг и вдруг в ужасе отскочил назад – он чуть не наступил на мёртвое человеческое тело.

Что тело было мёртвым, сомневаться не приходилось. Сразу бросалось в глаза кровавое месиво вместо головы.

Убитый человек был одет в военную пятнистую форму, тёмно-зелёного цвета, обут в шнурованные ботинки, которых в армии Андрей ни у кого не видел, и лежал на спине, раскинув в стороны руки.

И вдруг тошнотворный ком подкатил Андрею к горлу. В общем-то, перед перемещением, он считал, что готов ко всему. Однако, увидев здесь далеко ещё не всё, понял, что оказывается, совсем не готов.

Он зажал рукой рот, отвернулся и наклонился.

– Андрей, что с вами? – снова прозвучал голос Проскокова – У вас сильно участился пульс и дыхание.

– Ничего – произнёс Андрей, справляясь с недугом – Я просто увидел мёртвого человека.

– Ну, это же война. Привыкайте – начал успокаивать его Простаков – Вы знали куда отправляетесь. Вы, главное, ничего не бойтесь.

Андрей выпрямился и начал глубоко дышать носом. «Вот интересно – подумал он – если бы меня теперь вырвало, то где и как всё бы это оказалось?». Он вдруг вспомнил рассказ сослуживца, как один его знакомый, в состоянии алкогольного опьянения, во сне, подавился собственной блевотиной. И вот только эта мысль в Андрея начала вселять страх, как он услышал у себя за спиной грубый мужской голос – «Что ты видишь?».

Андрей резко обернулся. Перед ним, сразу же за трупом, стояли два человека. Они были одеты в такую же военную форму, обуты в такую же обувь. И это всё, что Андрей поначалу заметил. Дело в том, что один из стоящих, мужчина лет сорока, уставился на него каким-то безумным, можно даже сказать диким взглядом. Он стоял неподвижно, как изваяние и неотрывно смотрел Андрею в глаза. От этого взгляда Андрея словно парализовало. Он тоже стоял как вкопанный и не мог даже пошевелиться, скованный взглядом незнакомца.

«Они же сказали, что здесь меня никто не увидит» – пронеслось в сознании Андрея.

– Что ты видишь, лейтенант? – повторил свой вопрос мужчина.

Андрей не мог понять вопроса, адресованного лейтенанту: видит ли он его, Андрея, или видит ли он что-то другое?

Лейтенант, между тем, казалось, с безразличием смотрел в сторону. Однако, после прозвучавшего вопроса, он медленно повернул голову. И вдруг Андрей понял, что этого лейтенанта, от увиденного, мутит теперь точно так же, как и недавно его, Андрея.

У лейтенанта было бледное лицо, плотно сжатые губы и бессмысленный взгляд. Он был молод, самое большое – года на четыре, старше Андрея. Одет с иголочки и экипирован по полной боевой готовности: бронежилет, каска, автомат, подсумок на ремне, с магазинами и заряженными патронами. Его же товарищ наоборот, был налегке: без головного убора, без бронежилета, с расстёгнутым на две верхние пуговицы, кителем. Из оружия у него имелся только пистолет, и тот на данный момент находился в кобуре.

– Человек, убитый выстрелом в голову… – медленно начал лейтенант – Я думаю, это крупнокалиберная пуля….

– Между прочим… – перебил его товарищ, тем самым, наконец-то, отводя свой взгляд от Андрея – такие же последствия и у разрывной пули. Она проходит через человеческую плоть и, если не задевает кость, то даже не разрывается. Продолжай.

Сказав это, он повернул голову и снова уставился на Андрея. Но Андрей уже знал, что это просто совпадение, что этот взгляд для него ничего не значит и облегченно вздохнул. Теперь он мог смело рассматривать стоявших перед ним людей. Первое что сразу бросилось в глаза – человек, который постарше, был, оказывается, в звании полковника. Высокий, худощавый, с угловатым лицом, большими залысинами. Телосложение не пропорциональное: длинные ноги, короткое туловище, сутулая спина, широкие плечи, острые локти. Сильно выпирающий кадык создавал впечатление излома на шее. Нос длинный, тонкий, с горбинкой. Рот широкий, губы узкие. Подбородок раздвоенный, выпирающий вперёд. Казалось, этот человек измучен голодом и что он долгое время пребывал в пустынном, сухом климате.

– Судя по внешнему виду – между тем продолжал лейтенант – возраст убитого можно определить где-то между двадцатью и двадцатью пятью годами. Волосяной покров на уцелевшем куске нижней челюсти говорит о том, что этот человек носил бороду. Военная форма, защитного цвета, указывает на то, что он принадлежал к действующей группе боевиков. Берцы шнуровались в спешке. Об этом говорят пропущенные петли. Это значит, он останавливался у кого-то в доме и, судя по той же обуви, вычищенной до блеска, а так же чистой и отутюженной одежде, ему здесь оказывался тёплый приём.