Наследник проклятого дара. Часть 2 - Сергей Каспаров Страница 4

Я только сейчас осознал, что не знаю, когда я здесь появился и сколько пробыл.

— Маргарита, как давно ты меня ищешь? — в моем вопросе теплится надежда, что я тут совсем недавно.

Но одновременно, я чувствую предвкушение ужаса, от того, что может быть, я здесь уже много лет.

— Это вообще неважно, Юр, — она называет меня по имени так, будто мы с ней давным давно знакомы.

Хотя, я не помню, чтобы мы с ней вообще виделись хоть раз, после той встречи в приёмной графа Долгорукова.

Я смотрю на Макара. Вот он, снова сидит и что-то пишет в свой блокнотик. Он полностью серый, как всё вокруг.

Неожиданно, в его груди вспыхивает ярко красный огонёк. Я вижу, как Макар смеётся, а затем, серое щупальце, которое тянется от него куда-то на улицу, высасывает этот огонёк.

Макар больше не смеётся и я вижу его уставшее лицо.

На его телефон кто-то звонит. Он отвечает на вызов.

— Да, солнце. Нет. Нет, я ещё работаю. Да допоздна, — сбрасывает вызов и шепчет, — задолбала, стерва. Найди работу, найди работу. Какую? Четвёртую?

Эмоции. Эти щупальца высасывают эмоции! Причём, любые. Мир, из которого забирают все краски. Всю магию улыбок, волшебство оправдавшихся надежд, жизненные моменты, что окрашены в радость, ненависть, восторг, страх, ярость или гордость. Этот мир лишили всего этого.

Смотрю на себя ещё раз. Серые щупальца тянут из меня Тьму. Тянут с такой скоростью, что она не успевает восполняться.

Это нужно прекращать!

— Маргарита, дай мне свою руку, ещё раз, — я смотрю на девушку и протягиваю ей свою ладонь.

Я прошу девушку, чье ослепительное сияние в этом сером мире не позволяет ни одному паразиту даже слегка дотронуться до неё.

Маргарита, не понимая, чего я хочу, протягивает руку.

— Я хочу, чтобы ты пустила в руку немного своей силы, — поясню ей.

Я собираюсь освободиться от этих вампирских щупалец, высасывающих мою силу!

— Нет! Не надо! Нас ведь тогда, сразу же заметят! Я знаю более аккуратный способ. Давай, сначала уйдём отсюда, — Маргарита начинает уговаривать меня не делать необдуманных шагов.

Но мои действия кажутся не разумными только со стороны.

Ты неуязвим, только пока непредсказуем. Когда ситуация патовая, сделай что-нибудь сумасшедшее! Заставь врага потерять смысл твоих действий. Заставь его реагировать на твои действия, сломай его коварный план.

— Поверь мне. Пусти в руку энергии, — я твёрд в своём желании сделать задуманное.

Маргарита беспомощно оглядывается, но всё же, делает, как я прошу.

Я вижу, как среди этого серого мира, который будто замедлился, в руке Маргариты начинает копиться свет. Настоящий, слепящий свет. Такой яркий, что после того, как отводишь взгляд, кажется, что ослеп. Энергия уплотняется в её руке. Её уже достаточно для того, чтобы сделать то, что я задумал.

— А теперь, выпусти свой свет! Озари эту комнату так, чтобы здесь была яркая вспышка, — прошу Маргариту и тем самым, перехожу к следующему шагу.

— Это ведь будет огромный маяк для всех тварей вокруг! На такой знак могут явиться и сами пожиратели! Давай просто покинем это место? Я знаю безопасный путь домой, а эти люди все, не настоящие, как и ты. Твоё настоящее тело давно мёртво. Я знаю кто ты и как попал в наш мир, — Маргарита подходит совсем близко ко мне и шепчет на ухо, — это всего лишь тень твоего настоящего мира и люди здесь — тоже тени. Они все давно, вполне вероятно, мертвы!

Я чувствую, что она борется. Борется между желанием сделать сделать как я прошу и разумной осторожностью.

— Маргарита, трудности и опасность — это вовсе не повод отступать! И уж тем более, не повод предавать себя. Предашь себя однажды и до конца дней будет плохо. Мы должны это сделать. Я обещаю тебе, кто бы не явился, я убью его и выведу нас отсюда, — я успокаиваю её, положив руку на плечо.

Она кажется мне маленькой и беззащитной, но она единственная, кто может спасти всех в этой комнате, от мерзких паразитов, высасывающих из людей, саму жизнь.

— Доверься мне, я знаю точно. Если есть выбор между трусостью и смертью, между тем, чтобы отсидеться и пойти одному против всего мира, между хитростью и смертью, нужно всегда выбирать смерть. Таков мой путь. Если ты хочешь пойти со мной, то сделай, как я прошу. Либо уходи, а я останусь и буду бороться.

Маргарита, все же, кивает головой. Ей тяжело. Она вот-вот заплачет от того, что боится сделать то, что нужно. Это её выбор. Я просто показал ей другой путь. Путь повышения ставок и риска, но высоких наград и результатов. Путь достижения великих целей.

В зале моего наставника висели разные таблички и надписи. Но одну из них он повторял каждый раз, когда в спарринге хотел сдаться один из учеников.

«Бороться и побеждать — вот, что ты должен делать. Бороться и побеждать. Здесь и сейчас».

Ему было плевать, что ты в безвыходной ситуации, что твою руку растянули так сильно, что ты чувствуешь, как начинает рваться связка и вот-вот дойдёт дело до того, что тебе сломают сустав.

Наставник учил никогда не сдаваться. Никогда!

Я был ещё подростком, когда он сказал мне, что если я сдамся, то вход в этот зал для меня будет закрыт. Поэтому я не сдавался. Не сдавался до тех пор, пока он не умер.

Я не знаю почему, но по моей щеке скользнула капля. Слеза. Я оплакивал наставника уже много раз, но только сейчас начинаю понимать, что на самом деле, я плакал по себе. Оплакивал и жалел себя, потому что сдался. Выход на ринг для меня закрылся сам.

— Юра, что случилось? — Шёпот Маргариты вытаскивает меня из воспоминаний.

— Ничего, все хорошо, — я прихожу в себя и спрашиваю её, — так что ты выбрала?

Маргарита улыбается. Улыбка, в которой скрыто и безумное предвкушение, как перед прыжком со скалы, и решимость идти до конца. В её улыбке нет никаких надежд или ожиданий.

— Я просто сделаю так, как должна сделать. А бороться и побеждать тех, кто заявится полакомиться нашими душами, будешь ты! — в её голосе появляется задор.

Я рад её решению. Значит, мы близки духом.