Группа крови на рукаве. Том IV (СИ) - Вязовский Алексей Страница 4

— Что вы на меня так смотрите⁇

— Да вот удивляемся, как тебя пустили в СССР? — решил сгладить я — У нас тут не густо студентов из буржуазных стран. А уж из Штатов… По пальцам пересчитать.

— Ой, я тоже удивилась. У меня отец состоит в коммунистической партии США — Синтия почему-то покраснела — Сказал, если я уже так увлекаюсь балетом, то мне дорога в Союз — там лучшая школа в мире. Я так хотела выступать в Большом! И хочу до сих пор!

Рыжая твердо посмотрела на нас. Мы отвели взгляды.

Тут доморощенные асториевские диджеи поставили Yesterday. Боже ты мой… эта песня просто преследует меня. Ну да грех не использовать жуковский медляк.

— Я тебе хочу признаться по секрету — я наклонился к Синтии, прошептал — Я тайный скаут Балетной школы Большого Театра. Это я нашел Рудольфа Нуреева и привел его в балет!

— И тебя потом не посадили, когда он сбежал? — О’Тул прыснула

— Нет. Наградили Орденом Ленина — продолжал шептать я, все больше приближаясь к розовому ушку — Это тайна операция, в детали которой я тебе посвятить не могу.

— И что же ты хочешь, товарищ тайный скаут?

— Оценить твой талант, разумеется. Вон и музыка подходящая играет.

— Ник, ты дурак! — Синтия мне открыто улыбнулась — Я бы и так с тобой станцевала! Пошли.

И мы пошли. Сначала покачались под «Вчера». Потом диджеи решили, что переборщили с зарубежкой, поставили «Песенку о медведях» из Кавказской пленницы. И тут мы прямо так мощно твистанули. Прямо как Турман и Траволта в «Криминальном чтиве». «Носком правой ноги вы как будто давите окурок»… Ага, наша «Пленница» ничуть не уступает ихним «Чтивам». Минимум нет порева с неграми и маньяков.

№2 двигалась замечательно. То плавно, то взрываясь и выплескивая на меня всю свою энергетику. Весь зал наблюдал только за нами.

Дальше был опять был медляк — «Неужели это мне одной». Я прижал Синтию плотнее, чем позволяли приличия, почувствовал ее дрожь. Нас окружила толпа танцующих и тут я позволил себе спустить руку с талии, так сказать «ниже приличий». И это был час X. Динамщица бы тут же подняла мне руку. Синтия не подняла.

— Я буду ждать тебя на выходе из гостиницы. Хочешь увидеть сцену Мариинского театра?

Это был безотказный ход. Какая будущая балерина не захотела бы? В принципе я бы мог уже вести рыжую в номер — Синтия «поплыла». Драка, вино, танцы… Но во-первых, настучат. К бабке не ходи. Во-вторых, настучат Алидину. И чем это кончится для моего брака с Яной — не известно. А точнее очень даже хорошо известно. Тут надо все тоньше.

Я оставил девушку в толпе танцующих, прошел к своему столику. Лосте о чем-то тихо беседовали, попивая… да ну ладно… новую бутылку Хванчкары. Ну молодцы.

— Фотография внучки есть?

— Простите что?

Герр и фрау уже были «тепленькие». «На посошок» выпьют, отпускать в снежную бурю к русским волкам и медведям можно. Но заторможенные.

— Элли?

Прямо Элли Смит из страны Страны Оз.

— Элла!

София покопалась в сумочке, нашла фотографию. На меня смотрел белокурый ангел. Арийская кровь, все дела.

— Сделаю, что смогу.

Не дожидаясь ответа, я спустился вниз, вышел на улицу. Тут еще больше сгустились сумерки, редкие фонари и белая ночь помогали слабо.

Рядом со входом стоял знакомый бородатый швейцар, смолил сигарету.

— До Мариинки тут как дойти? — поинтересовался я. Навигаторов, увы, сейчас нет, а ночью гулять по Питеру без карты — так себе приключение.

— Дык легко, товарищ…

Тут швейцар замялся.

— Какой надо товарищ — я показал из кармана краешек удостоверения — Никому ничего не докладываешь, ясно?

— Так точно! — бородач чуть ли не по стойке смирно встал — Тут рядом. По Синему мосту направо, мимо Юсуповского дворца до театрального сквера. А там уже видно. Четверть часа идти.

Тут из гостиницы выпорхнула Синтия. Девушка взяла сумочку, собрала волосы в хвост. Даже как-то сумела скрепить порванную на плече блузку.

— Я готова! — номер 2 смело взяла меня под руку — Идем?

До Мариинки мы дошли за полчаса. Город словно вымер — темные улицы, мрачные здания. И где спрашивается, красота Питера?

Синтия словно что-то почувствовала, шла и ежилась. Разговор тоже не складывался. Информацию из девушки пришлос тащить клещами — двадцать лет, из Бостона, отец — железнодорожник, мать — домохозяйка. Ну балет. На Лебедином озере Синтия слегка ожила. На Спартаке так и вовсе расцвела. Попыталась на брусчатке сделать фуэте.

— Тебе должны были дать общагу на время поступления — перевел я разговор на учебу

— Только для советских граждан — грустно сообщила О’Тул — Мне еще и за учебу платить придется, если поступлю.

— Дорого?

Синтия сообщила расценки, потом грустно призналась, что знает о требованиях к балеринам. Она мало подходит под стандарты.

Это ты родная еще Волочкову не видела… Пробиваются в этой профессии либо очень талантливые, либо наглые. Рыжая по моим ощущениям не были ни первой, ни второй.

В Мариинке пришлось долго стучать в двери — я сразу повел девушку к заднему входу.

— Ну кто там безобразничает⁇ Сейчас милицию вызову!

«Вратарем» оказалась грузная, заспанная женщина лет пятидесяти.

— Она уже тут!

Опять мне помог мой «красный вездеход» с тремя сокровенным буквами.

Сторож испугалась, рассыпалась мелким бисером. Лично проводила к сцене и молча ушла, когда я ее отослал — секретное задание. Я поискал пульт, включил освещение.

— Ой, какая красота!

Синтия скинула босоножки, побежала на сцену. Опять сделала фуэте. Босиком. Без пуант исполнить пируэт это было сложно, но она справилась.

Я аккуратно подошел сзади, приобнял девушку за талию, помогая ей вращаться. Прямо натуральный балерун, пора носок в трусы засовывать.

Во время одного из вращений Синтия оказалась лицом ко мне, замерла. Я не мешкая поцеловал ее. Нежно, но страстно. Сам не знаю, как получилось все совместить.

Рыжая закинула мне руки за шею, ответила на поцелуй.

Оторваться друг от друга удалось только спустя пару минут.

— Я же ничего не знаю про тебя Ник! — вдруг опомнилась Синтия — Откуда на тебе этот камуфляж? Ты военный?

— Давай не здесь — я вернулся к пульту, выключил освещение.

— Это было очень, очень романтично!

Девушка сама обняла меня сзади, поцеловала в шею. Тут уж меня накрыло. Я развернулся, прижал рыжую к стене, засунул руку под блузку, попытался проникнуть под бюстгалтер. Это оказалось еще той задачей. Зато под юбку оказалось попасть намного легче. Боже, отблагодари как следует создателя мини!

— Подожди… не так быстро! Я так не могу

Синтия тяжело дышала, даже постанывала. Ой, как бы нас тут не запалили!

Я схватил девушку за руку, потащил наружу. Пока вел, болтал о том, о сем, не переставая. У женщин есть встроенный радар на женатиков. Если она меня прямо спросит и я совру — почувствует. Сто процентов. Поэтому я плел ей про Юсуповский дворец мимо которого мы шли и про смерть Распутина — «старца» знает весь мир, можно сказать — это отечественный бренд. Потом рассказал, про поднимающиеся мосты на Неве и Большой Неве. Вот таким нехитрым макаром, я довел Синтию обратно до гостиницы, поднялся вместе с ней на ее этаж. Господи, отблагодари еще и дежурную, которой не было за своим столиком!

Даже не спрашивая разрешения Синтии, я ввалился вслед за ней в номер, мы хлопнули дверью и уже занялись друг другом всерьез. Одежда полетела на пол, белье тоже. Рыжая в постели оказалась — огонь. Ничего не стеснялась, все хотела попробовать. Пришлось заходить на «второй круг». Кровать скрипела, Синтия зажимала сама себе рот и подмахивала мне шикарной попкой. Совсем не балетной.

Мне удалось сохранить остатки разума — не кончать в девушку и не оставаться у нее на ночь. Я поцеловал измученную Синтию, пообещал встретить ее за завтраком.

У себя в номере повалился на кровать и тут же, без затей и угрызений совести — уснул. Будто в черный омут провалился.