Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4 (СИ) - Holname Страница 38

— И кто-то это ты?

Гарнар многозначительно улыбнулся. Лишь теперь его взгляд остановился на мне, а его лицо выдало то самое выражение самоуверенности и гордости за свои поступки.

— Хорошо, — выдохнул я. — Я посмотрю, что там есть и оставлю вам все оставшееся.

На мгновение Гарнар нахмурился, будто вспомнив о чем-то неприятным. Снова поймав на себе его подозрительный взгляд, я многозначительно приподнял брови и развел руки, и только после этого он спросил:

— А ты точно не заражен?

— Кажется, нет. — Я даже сам удивился подобному вопросу. — Но в следующий раз давай все-таки попросим наших надзирателей промаркировать и коробки для заболевших и для здоровых жителей. Чтобы то, что полагается вам, к нам вообще не попадало.

— Договорились. — Медведь прощально махнул рукой и развернулся, но не успел он сделать и шага, как сразу замер. Будто вспомнив о чем-то, он полубоком повернулся ко мне и чуть тише добавил: — И, Харм… удачи там.

Я улыбался. Странно было слышать подобное от того, кого еще недавно я был готов придушить. Если бы не та ситуация, из-за которой Макси впервые умерла с того момента, как я оказался тут, возможно, я и относился бы к нему иначе.

Как только Гарнар ушел, я остался со всеми коробами на едине. Первым, что зацепило мое внимание, стало плотно запечатанное письмо. Подойдя к нему, я сразу же вскрыл печать, случайно порвал конверт, но содержимое все же вытащил.

Послание содержало в себе всего одну, размашисто написанную строку:

«Даже если деревня спасется, ты все равно покойник».

Меня подобное заявление позабавило. Я даже не сомневался, что эти слова были лично написаны вождем. Представляя, как выглядело его лицо когда он писал это гневное письмо, я во весь голос рассмеялся. Кто-то адекватный узнав об этом сказал бы, что я ненормальный, но лично мне казалось, что именно так и заводились крепкие взаимоотношения с подобным типом героев.

Сложив письмо обратно в конверт, я с улыбкой заговорил:

— Я надеюсь, что через какое-то время он остынет. Великодушные люди всегда прощают грехи тем, кто им помогает, пусть даже и совсем немного.

Мы встретились с Гарнаром вновь спустя несколько дней. Пищу нам стали привозить раз в три-четыре дня, а вместе с ней и чистую одежду, лекарства и многое другое.

Гарнар, чувствовавший себя уже явно увереннее в моем присутствии, сидел на земле возле коробов, когда я подошел к нему.

— Некоторые зверолюди начинают поднимать панику, — сходу заговорил он, не поднимая на меня взгляда.

— По какой причине?

— Среди них появились те, кто считают, что для выживания нужно просто избавиться от заболевших и всех, кто с ними связан.

Я усмехнулся. Учитывая то, как здоровые опасались больных, слышать подобное не было удивительно. Скорее, я даже ждал того момента, когда люди взбунтуются.

— Но я сказал им, — продолжал Гарнар, — что лишь благодаря тебе мы начали получать пропитание, и если тебя не станет, мы снова начнем голодать.

— Хороший аргумент, но только долго он не будет действовать.

— Почему?

Гарнар поднял взгляд и с каким-то напряжением посмотрел на меня. Я стоял рядом, а он сидел, и потому, чтобы посмотреть на выражение моего лица, ему пришлось запрокинуть голову. Солнечный свет сегодня был настолько ярким, что от этого нам всем приходилось щуриться. Вот и сейчас мужчина-медведь. приподняв подбородок, рукой пытался прикрыть глаза от ярких лучей.

— Потому что вместе со мной приехал еще и ты. Некоторые будут верить, что тобой легко можно будет меня заменить.

Глаза Гарнара расширились от удивления. Казалось, он только сейчас задумался о подобном исходе. Снова опустив голову, он растерянно спросил:

— И что будем делать?

— Ждать, — я улыбался. Подойдя к коробам с вещами, первым делом я проверил не было ли на них еще чего-то и, к моему сожалению, письмо от вождя не пришло и на этот раз. — Пока что тебе нужно узнать всех недовольных ближе. Запомни кто и что среди них говорит, вотрись в доверие.

— Зачем это нужно?

— Для того, чтобы в нужный момент использовать это. Например, когда меня и заболевших попытаются убить.

— Убить? — удивленно повторял медведь.

— И предупреди старосту о том, что происходит. Он человек честный, на самотёк это не оставит. Вы можете сыграть даже роли хорошего и плохого копа.

— Копа?

Он покосился на меня, как на ненормального, и только теперь я понял, что использовал слова и фразы, которые в этом мире ничего не значили. Прокашлявшись, я улыбнулся и чуть тише добавил:

— В общем, он может быть плохим и строгим старостой, который публично отстаивает жизни заболевших, а ты можешь быть хорошим помощником старосты, который никому и ничего плохого не говорит. Просто увиливает от ответа.

— Опасную ситуацию ты создаешь.

— А иначе никак. Мы можем связать и запереть всех недовольных, но это вызовет лишь больше ярости у остальных. Поэтому давай просто преподадим хороший урок тем, кто ничего не делает и только открывает рот.

— Каковы шансы найти лекарство?

— Минимальные в наших условиях. — Я невольно пожимал плечами. — Но разработать средство снижения распространения болезни возможно.

— Вождю этого будет мало.

Конечно, ему будет этого мало. Я и сам понимал. Люди по своей натуре были существами, которые в любой ситуации ждали решения проблем взмахом волшебной палочки или созданием пилюли от всех болезней.

— Несмотря на то, как он меня раздражает, — с усмешкой отвечал я, — я не могу отрицать того факта, что он заботится об окружающих. Именно поэтому он примет любой результат, пусть даже тот и не будет идеальным.

Гарнар, услышав мой ответ, явно успокоился. Облегченно выдохнув, он оттолкнулся руками от земли и плавно начал подниматься на ноги.

— Ой, и еще, — внезапно вспомнил я. — Мне нужно, чтобы ты раздобыл кое-какие дополнительные вещи.

— Какие?

— Хвоя, уксус, разморин, соль, лимон, мята, лаванда…

— Стой, стой, стой! — возмущенно залепетал медведь. От всего перечисленного даже его шерсть встала дыбом. — Откуда я тебе лимоны возьму и вообще, в каких количествах все это нужно?

— Чем больше, тем лучше.

— И что ты собрался с этим делать?

— Бороться с причиной болезни.

То, что я видел, совсем меня не радовало. Удерживая в своих руках длинный и пушистый хвост заболевшего ребенка, среди его шерстки я видел скакавших то тут, то там блох. Найти этих созданий иногда было очень сложно. Их небольшие размеры, обилие шерсти и плохое освещение в конюшнях делали из подобного осмотра многочасовую пытку. У кого-то из болевших я находил только гниды, но кто-то был буквально пристанищем для самых разных видов насекомых.

В этом и крылась причина того, почему своей целебной силой лисицы не могли полностью вылечить человека. Как только они помогали кому-то выздороветь, этот же больной снова заражался из-за насекомых, которые жили прямо на нем.

Глубоко вздохнув, я выпустил из рук пушистый хвост больной девочки, поднялся на ноги и оглянулся. Обе лисицы стояли позади меня и взволнованно смотрели мне в глаза. Прямо сейчас, из-за того, что речь шла о ребенке, они не игнорировали друг друга и не воевали. Скорее они искренне переживали за жизнь умиравшей от лихорадки девочки.

— Боюсь, — напряженно заговорил я, — придется сделать то, после чего все меня будут ненавидеть.

— Это поможет кого-то спасти? — моментально спросила Макси.

— Да.

— Тогда давайте сделаем это, — уверенно отвечала Лала. — О чем речь?

Глаза обеих девушек были полны решимости, однако во взгляде Макси я видел еще некоторую степень сомнения. Казалось, будто она уже догадывалась что я хотел предложить, но боялась сама произнести это вслух.

— Блохи — переносчики болезни, — продолжал я. — И эти насекомые живут на наших с вами волосах.