Игорь Дравин - Чужак. Маски сброшены Страница 4

А вообще интересный город. Я смотрел на проплывающие за окнами кареты пейзажи и натюрморты. В привычном понимании его здесь нет. Есть остров с портом и куча строений на небольшой, километров сто пятьдесят квадратных будет, относительно ровной каменной площадке. Все остальное пространство острова занимают холмы, низкие горы, долины, родники и скалы. Мечта овцевода и козопаса. Разведением этих животных и занималось местное немногочисленное население до Смуты. А еще изредка и приторговывали провизией с пристающими к берегу кораблями. Но потом все изменилось. Начался хаос, и остров козопасов как-то постепенно стал пиратским гнездом. Раньше такого окрестные страны не потерпели бы, раскатали всех в тонкий блин. А потом, уже к моменту окончания Смуты, местные полупираты, полуторговцы как-то поняли, что им лучше быть полным номером номер два и сосредоточиться только на торговле. Очень уж заманчивое географическое положение у острова оказалось. Впрочем, и о своей первой профессии местные жители не забывали. В первые годы почти мирной жизни только мощный флот Крайса гарантировал независимость острова. А потом все как-то устаканилось. Ни один из соседей острова торговцев не мог позволить другому соседу захватить его и владеть им в одиночку. А коалиции как-то быстро распадались. После нескольких удачно отбитых островитянами попыток штурма и установилось равновесие и перемирие, продолжающееся по сей день.

Только одно плохо: на первоначальном этапе застройки у островитян не было толкового архитектора. Каждый строил как бог на душу положит и желательно поблизости к источнику воды. Вот так и возник этот город, вернее, одна большая рыночная площадка. Конечно, со временем власти пытались хоть как-то исправить положение, но окончательно проблема хаотичной застройки решена не была. А вообще в этом хаосе улиц, площадей, особняков, простых домов, дворцов, хибар и, конечно же, лавок, магазинов, рынков, толкучек и базаров есть своя какая-то прелесть. Одно только плохо: деревья на этой громадной торговой площади присутствуют только в ограниченном количестве.

– Мэтр, мы приехали, – подал голос Нирк.

Любопытно, я посмотрел в окно экипажа, очень любопытно – и что? Да ничего. М-да, ничего удивительного, а чего я ждал, ведь на подобные мероприятия всегда собирается публика особого рода. Громадная толпа, заполнившая гигантскую площадь, в центре которой находился один весьма интересный помост и группа инквизиторов. Я вылез из кареты и стал небрежными толчками расчищать себе путь к месту казни. Недолго я сам трудился: этот фанатик меня особенного Нирк через несколько мгновений возглавил наш небольшой отряд. Клыкастые родичи прикрывали мои бока, а кучер, кстати, не знаю его имени, следуя у меня за спиной, объяснял некоторым недовольным столь возмутительным поведением благородного при помощи кулаков и набитой песком кожаной короткой колбасы всю степень их заблуждения. Да и разговаривал он с потерпевшими на понятном им языке – мол, куда прете, хамы и быдло, не видите, что его светлость изволит проявить любопытство, на журавль захотели?

– Кто такой этот здоровенный кучер? – спросил я у отпихнувшего в сторону еще одного аборигена, показав начавшему было возмущаться оборванцу свой нож, Нирка.

– Один из моей группы, – сознался фанатик.

– А когда ты успел ее себе завести, ты получил на это разрешение?

– Как можно иначе, господин Хантер! – удивился бывший местный мастер-вор. – Мне его лично Жук выдал и предупредил, что если с вами здесь что-то случится, то меня ждет медленная и мучительная смерть. И вы знаете, господин Хантер, я ему верю. Несколько месяцев назад он при мне ликвидировал одного дурака, решившего в трактире похвастаться своим друзьям, что его скоро могут взять в одну из команд волков Зетра. Друзья болтуна умерли тоже.

– А что будет с брошенной каретой?

– За ней уже приглядывают еще четверо моих людей. Не беспокойтесь, господин Хантер, все они верны мне, а значит, и вам. Я дал второй шанс некоторым своим старым знакомым, как вы дали мне.

Хм, и сказать тут нечего, расслабился я в непривычных городских условиях и не заметил слежки за собой. Укол для моего самолюбия. От моих вампиров вообще не стоило ожидать чудес, они же лесовики. А вот Жучила получит волшебный пинок по заднице, а не премию. Как можно так беспокоиться о моей безопасности? Я ему что, падающая от вида крови институтка из Смольного? А о том случае я слышал, меньше надо было пить этому недоумку. Кстати, Жук и куратору этого кандидата в мои подчиненные вынес смертельное предупреждение. Ответственности головой за новых вербуемых сотрудников в мою ночную гильдию внешней разведки еще никто не отменял. И кстати, это предложил не я, хотя подумывал о нечто подобном, а Зетр. Мол, если у нас ночная гильдия образуется, то и правила в ней должны быть похожи на правила обычных ночников. Болтунов и прочий сброд отправлять под пирсы, под землю или к Проклятому, короче, куда они попадут, – пусть другим наука будет, всем другим, новичкам и уже набранному составу.

– Хватит, – остановил я целеустремленного фанатика, – мне и отсюда будет все хорошо видно.

– Как скажете, господин Хантер. – Нирк в последний раз пнул какого-то загораживающего мне обзор бедолагу и успокоился.

Прелестная картина: под наспех сколоченным помостом, окруженным редкой цепочкой местной стражи, валяются политые земляным маслом дрова, а над самой конструкцией возвышаются три столба. А вот и темные.

– Кто они такие? – поинтересовался я у Нирка.

– Приезжие: дед, внук и внучка.

Да, есть в их лицах что-то общее. Один дедок, симпатичная девчонка лет двадцати и сопляк-подросток. Что-то темные начали мельчать. Приговор уже зачитан, и инквизиторы привязывают безвольные тела осужденных – наверняка чем-то их опоили – к месту их скорого умерщвления. Все обычно – для Крайса, а не для Белгора. В моем родном городе если и казнят темных на главной площади, то только ночью и без зрителей. Нечего на такую смерть смотреть зевакам разного рода, нечем здесь любоваться. А что-то в происходящем мне не нравится, я выпустил бахрому. Не помогает. А если щупальцем проникнуть в головы осужденных? Только надо сделать это осторожно: мне неприятности именно здесь и сейчас с инквизиторами не нужны. Вот так, легонько касаемся головы, а теперь залезаем в их мозги. А это что такое, метка?[3] Хрен с ним, сканируем троицу быстро и жестко. Четвертый гордился бы мной: инквизиторы ничего не заметили. А зря, им бы… Вот сволочь, вот сволочи!

– Господин Хантер, что с вами? – Нирк заслонил меня своей спиной от окружающих. – Вам плохо?

– Уже хорошо. – Я со злой улыбкой смотрел на белый свет, окруживший трех осужденных, на их корчившиеся тела. Что он делает? Молодчина!

– Они виновны, – огласил вердикт главный инквизитор этого действа. – Создатель силой своей это подтвердил. Приступайте к казни без пролития крови. – Сразу несколько факелов упали на политые горючей смесью дрова.

– Пойдем отсюда, Нирк, все, чего я хотел, я уже увидел. Надеюсь, что ты мне забронировал хороший номер в гостинице.

– Самый лучший, – клятвенно заверил меня фанатик. – Пошел прочь, – отвесил Нирк плюху какому-то бродяге. – Не видишь, что господину стало плохо от смрада сгорающих тел?!

Если бы, мне стало мысленно нехорошо от осознания того, что некоторых вещей никто не может изменить, никто.

– Мэтр, – Нирк попытался заглянуть мне в глаза, – вы недовольны качеством принесенного вам ужина или вина?

– Нирк, не суетись под клиентом, есть такая поговорка у меня на родине. Я приму у тебя клятву на крови, не беспокойся. Только помни о том, о чем мы с тобой утром договаривались. Никакого обожания ко мне и прочего ты не должен испытывать. А я такой хмурый только потому, что впервые в жизни увидел честных инквизиторов в моем понимании этого слова, а не в чьем-то другом. Придется мне расстаться с некими устоявшимися взглядами на жизнь. Тяжеловато мне будет слегка перестроить свое отношение к ордену Слуг Создателя. Между нами кровь, Нирк.

– Кровь?!

– Да, а теперь, если хочешь, приноси мне клятву на крови – и только тогда ты узнаешь обо мне столько же, сколько знают все командиры групп, сколько знают Зетр и Жук.

– Я согласен! – Фанатик вынул нож из-за пояса.

– Не спеши, продумай, ведь тогда ты не только удовлетворишь свое любопытство: ты выйдешь на новый уровень в нашей организации, но и возрастет твоя мера ответственности. Мало того, как только ты по любой причине начнешь болтать обо мне, о моей личности, будь то пытки или хвастовство в ближайшем трактире, – ты умрешь. Умрешь при любом способе осветить правду обо мне и о моих делах. Ты все понял?

– Все, а клятва меня не страшит, мэтр. Я давно уже для себя все решил. – Нирк резанул свою ладонь. – Еще когда я давал клятву верности Зетру.