Чингисхан. Пядь земли (СИ) - "RedDetonator" Страница 41

— Это разумно, — согласился консул. — Правда, потребует очень больших вложений.

— Насколько я понял, денег у вас так много, что такие траты не окажут слишком тяжёлого влияния на положение имперских дел, — произнёс Эйрих. — Тем более, что это не какая-то блажь, а жизненная необходимость — речь идёт о безопасности нового императора. Кстати, как он?

— Мальчик тяжело переживает утрату отца, — с горечью произнёс консул. — Волей Сената я назначен регентом — никто не оспорил это, ведь все боятся брать ответственность в такое непростое время.

«А те, кто не боялся бы, скорее всего, сейчас уже на дне Золотого рога», — подумал Эйрих.

— Впереди у меня много работы и новая гвардия — это лишь одна из задач, — продолжил Флавий Антемий. — И мне бы не помешал такой человек, как ты, рядом — если бы ты взялся за обучение новых гвардейцев, точно так, как ты это видишь, это бы облегчило мне работу.

— Я всё ещё склонен отказаться, — вздохнул Эйрих. — У тебя ответственность перед твоей империей, а у меня ответственность перед моим народом.

— Я уважаю твои принципы, — кивнул консул. — Любой другой на твоём месте давно бы согласился и был бы рад своей удаче, но не ты.

— Есть вещи гораздо важнее, чем сытый желудок и ломящийся от роскоши дворец, — сказал на это мальчик. — Величие и то, что останется после тебя — вот что по-настоящему важно.

— Не ожидаешь услышать такое от настолько молодого человека, — улыбнулся Флавий Антемий. — Брони, оружие и прочее, в соответствии с твоим запросом, уже начали готовить — всё будет через несколько декад. Во дворце ходят слухи, что я собираюсь идти на кого-то войной...

— Фактически, так и есть, — сказал Эйрих. — Не своими руками, конечно, но войной.

— Кстати, твой новый учитель скоро прибудет, — вспомнил консул. — Я потребовал купить лучшего учителя-грека, звать его Ликургом, он имеет десятилетний опыт преподавания философии в Коринфе — очень хороший учитель, ты будешь им доволен.

— Я признателен тебе за это, консул, — кивнул Эйрих с благодарностью.

— Ерунда, — махнул рукой Флавий Антемий. — Теперь поговорим об одном важном деле. Касательно твоих действий, когда вы окажетесь в Италии...

/15 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/

Эйрих сидел в покоях и писал свои мысли в дневник.

В Константинополе всё окончательно успокоилось. Мертвецов уже захоронили, порядок на улицах навели, но Ипподром всё ещё закрыт, а гонки запретили, по официально версии, в связи с трауром по погибшим, до весны.

Дружина почти зализала раны, кто должен был умереть от ран, уже умер, а остальные привели в порядок экипировку и были, более или менее, боеспособны. Ну и новичков прибавилось...

«Ante diem XVIII Kalendas Septembres MCLXI a.u.c., dies Lunae. (4) Прибыло ещё два десятка желающих присоединиться к моей дружине. Один десяток прибыл в Константинополь с покорённых гуннами земель, откуда-то с северо-востока. На латыни говорит, очень плохо, только один, он говорит, что племя их зовётся ваграми. Семеро из них являются хорошими лучниками, без тех троих они в мою дружину вступать отказались, поэтому взял всех. Второй десяток — визиготы, под началом десятника Валии. Хорошие воины, прошли испытание и вступили в мою дружину. О моих условиях Константинополь слухами полнится, потому кандидаты уже заранее знают, куда идут...»

Эйрих сделал паузу на несколько глотков разбавленного вина.

«... Альвомир утром повалил впавшего в безумие коня, понёсшегося по форуму Феодосия. Удар по морде таким кулачищем выбил всё безумие и конь, после того как оклемался, успокоился. Проверил ход дела у кузнеца Гектора Авла Калида: жалуется на то, что запорол одну заготовку — он подумал, что саблю будет сковать будет легче всего, но сейчас признался мне, что пока оставит это дело и перейдёт к ковке илда. Я предупреждал его, но он не послушал. Мой возраст заставляет окружающих относиться к моим словам недостаточно серьёзно — это давно уже меня раздражает, но мне остаётся лишь терпеть и ждать. Но, с другой стороны, цена за уважение слишком высока — платить за него приходится молодостью...»

— Может, всё-таки, я буду писать? — нарушил тишину раб Ликург.

Этот пожилой грек, могущий похвастаться не только седыми волосами, но и мудростью философа, чувствовал себя неловко, сидя и бездействуя, когда его господин утруждается письмом.

— Я сам, — покачал головой Эйрих. — Допишу записи на сегодняшний день — вернёмся к обсуждению Эпикура. Мне до сих пор не совсем понятна его философия.

— Мы разбираем его всего неделю, потому неудивительно, — прикрыл глаза раб-философ.

Хмыкнув, Эйрих продолжил писать в свой дневник.

«Беспокоит меня активность, что разводят Ниман Наус и Хумул. Надёжные люди в дружине сообщают мне, якобы они сеют смуту среди старых дружинников — пока неизвестны детали, но я уже предпринял несколько подготовительных действий, чтобы пресечь мятеж, ежели он случится. В этом может быть замешан Иоанн Феомах, как доносят слухи. Никогда не доверял этому римлянину, поэтому буду ничуть не удивлён, окажись он главным смутьяном. Эрелиева познакомилась с некой девой щита, что из лангобардов. Обещает познакомить завтра, нахваливает, говорит, что эта Альбоина уже снискала славу достойной воительницы. Если докажет, что стоит слов, говоримых о ней, то, скорее всего, возьму в дружину».

Сделав паузу и размяв правую кисть, Эйрих прикрыл глаза и попытался вспомнить, что ещё было сегодня.

«Размышлял об „О назначении частей человеческого тела“ Клавдия Галена. Труд действительно более пригож тому, кто уже сведущ во врачевании, но кое-что я оттуда почерпнул. На примере вскрытых животных, Гален полагает наличие у человека примерно такого же назначения кровеносных сосудов, питающих внутренние органы. Как человек, опытный в военном деле, подтверждаю некоторые утверждения Клавдия Галена, касающиеся расположения главных сосудов. Ещё узнал, что лёгкие дают внутренним органам воздух, необходимый им для жизни, а сердце взамен питает сами лёгкие необходимыми соками — это свидетельствует об очень глубоком понимании Клавдием Галеном устройства человеческого тела. Я раньше даже и не думал ни о чём подобном».

Вздохнув, Эйрих задумался о том, чтобы найти опытного врачевателя, дать ему условия для работы, предоставить нужное количество трупов, и создать с его помощью фундаментальный трактат, раскрывающий всё о человеческом теле, без догадок и домыслов. Но это всё потом, когда будет время и будут возможности.

«Больше за сегодня ничего не происходило, скоро пойду поужинаю, посещу императорскую часовню и пойду спать».

Примечания:

1 — Фуллон — лат. fullon — сукновал и прачка в одном лице. Помимо изготовления сукна, ценимого древними римлянами, фуллон мог взять потрёпанную одежду и вернуть ей почти что первозданный облик, за неплохие деньги, разумеется. Фуллон — это человек, который был готов покупать мочу за деньги, потому что она являлась важнейшим ингредиентом для его работы. А ещё у фуллонов были конкуренты, кожевенники, которым тоже была нужна моча. Всё дело в аммиаке, единственным источником которого, для античных бизнесменов, являлась именно моча. И до открытия Габером своего процесса по дешёвому и безотходному синтезу аммиака, дело не сдвинется и на сантиметр. В Ренессанс станет только хуже, потому что у сукновалов и кожевенников появится новый конкурент — производитель чёрного пороха, которому тоже нужен аммиак. Если пороховики потом начали импортировать селитру из Индии, а затем из Чили, что вывело их из конкуренции за мочу, то сукновалы и кожевенники продолжали бороться за сверхценный продукт до появления нормальной химической промышленности, давшей относительно дешёвый и чистый аммиак.

2 — Илд — прямой обоюдоострый меч повышенного веса, в котором некоторые идиоты видят заимствование каролингского или славянского меча, но на деле это «аутентичная степная разработка» (с высокой степенью вероятности когда-то заимствованная у китайцев и переосмысленная в нечто иное), отличительной особенностью которой является наличие ребра жёсткости посреди клинка, тогда как у иных европейских мечей сходной формы посередине делали долы, чтобы уменьшить вес. Ребро жёсткости нужно, чтобы эта железяка не разломилась на две части, после того как ею, на полном скаку, съездят по бронированной башке вражеского всадника. Всякие каролингские мечи и прочие поделки нужны были, чтобы резать незащищённую плоть, не встречая ничего твёрже сухожилий и иногда костей, а илд — это оружие другого назначения. Проткнуть кольчугу, чувака за ней, а затем второй слой кольчуги, но если ничего не получилось, то рубануть так, чтобы с чувака посыпались колечки, как в Сонике на Сеге — вот для чего делали это оружие.