Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ) - Птица Алексей Страница 39

Кубинцы, особо не напрягаясь, добили раненых и стали стаскивать их тела на середину двора, параллельно собирая оружие и обыскивая карманы их хламид. В карманах убитых оказались довольно крупные суммы денег, что очень удивило и обрадовало кубинцев.

— Да, ребята, неплохо мы сегодня повоевали! Жаль, маловато их как-то пришло.

— Да ладно тебе, Хосе! Главное, мы выполнили приказ полковника Бинго: защитили дом. А заодно ещё и неплохо заработали!

— Может, всё же стоит пойти и выловить остальных? — не унимался Хосе. — У них наверняка тоже должны быть деньги.

— Бинго велел охранять дом, а не гоняться за бородачами, — урезонил его более рассудительный товарищ. — Так ты и денег ещё заработаешь, и в живых останешься,

— Твоя правда, я что-то погорячился. Лучше пусть кто-нибудь сам к нам на огонёк прискачет! Мы его живенько прямиком к духам Африки отправим!

— Может, и заскочит. Там видно будет.

— А что это за крики в доме? — вдруг насторожился Хосе. — А ну, пойди, проверь!

Кубинец кивнул, метнулся в дом, однако через минуту выскочил обратно:

— У хозяина дома жена рожает!

— Да, повезло ему, — хмыкнул третий охранник. — Хотя мы сегодня отняли достаточно жизней, чтобы взамен появилась одна. Пожалуй, это даже справедливо.

В это время из дверей, оставшихся распахнутыми, донёсся громкий детский плач.

— Родила! — воскликнул Хосе.

— Родила! — радостно согласились с ним остальные кубинцы, и на бородатых лицах расцвели искренние белозубые улыбки.

Вернувшись в город, я первым делом посетил аптеку. С грустью посмотрев на выбитую дверь и разбитые окна, вошёл внутрь. Там царил полнейший разгром: битые стёкла скрипели под подошвой солдатских ботинок, везде валялись какие-то таблетки, бумажное крошево, вата, порванные бинты и пустые флаконы от незнамо чего. Судя по степени разрушений и опустошённым ящичкам, здесь крушили и громили скорее от злобы и разочарования. Просто потому, что не нашли ничего ценного. Ну да ладно.

После аптеки я направился в лабораторию, и туда я шёл не один. Вместе со мной отправилась ещё десятка моих диверсантов, причём путешествовали мы абсолютно открыто. В касках и бронежилетах, увешанные оружием с головы до ног, мы отталкивали от себя недобрые взгляды всех встречных-поперечных. Да их особо и не было. Все, кто попадался на нашем пути, предпочитали тут же скрыться и не будить во мне канарейку.

Лабораторию разгромить не успели, хоть и тоже пытались. С входной дверью, видимо, долго не возились. И взорвав её, всё же вскоре проникли в предбанник. А вот там мародёров ждал неприятный сюрприз! Боясь повредить искомое, грабители скорей всего какое-то время воевали с внутренней дверью, желая открыть её без применения взрывчатки. Но не преуспели! Я внутренне усмехнулся, кинув злорадный взгляд на обожжённые чем-то едким лица двух лежащих внутри душманских трупов. Ну, хоть чему-то Фарах от меня научился, хоть чему-то.

Пнув труп ногой, я приказал вытащить их из лаборатории и обыскать. После чего закрыл, как мог, обе двери. Хотел было поставить растяжку, но существовала большая вероятность, что на ней подорвётся отнюдь не грабитель, а дуралей Фарах. А он мне пока нужен. Так что, набросав всякого хлама в междверном пространстве, я двинулся в сторону дома Фараха.

Добравшись до нужного адреса, я заметил во дворе трупы душманов, уже упакованные к транспортировке. Кинув на них равнодушный взгляд, я зашёл в дом. Первым меня встретил старший из кубинцев по имени Хосе и сразу отрапортовал:

— Напали, всех убили, обыскали. Наши все живы, потерь нет. Зато есть прибавление.

— Прекрасно! — вынув из кармана свёрнутую в трубочку стодолларовую купюру, я отдал её Хосе. — Спасибо, товарищ!

— Но пасаран! Да здравствует Фидель! — тут же отреагировал кубинец.

— Ну да, — хмыкнул я, — он долго ещё будет здравствовать. Хозяин дома?

— Дома.

Я кивнул и прошёл во внутренние комнаты, где и нашёл Фараха.

— Тебя можно поздравить с пополнением семейства, Фарах?

— Да, Мамба, — расплылся в улыбке усталый отец, — у меня родилась двойня: мальчик и девочка. Спасибо тебе! Они выжили только благодаря твоей защите и твоим лекарствам.

— Да? Хорошо. Мамба всегда сохранит и сбережёт, если ты предан Мамбе.

— Я это знаю и благодарю тебя.

— Не благодари. Пока ты мой соратник, всё у тебя будет хорошо. И с деньгами, и с семейной жизнью. Но другой ждёт оборот, если всё наоборот, — скаламбурил я.

— Я понимаю, — поник головой Фарах, — я всё хорошо понимаю.

— Это хорошо, — улыбнулся я. — Ладно, твоя аптека полностью разгромлена, а моя лаборатория вскрыта. Это ты там сюрпризы разместил?

— Я, — вскинулся Фарах. — Кто-то погиб?

— Двое душманов, — отмахнулся я, — решили пограбить чуть-чуть. Остальные видимо испугались и не полезли, а этих бросили. Молодец, хоть чему-то научился у меня. Лабораторию и аптеку придётся восстанавливать, когда всё успокоится. Но что-то мне подсказывает, что её проще перенести в другой город. Желательно маленький и подальше от побережья.

— Как скажешь, Мамба.

— Ладно, я распоряжусь, чтобы у тебя всё время дежурила охрана на всякий случай. Сейчас начнётся анархия. А где анархия, там и хаос. Нужно перетерпеть пару месяцев, потом всё постепенно восстановится, — успокоил я его. — Не сразу, но восстановится.

— Спасибо, Мамба.

— Я уеду на несколько недель, так что не ищи меня. Если возникнет необходимость, сам свяжусь с тобой.

— Конечно, — кивнул Фарах.

— Бывай, — хлопнул я его по плечу и посмотрел прямо в глаза, пристально сканируя своего помощника взглядом.

Фарах вдруг вздрогнул, испуганно таращась на меня. В моём взгляде он прочитал всё то, что я не сказал ему словами.

Удостоверившись, что мой невербальный посыл дошёл до абонента, я криво улыбнулся и ушёл. Теперь я не сомневался: Фарах не сможет меня продать или предать. Он окончательно понял, что я найду его всегда и везде. Где угодно: хоть на этом свете, хоть на том! И спрошу со всей негритянской ненавистью. А раз всё понял, то убоялся. Ведь мёртвым деньги не нужны…

Взяв военный грузовик, я загрузил туда два десятка диверсантов и кучу оружия, собранного с поля боя. Ну, что? В Асмэру?

Глава 17 Крысы на тонущем корабле

Посол Дмитриев устало вышел из шифровальной комнаты, находящейся в подвальном помещении посольства. Он только что отправил очередную шифровку и получил взамен целую кучу предписаний из самых разных министерств. Все они были ответом на его предыдущие телеграммы. В них Валентина Ивановича уведомляли о начале войсковой операции по выводу основной части военных советников из Эфиопии.

Судя по содержимому телеграмм, руководство Советского Союза поставило жирный чёрный крест на Эфиопии. И из-за этого Валентин Иванович ощущал некое чувство вины. К своему сожалению, он не смог быстро вникнуть во все дела и вовремя разобраться с ситуацией. Но, как бы он ни переживал, Дмитриев понимал: повлиять на ход событий было не его в силах. Всё произошло слишком стремительно, а результат оказался просто непредсказуемым: негры учинили разборки между собой. И теперь они не остановятся, пока не перебьют друг друга.

По приказу Министра обороны и Генерального секретаря СССР все советские военные в экстренном порядке эвакуировались. Людей направляли сначала в Эритрею, а уже оттуда вывозили на военных кораблях. Флот, загрузившись по максимуму, оставлял свои базы и уходил к берегам СССР. Часть людей, находящихся в труднодоступных местах, вывезти таким путём оказалось довольно проблематично. Поэтому их должны были забрать военно-транспортные самолёты. Здесь же, в Аддис-Абебе оставалось исключительно посольство, как последний ручеёк связи Эфиопии с СССР. И то, скорее, как вопрос престижа, чем по необходимости.

После убийств лидеров Эфиопии и ночного штурма афганцев Дмитриев больше ничему не удивлялся, принимая теперь сам факт экстренной эвакуации за разумную необходимость. К тому же американцы пошли ва-банк и с успехом реализовали все свои козыри. Как они смогли незаметно протащить такой крупный отряд душманов по территории всей страны? Уму непостижимо! Тем не менее, валявшиеся после ночного боя в Аддис-Абебе бородатые трупы в характерных одеждах однозначно указывали на очевидный факт.