Вариант "Синий" (СИ) - Гор Александр Страница 39

Так красноармейцы окрестили автоматические гранатомёты, мало того, что действительно напоминающие этакое странное земноводное, так ещё и скачущие при стрельбе из них. Да настолько резво, что наводчику приходится весом всего тела налегать на рукоятки управления, чтобы хоть как-то сохранить точку прицеливания.

Гранаты у гранатомёта Таубина модернизированного небольшие, калибром всего 30 миллиметров, но за счёт насечек на внутренней поверхности боеприпаса и особого взрывчатого состава их действие ничуть не хуже, чем у наступательной ручной гранаты РГД-5. Если не считать действия взрывной волны, конечно. В общем, если оба гранатомёта (третий, к сожалению, недавно ушёл по графе «боевые потери») выпустят по паре лент (29 выстрелов каждая), то всю вершину этой «шишки на ровном месте» осколками перепашут.

— Послал я уже на это дело гранатомёты! — рявкнул в рацию Ларионов. — Извини, замучался я уже отгавкиваться. Ротные давят, чтобы поддержал их огнём, из полка давят, требуя немедленно начать штурм города… Потери большие?

— Четыре «двухсотых» и тринадцать «трёхсотых». Ранения, в основном, в руки-ноги да задницы. В то, что бронелифчиком не прикрыто, прилетает. Осколочные ранения, как понимаешь.

— Ну, да. До действия даже пулемётного огня твои орлы пока ещё даже не добрались. В общем, так, Витя. Как только гранатомётчики по первой ленте по горке выпустят, поднимай роту в атаку. Твоя задача прежняя: под прикрытием железнодорожной насыпи ворваться на станцию. Пошлёшь пару отделений, чтобы «зачистили» эту гору. Она нам при штурме Дзержинска самим пригодится, чтобы корректировать огонь батальонной артиллерии. А может, и полковой, пока дивизионная ни мычит, ни телится. Бронетранспортёры береги! Пусть на рожон не лезут, под «фаусты» и «печные трубы» не подставляются! В общем, действуют так, как в Боевом Уставе прописано.

Да ясно всё! И накануне штурма обсуждено не только с офицерами, но и с каждым командиром отделений, ведь стрелков роты и будут поддерживать «огнём и бронёй» бэтээры в городском бою. Успела дивизия поучаствовать в боевых операциях сначала за Оршу, а потом за Борисов. Только потом отчего-то дивизию «обидели», перебросив южнее вместо того, чтобы позволить участвовать во взятии Минска. Или ещё позволят?

Судя по карте, столицу Белорусской ССР охватывают с севера и юга. Видимо, командование фронта наметило взять немцев, обороняющих город, в котёл. Поэтому из штаба армии и погоняют: «давай, давай, давай». Сегодня отбить Дзержинск, а в течение следующей недели выйти к Налибокской пуще. Но вечно наступать всё равно не получится. Вот, в качестве «отдыха» и могут направить либо на ликвидацию котла, либо на удержание внутреннего контура окружения…

Но пока об этом думать рано. Сегодня роте капитана Юдина надо взять эту станцию Койданово, подступы к которой пристреляны немецкими миномётчиками и артиллеристами.

Вершина горы наконец-то «заискрилась» разрывами тридцатимиллиметровых гранат. Гранатомётчики бьют короткими очередями по площадям, поскольку местонахождение позиции корректировщиков неизвестно. Но за счёт плотности огня там сейчас песок просто кипит от впивающихся в него мелких осколков. Конечно, если у фрицев вырыты окопы, то стопроцентной вероятности того, что их накроет, нет. Но ведь даже единственного попадания осколком в рацию может быть достаточно, чтобы она вышла из строя. Так что медлить нельзя. Около минуты ожидания (примерно такое время требуется, чтобы «жаба», перенося огонь с одной точки прицеливания на следующую, расстреляла «улитку» с лентой, заряженной гранатами), и Юдин поднёс к губам карманную рацию.

— Вперёд! Рывком!

Именно рывком, чтобы к тому моменту, когда арткорректировщики противника, если они уцелели, назовут номер цели и поправку, артиллеристы и миномётчики развернут стволы, а снаряды и мины висят в воздухе, успеть прорваться вперёд. И, если удастся, вырваться из-под немецкого огня. Ведь ещё около минуты форы есть на то, что корректировщики будут прятаться в окопчике, спасаясь от роя осколков, жалящих всё на вершине горы.

По сути дела, сейчас весь батальон поднялся в атаку. Так что есть надежда на то, что смертоносные немецкие «подарки» прилетят не по цепи первой роты.

Скажете, шкурничество? Хорошо, что убило не меня, а моего соседа? Нет, бляха, если вы такой дурак, то лезьте под «чужие» пули, мины и снаряды, чтобы и вас «накрыло» вражеским огнём. Глядишь, и вас зароют в землю на окраине этого самого городка Дзержинск вместе с погибшим соседом. А приказ взять его выполнят другие, которые не мучаются угрызения совести из-за того, что повезло им, а не их соседу. Война — это не только мужество солдата и мастерство командира, помноженные на выучку, но ещё, в значительной мере, лотерея: повезло-не повезло лично тебе.

Фрагмент 19

37

Несмотря на громкое название «Кантабрия», этот пансионат в курортном и портовом городке Сатандер был небольшим. И пустовал бы, если бы совершенно неожиданно для его хозяина некий господин, говорящий с сильным немецким акцентом, заранее, за месяц до определённой даты не забронировал всё заведение на три дня. Причём, расплатился не песетами или марками, а американскими долларами. Просто невероятное везение, если считать, что в январе побережье Бискайского залива или, как его ещё называют, «Мешка бурь» — не самое приятное место для отдыха: слишком уж часты здесь в это время сильнейшие шторма, во время которых скорость ветра может превышать сто километров в час.

Господин явно не блистал здоровьем, о чём говорили хотя бы его мешки под глазами. Да и складки вокруг рта указывали на то, что он привык терпеть боль. Представился он писателем из Картахены, которому нужно будет встретиться с друзьями без излишнего внимания со стороны публики. И чтобы этими друзьями не интересовались ни хозяин, ни персонал пансионата, ни те, кто может неожиданно повторить его сумасбродство и решиться снять номер в пансионате, пообещал добавить к стандартной цене аренды заведения ещё треть. Неплохая цена за молчание!

Впрочем, в день заселения приехал только сам господин, да немного позже — ещё четверо «помощников» тех людей, которых он ждал. Молчаливых, с тяжёлыми взглядами, кажется, просвечивающими насквозь, словно рентген. Но уговор есть уговор, и хозяин только вызвал к ним синьора Шульце, а тот уже распределил, где эти «помощники» расположатся. Даже ужинали две этих парочки и арендатор порознь.

А на следующее утро в течении какого-то часа с небольшим к заведению подъехали три автомобиля, пассажиров которых ни хозяин, ни даже привратник не видели: таково было условия того самого Шульце. Да и «помощники» внимательно следили за тем, чтобы его «друзья» не пересекались ни с кем из персонала. Даже выполняли роль официантов, обслуживающих троицу, скрывшуюся за закрытыми дверями комнаты для деловых встреч.

Из приехавших двое друг друга до этого не знали. Но очень много слышали друг о друге. Причём, самый молодой из этой троицы, светловолосый господин, носящий очки с круглыми стёклами и усики, сходу объявил.

— Господин адмирал, вынужден предупредить вас, что моя миссия носит неофициальный характер. Мою поездку сюда из Берна моё руководство не одобрило, но согласилось с тем, что на определённом этапе Швейцария будет ключевой страной для официальных и неофициальных контактов большинства европейских игроков, поэтому мне будет полезно познакомиться с вами лично.

— Мою встречу с вами моё руководство тоже не одобряло, — усмехнулся седой человек с вытянутым лицом, массивным носом и крупными ушами. — Просто потому, что никогда бы её не одобрило. Если мягко выражаться.

— В таком случае, только я могу похвастаться полным одобрением своего непосредственного руководителя, — улыбнулся третий. — Тем не менее, никаких верительных грамот не могу вам предъявить и я. Кстати, адмирал, поблагодарите вашего подчинённого, сумевшего всё прекрасно организовать.

— К сожалению, полковник Шульце больше не мой подчинённый. Около года назад он серьёзно подорвал здоровье на Восточном фронте и недавно был вынужден не только уйти в отставку, но и поменять климат.