Дмитрий Даль - Волчья правда Страница 4

— Мастер Кольчер, как же давно вы не заходили. Мы уже соскучиться успели, — затараторил трактирщик.

— И я рад вас видеть, почтенный господин Марамуд. Как ваши дела? Много ли щедрых гостей? — послышался довольный голос Леха Шустрика.

Трактирщик бесцеремонно отпихнул в сторону Одинцова, вцепился в руку Шустрика и увлеченно затряс ее, всем своим видом выражая крайнюю степень радости.

— Надолго в наши края? — спрашивал трактирщик.

— Несколько дней пробуду, — заверил его Шустрик. — Скажите, а ваша прелестная женушка еще кухарит? До сих пор не могу забыть ее тушенное с овощами мясо. Пальчики оближешь.

— Моя Гаруся с радостью приготовит для вас ужин, — расцвел от похвалы Марамуд.

— Мы с моим другом с удовольствием у вас отужинаем. Но только не сегодня. Дела, знаете ли. А что Карусель все еще гостит у вас?

— Куда же он денется. Здесь. Здесь. В последнее время вообще из комнаты не выходит. Одно не могу понять, на какие шишы он живет. Но не жалуюсь, за комнату платит исправно, ни разу не просрочил. Все бы постояльцы так…

Сереге наскучила эта светская беседа. Он с интересом рассматривал трактир. С каждой минутой он нравился ему все больше и больше. Уютное заведение, неожиданная встреча для этих мест. Стены украшали гарпуны, рыболовные сети, настоящий штурвал, потертый, с царапинами и зазубринами, абордажные сабли, какие-то крюки и даже гарпунная пушка, стоящая в стороне. Чувствовалось, что этой берлогой владеет настоящий просоленный моряк. А вот людей было немного. Странного вида старик, одетый в лохмотья, смаковал бутылку с крепким вином, закусывая солеными огурцами и квашеной капустой. За соседним столом кушал молодой человек в кожаном дорожном костюме. Рядом с ним на скамье лежала мокрая шуба, похожая на чучело тощего медведя. Вот и все гости трактира.

— Мы навестим старого друга, Мармуд. Ты передавай привет Гарусе. А завтра мы у вас ужинаем. Если один наш друг успеет добраться до города, то мы приведем к вам замечательного барда. Таких песен ты давно не слушал. У тебя будет полно гостей, все придут послушать. Это тебе я говорю. А Гарри Кольчер слов на ветер не бросает, — гордо заявил Лех.

— Конечно же, мастер Кольчер. Конечно же. Поднимайтесь. Вас никто не потревожит. А я вам чайку горячего с облепихой принесу. И другу вашему.

При этих словах Мармуд взглянул на Одинцова и неприязненно поморщился. И вот чем Серега ему не угодил.

— Премного благодарен, почтенный господин Мармуд. От чая не откажемся, — Лех Шустрик подал руку трактирщику и направился через питейную залу к видневшейся вдалеке лестнице на второй этаж, где располагались гостиничные комнаты.

Серега пошел вслед за другом, не обращая внимания на сверлящий спину взгляд Мармуда.

— Чего ты сантименты с трактирщиком разводил? — спросил Одинцов друга, когда они уже оказались на втором этаже.

— Хороший мужик этот трактирщик, хотя судьбы тяжелой. В юности в рабство попал. Совсем молодой еще был, так его продали на горные рудники. Драгоценные камни добывал. В один прекрасный день на рудники разбойники напали. Перебили всю охрану, а рабов на волю выпустили. Он к шайке прибился. Почему-то парнишку пожалели и взяли с собой. Черт его знает, но атаман в нем души не чаял, учил уму-разуму. В общем несколько лет они проскитались вместе, а потом в баронстве Клеман их шайку дружинники накрыли, да перебили всех до единого. Ну не всех конечно… Мармуду и еще одному пареньку удалось спастись. Долго они скитались по лесам, пока не добрались до Орании, столице графства Оранж, где записались юнгами на корабль. Дальше больше. Во время первого плавания на торговое судно налетел пиратский бриг, так они оказались среди пиратов. В общем, покидало Мармуда из стороны в сторону, пока с тяжелым ранением он не оказался подчистую списан на сушу. Тут бы и пойти по накатанной колее, как все бывшие моряки. Остатки скромного пансиона тратить на баб, да крепкий ром. Но Мармуд решил, что и первое и второе он может получить не только на стороне, но и в собственном заведении. Так на скромные средства открыл маленькую забегаловку, заработал денег, потом открыл сначала трактир, а следом и комнаты в наем сдавать стал. Живет, не тужит. Ни с кем в конфликты не вступает. Никому зла не делает.

Лех Шустрик остановился напротив ничем не примечательной двери с цифрой "6".

— А к тебе он чего так льнет то?

— Так жизнь ему я спас как-то. Ночные хозяева пришли к нему оброк требовать. Мол, не заплатишь, спалим твою холопу к упаурыкам. А тут я как раз мясом да пивом наслаждался. Ночных я из трактира выкинул, да потом кому надо шепнул, чтобы старика не трогали. Вот он теперь и уважаем меня, сверх меры, — объяснил Одинцову Шустрик.

— А Кольчер это твой сценический псевдоним? — усмехнулся Серега.

— Оперативная легенда. Ладно, хватит о праздном. Мы пришли.

Лех Шустрик тихо постучался в дверь с цифрой "6" и, не дожидаясь ответа, открыл ее и шагнул внутрь.

Первое что бросилось в глаза Сереге это спартанская обстановка. Узкая солдатская кровать, застеленная шерстяным одеялом в дырках, платяной шкаф, дубовый стол и колченогий табурет — от и все убранство. На столе стояла початая бутылка вина и краюха свежего черного хлеба, чуть в стороне лежала раскрытая книга корешком вверх. Серега очень этому удивился. Шустрик говорил, что Карусель слепой, тогда кто же ему читает. Неужели кто-то заглядывает в эту берлогу, чтобы посидеть со стариком. Хозяин комнатушки сидел над глиняной кружкой и никак не отреагировал на приход гостей. Высокий сутулый мужчина средних лет, грязные всклокоченные волосы с проседью, хищный крючковатый нос чуть свернутый на сторону, тонкие искривленные вниз губы и провалы пустых глазниц — ярко-красные, словно две адовы бездны.

— Привет, Карусель. Как жизнь? Совсем забыл старых друзей? — спросил с порога Лех Шустрик.

Карусель поднял голову на голос, осклабился, так что стали видны ровные белые зубы, словно только что побывавшие на приеме у стоматолога, и хрипло прокашлялся.

— И тебе не хворать. Кто если и забыл старых друзей, так это ты. Давно я тебя не видел в своем логове.

— Я все в разъездах. Дела. Дела. Как сам знаешь голодного волка ноги кормят.

Лех Шустрик осмотрелся по сторонам в поисках, куда бы примостить свой зад, но единственная табуретка была занята слепцом.

— Что-то с мебелью у тебя скудно, — заметил он.

— Так не ходит ко мне никто, вот и не держу. Мармуд все лишнее унес, мол мне много не надо. Даже кружку вина не могу предложить тебе и твоему другу. Потому что он и кружки лишние унес. Оставил вот одну. А то бывало я как наберусь лишки, начну посуду бить. Было дело, да.

Карусель поднялся с табурета и похромал в сторону шкафа.

В это время дверь открылась и на пороге показался трактирщик с подносом, на котором стоял горячий пузатый чайник и три кружки. За ним в комнату вошел паренек лет тринадцати, волочащий два стула, которые тут же поставил к столу.

Мармуд молча водрузил чайник на стол, расставил кружки и вышел из комнаты, прихватив с собой пацана.

Тем временем Карусель открыл дверцу платяного шкафа и слепо зашарил по полкам, бормоча себе под нос:

— Где же это? Куда я засунул? Ах, вот…

Он наконец-то нашел, что искал и просветлел лицом.

Серега придвинул стул к столу и водрузился на него, с интересом поглядывая на дышащий паром чайник. От горяченького бы он сейчас не отказался, а если в чай еще и рому плеснуть совсем бы чудесно вышло. Лех Шустрик сел рядом и потянулся к чайнику.

Карусель возвращался к столу. В руках он держал странный предмет, похожий на громоздкие тяжелые очки. К удивлению, Сергея это и были очки, которые слепец водрузил себе на нос. Массивная металлическая оправа, огромные темные стекла, полностью закрывающие уродство, и витые душки — ничего не обычного. Видно Карусель не хотел шокировать гостей своим видом.

— А ты ни капельки не изменился, — произнес слепец, смотря на Леха Шустрика.

Серега не придал сперва словам Карусели значения, как выяснилось — зря.

Слепец сел напротив друзей, уверенно взял в руки бутылку и налил себе вина, при этом не пролив ни капли. Он как будто видел, что делает. Серега отметил эту странность, но смолчал.

— Сколько мы не виделись? — спросил Карусель.

— Года полтора вероятно, — отозвался Шустрик.

— Точно. Точно. И что тебя на этот раз привело ко мне? Ты ведь просто так не приходишь, — спросил слепец.

Одинцову показалось, что он напряженно всматривается в глаза Леха, словно пытается в них что-то прочитать.

— Нам нужен проводник в Железные Земли, — сказал Шустрик.

Это заявление даже для Одинцова оказалось неожиданным.

Он встрепенулся и вопросительно посмотрел на друга, но тот не обратил на него внимания.

— Зачем вам в Железные земли? — спросил Карусель.