"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат Страница 40

– Где они там базируются, там же сплошной лес.

– Там заводской аэродром Опытного завода № 117[2]. После передачи завода в Авиапром в 1939 году его построили, чтобы авиадвигатели вывозить самолетами. Ну и начальству летать. Больше для этого, – улыбнулся начштаба. – Я с ними связался, так как других полков в оперативном подчинении Балтфлота нет. У армии дела на том же уровне, машины они потеряли еще в августе, во время боев за Чудово и Любань. Напрягает то, что это никому не нужно. Подтекст читается, и отчетливо. Никто ни во что не верит. Только что молодежь и среднее звено, а начальство, похоже, для себя уже все решило. Кстати, «юнкерсов» нам не засчитали: нет подтверждения наземных частей. Так что, двадцать два в минусе. Миша уперся, он вообще-то, как бы это помягче сказать, редкостное дерьмо, и летать бросил давно, как только «начальником» стал. Был неплохой истребитель, Качу заканчивал. Но на паркете воевать готов. Ты ему не понравился.

– Что я, девка красная, чтобы нравиться?

– Да ладно, наведем мосты, позже. Но самолетов нам он так и не дал. Приказа для 73-го полка так и нет. У них есть восемь Пе-2, остатки четвертой эскадрильи. Он сказал, что они не боеготовы, а у меня – другие сведения.

– Ну?

– Их приказали держать заправленными, и экипажи находятся в готовности номер два. Всё понял?

– Да что тут не понять?

– Доклад, судя по всему, будет сугубо отрицательный. От нас кровищи ждали, а мы – чижика съели. Требовалось вступить в открытый бой на глазах у всех, вдохновить, обратить в бегство, с обязательными похоронами героически погибших летчиков. Достали меня сегодня, что ты без приказа, ни с кем не согласовав, главное, провел рейд по тылам противника. И бился Санька где-то над лесом, в стороне, можно сказать: бил из-за угла.

– Тащ полковник, вас к телефону.

– Иду!

Момент был прикольный, потому что спрашивали не Петра, Самохин, наверное. Вернулся за стол Денис Степанович, вытирая правый глаз:

– Что случилось?

– Давно так не смеялся! Понимаешь, опозорили мы флот сегодня.

– Что так?

– Сегодня вечером под Старой Руссой летчики 401-го полка вчетвером сбили одного из пары немцев. Так вот этот сбитый оказался немецким бароном: Петером фрейхер фон Малапет-Нойфвиллем. Тоже из 54-й эскадры. А у нас – сущее безобразие, одни австрийцы безродные, и из шестнадцати сбитых – тринадцать трупов.

– А кто звонил?

– Сербин, начПО 61-й. Да, кстати, сказал еще, что они готовят предложение в ГШФ и штаб авиации флота о переводе нас в состав 61-й бригады, чтобы покончить с партизанщиной и вылетами вне плана боевого применения. А это уже серьезно. Через пятнадцать минут – подаю сводку, пойдем, подпишешь, Петр Васильевич.

Они вошли в штаб, Петр подписал бумаги, и собирались уже расходиться, когда дежурный штурман наведения выдал данные о групповой цели на подходах к Раквере.

– Разомнемся? – предложил Петр Денису Степановичу. – Оба ведь весь день бумажками да разговорами занимались.

– А давай! Все равно скоро эта вольница казацкая прекращена будет. По коням! Свистать всех наверх! Поднимайте дежурное, – сказал он штурману.

Их снаряжение висело здесь, в штабе, кожаные меховые брюки и такие же куртки, капковые жилеты, шлемофоны и перчатки. Быстро одевшись, оба выскочили из домика. Сели в высотные ЛаГГи, рядом уже запускало двигатели и прогревало их первое звено: Пехов и Васильев, Звягин с Остряковым.

Зажглись огни на полосе, добро на старт, и машины в воздухе. Нельзя давать противнику возможности расслабиться. Высотные машины взяли потому, что на такой дальности точную высоту цели не определить. Справа – форт Первомайский, подмаргиваем АНО, дабы не долбанули чем сдуру. Затем Обручев, и в набор. Форты утыканы орудиями по самое не балуйся. Еще во времена Финской войны их начали перевооружать на новые «стовосьмидесятки» и «стотридцатки». Там же стояли 85-мм зенитки и 37-мм автоматы. Как выяснилось, за весь день ни флотские, ни авиационные начальники на форте «Риф» не появлялись. Наши локаторщики сидят там абсолютно автономно. Такое впечатление, что это никому не нужно и не интересно. Так, московские гости забавляются, а мы их колпачком прикроем, и будут сидеть под ним, как мухи, пока не подохнут.

Но мы вылетели. Здесь мы пока свободны, и топливо нам передали через Главный штаб флота. Не через ВВС КБФ. Сумеет ли Петр отстоять свое командование полком? Трудно сказать. Пока его вес в штабе флота равен нулю. С ним даже не разговаривают. И ничего переделывать на новый лад не хотят. Но мысли мыслями, а время летит. Пятнадцать минут полета, справа – Лавенсаари, там сидит эскадрилья 61-й бригады. Но высоколетящие цели ее мало интересуют. Кстати, и связи у них нет, только на ключе работают. Обходим Кургальский полуостров, там у немцев прожектора и зенитки, входим в Нарвский залив. Раздается голос Тенькова, который передал на туркменском пеленг на цель, ее высоту и дистанцию.

Цель оказалась выше, чем предполагалось. Девять отметок. Скорость 380 км/час. Тремя доворотами Теньков вывел нас на цель. «Юнкерсы-88». Интересно, куда это они так спешат? Отсюда до наших позиций всего 56 километров. Линия фронта проходит по реке Воронка. Девять минут звено шло за ними, а Петр не давал команды атаковать, потому что курс шел точнехонько на Кронштадт. Машины какие-то пузатые. Противник приготовил какую-то «козу». Как только концевые машины пересекли линию фронта, раздалась команда:

– Рцы, иже.

Плавно прибавив обороты, но так, чтобы пламя не вырывалось из патрубков, пошли на сближение. Здесь умница Теньков дал дистанцию между отметками. Локатор-то артиллерийский.

– Наш! – подал команду Петр, и его ЛаГГ украсился сполохами выстрелов.

Он бил из мертвой зоны, «пузо» перекрывало этот сектор нижнему стрелку. «Юнкерс» накренился на левое крыло, еще одна очередь разворотила двигатель, вырвала элерон, и бомбер закрутился в штопоре. Вторую атаку было построить сложнее, действовать приходилось уже под огнем противника, но группа немцев строй не сомкнула, поэтому Коростылев с Петром атаковали с разных сторон один бомбардировщик. У него появилось пламя, и нижний стрелок прекратил огонь, поднырнув под машину, Петр дал короткую из пушки в район кабины. Его МП-6 выпустила только три снаряда и прекратила огонь. Пулеметы! Вниз, и перезарядка пушки. Мимо пронеслась трасса. Немец падал, горел, но продолжал бить из носового пулемета. Петр дал ногу, резко перевалил машину и дал очередь по попавшей в прицел следующей. Фугасный снаряд взорвался у двигателя, вырвав консоль крыла. Строй противника по курсу кончился, и Петр встал на вираж. Впрочем, увидев со стороны, что шестерка «заканчивает» возиться с последней машиной, понял, что бой окончен. Зажег огни, обошел, на вираже чуть выше, «юнкерс», по которому било четыре пушки. И покачал крыльями, давая сигнал «сбор». Запрос Тенькову.

– Семь отметок, одна резко теряет высоту.

– Место уточни, здесь линия фронта кривая.

– Готово, тринадцать, переносим с планшета на планшет.

«Дома» всех ждал разнос от «начальства». К моменту приземления штаб ломился от обилия звезд и шпал на петлицах и поражал шириной нашивок на рукавах. Не поленились ведь среди ночи притащиться.

То, что у нас «гости», было понятно сразу. Дежурный по аэродрому на СКП говорил сухими уставными фразами, что на него, вообще, не было похоже. Сели, зарулили на стоянки, идем гурьбой в штаб, на ходу обсуждая, что каждый из шести делал и сделал. Делились впечатлениями. У штаба шесть «легковушек». Входим, докладывать не дают, пытаются атаковать в лоб и сбить на взлете.

– Кто разрешил вылет? – задал вопрос Самохин.

– Я, – ответил Петр и собирался продолжить доклад.

– Вам доводили приказ об экономии топлива? Вы что, не понимаете, что город в блокаде, и каждая капля бензина на учете? Люди за него жизни свои кладут. Топливо необходимо, чтобы отбивать налеты авиации противника.