Младший лейтенант милиции (СИ) - Бурак Анатолий Страница 39

— Как скажешь. — Покладисто согласился я с «полуначальником». — И, показывая, что всецело проникся идеей, поинтересовался. — Будем привлекать народ?

— Да, трубача и саксофониста обязательно. — Сняв с плеч гитару и прислонив её к басовой колонке, засуетился Сергей.

— Тогда уж и тромбониста тащи до кучи. — Засмеялся я. — У меня ж несколько вещей, где с дудками будет гораздо лучше. А затем, вспомнив, как во время припева мы чуточку удалялись от микрофонов, чтобы не забивать Верочкин голос, предложил. — Да и звукооператора неплохо было бы заиметь…

— Сбегаю ка я, позвоню! — Озвучил свои ближайшие планы наш руководитель.

И, уже было собрался сигануть со сцены, как был остановлен прозвучавшей слегка иронично репликой супруги.

— Серёж! Ты на время-то посмотри! — Она подняла левую руку и демонстративно постучала по маленьким часикам, висевшим на запястье. — Почти девять вечера!

— А-а… Ну да! — Немного смутился мой, не в меру импульсивный «полуначальник». — Что-то я погорячился. — И тут же, пытаясь скрыть неловкость, окинул всех нас вопросительным взглядом. — Ну что, народ? Расходимся?..

— Да, пожалуй. — Степенно кивнул Вадим. — Мне завтра на смену. Да и в вас, поди, тоже дела имеются.

После чего мужская часть нашего ансамбля поспешно, но весьма и весьма аккуратно перетащила аппаратуру в складское помещение и мы закруглились.

Вика с Сергеем отчалили вместе. Оксану галантно вызвался проводить Вадим ну а мне, разумеется, выпала честь довести до дому по уши влюблённую и, закономерно сияющую от счастья, Верочку.

Всю дорогу девушка щебетала, рассказывая о произошедших с момента моей выписки из госпиталя, событиях. Время от времени соскакивая на, в общем и целом, нисколько не волновавшие меня институтские дела и поимённо называя тех или иных одногруппников.

Но, понимая, что находящаяся на эмоциональных качелях, девушка слишком возбуждена, я мужественно и стойко терпел. Кивая и поддакивая в нужных местах и, в меру выданного мне Создателем актёрского таланта, изображая искренний интерес.

— Вот… Уже пришли. — Останавливаясь около подъезда, разочарованно сообщила Вера. И в её внезапно упавшем голосе, мне почудились немного грустные нотки.

— Тогда пока? — Стараясь, чтобы сказанные слова звучали как можно равнодушнее, полуутвердительно спросил я.

— Жалко, что ты живёшь в общежитии… — Опечалившись протянула Верочка.

И, привстав на цыпочки, поцеловала меня в губы.

Изображать бесчувственного чурбана было бы верхом неприличия и, волей не волей, я вынужден был ответить. После чего мы минут пять самозабвенно облизывали друг друга. А, после того, как девушка распахнула пальто и прижалась ко мне задорно торчащими грудками, у меня конкретно и недвусмысленно встал.

Что, естественно, тут же было замечено возбуждённо задышавшей Верочкой. Но, со свойственным всему женском племени коварством, она тут же стрельнула глазками и лукаво заявила.

— У меня родители дома…

А я, чуть было не поддавшись соблазну, еле удержался от того, чтобы на брякнуть о имеющейся в моём временно распоряжении совершенно пустой однокомнатной квартире. И только неимоверным волевым усилием удалось сохранить «статус кво» и не спалить явку.

Не то, чтобы мне не нравилась Верочка. Напротив, секса с ней я хотел очень и очень. Но, это ж жениться потом придётся! А вот к этому, основополагающему и определяющему мой а, вернее, наш с Верой, дальнейший жизненный путь, я был категорически не готов.

Ведь, от любви, как правило, случаются дети. А, как известно, всё, что отец может сделать для своего потомства — это просто искренне и горячё любить их мать.

В противном случае, ничего хорошего из этой затеи не получится. Никогда и ни при каких обстоятельствах. А вот так, чтобы «один раз и насовсем» — у меня к прижимавшейся ко мне девушке не было.

Да и, где-то, далеко-далеко и на самой периферии сознания, мельком и неотчётливо проступили два смутно знакомых, и вызвавших какое-то печальное и щемящее чувство, женских образа. Вернее, размытая картинка юной девушки-женщины и совсем мелкой, но отчего-то казавшейся не по годам умненькой и развитой крохи.

К счастью, мой неведомый, находящийся в мой голове «Интуит» не подавал признаков жизни и не терзал направляющей болью. И это позволяло надеяться, что всё-таки действую правильно.

То есть, не тяну Веру в постель, создавая тем самым практически безвыходную ситуацию, чреватой заключением брака.

Бесспорно, узнав о моих пораженческих мыслях многие парни, попросту покрутили бы у виска пальцем.

Как говорится. — «Дают — бери»!

Но подспудное ощущение «неправильности» не позволяло мне сделать последний шаг, соблазнив влюблённую и потому доверчивую Верочку.

Мы продолжили целоваться а я, всеми силами сдерживался, чтобы не сообщить о своём уходе. Ведь, по закону жанра, это должна была сделать девушка. Ну, типа того, что настойчивый ухажёр оттягивает момент расставания, а она, как порядочная и блюдущая себя особа, даёт ему укорот.

Собственно, так и произошло. Потискавшись ещё пару-тройку минут, моя пассия с глубоким вздохом отстранилась и, застёгивая пальто, сообщила.

— Пора…

— Да, моя радость. — Стараясь скрыть вздох облегчения, с наигранной печалью кивнул я. — И, чмокнув раскрасневшуюся девчёнку в губы, сделал шаг назад. — Я тоже почапаю.

— Ты где живёшь? — Прежде, чем скрыться в подъезде, требовательно поинтересовалась Верочка.

— На Клары Цеткин, четырнадцать. — Надеясь, что не краснею, сообщил я официальный адрес.

— А комната? — Тут же задала следующий вопрос Вера.

Я назвал номер своей обители и, только после этого, был ещё раз расцелован и отпущен во свояси.

Подождав, пока по леснице простучат женские каблучки я, по-прежнему не зная, что со всем этим делать, засунул руки в карманы и неторопливо побрёл к ближайшей остановке общественного транспорта.

— Гроб вскрывать будем? — Вырывая из воспоминаний, вернул меня к реальности хриплый голос.

— На хер, на хер! — Тут же озвучил дальнейшие действия кладбищенских рабочих один из санитаров морга. — Так повезём и сдадим с рук на руки.

— Ну, и славно! — Явно обрадовались труженики надгробий и могил.

И, так как на полагающийся в таких случаях магарыч надежды не было, не прощаясь покинули нашу, совсем не дружную и, образовавшуюся лишь волею случая, компанию.

Хотя, если уж быть до конца честными, шаловливые ручки к этому приложил и ваш покорный слуга. Правда, понукаемый, плотно угнездившимся в моей голове безжалостным и суровым тираном.

Но, кто ж про него знает? Да и, тьфу-тьфу-тьфу, очень надеюсь, что эти, строго конфиденциальные сведения, о том что с головой у меня не всё в прядке, не выдам никогда и никому. Так как дурку, ну о-очень не хочется. Да и с должности вылетать, тоже совсем не с руки.

Не то, чтобы это была совсем уж «работа мечты». Со всякой мразью и швалью дело иметь приходится. Трупы выкапывать, опять же. Не своими руками, вообще-то. Но, даже присутствовать при разрывании могилы — приятного мало.

Однако, как говориться, что есть — то есть. По крайней мере, другой работы мне, пока что, не предложили. А рассматривать в качестве заработка участие в проведшем всего лишь две несчастных репетиции Вокально-Инструментальном Ансамбле — тоже пока ещё вилами по воде писано.

Не-е, старт-то, наверное, не плохой. Да и песенки, что ни говори, получаются у нас забойные. Но строить на этом будущее я бы, пока что, поостерёгся. Да и, даже сложись всё как надо, слава больного на голову артиста, совсем не прельщала.

В общем, про своё садистское и демоническое «альрер эго» я собирался молчать в тряпочку. И, подождав, пока дюжие санитары, обмахнув загодя припасённым веником комья земли, загрузят гроб в труповозку, уселся вместе со всеми остальными участниками эксгумации в выделенную для этой цели Районным Отделом машину и отправился к месту службы.