Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом Страница 42

– Кто же знал, что надо рисовать треугольники? – пробормотал заинтригованный колдун. – Ну а что дальше?

– Уже сама равность сторон доказывает, что загадка разрешима. Ну и когда я нанес все линии, у меня в центре получилась вот такая сложная фигура. На ней три основные точки, где сходится большинство линий. Да плюс к каждой точке этакий веер из пяти расходящихся линий. Что это значит? А-а-а! По глазам вижу, что догадался! Но даешь именно мне шанс прославиться. Правильно?

– Угу! Даю… Прославляйся!

– Теперь накладываем несколько увеличенный план подземных пещер на рисунок. Как оно и есть в натуральном виде. Получается, что в этих трех точках что-то есть ценное.

Власнеч прекрасно помнил оба уровня исследованных им пустот, поэтому уверенно возразил:

– Нет там ничего! Готов биться об заклад!

– Я и не говорил, что именно там что-то есть. Потому что этот веер из пяти линий, в виде пяти ступенек, явственно говорит: послание от предков хранится на пятом уровне. Чтобы до них добраться, придется в любом случае отводить воду из подземелий.

Колдун надолго затих, раздумывая и собственноручно проверяя все рисунки. И, как оказалось, зря причислял себя к полным невеждам в геометрии. Потому что рассмотрел одну недосказанность:

– А вот эти три линии, пересекающиеся в центре пещеры, примерно в главной анфиладе… что обозначают?

Василий этого вопроса ждал и заранее обдумал ответ. Потому что признаваться в находке артефакта именно в том месте он пока не собирался.

– Все стройно и логично! Эти три линии фигурально делят пещеру на три части, подчеркивая важность основных пересечений в каждой из частей. А что получается шесть секторов, то это тоже объяснимо: после точки – пять ступенек, это один сектор. Затем прямая линия – второй сектор. Все идеально выверено строго по канонам геометрии. Ну а если еще и в центре после осушения нечто ценное отыщется, то хуже от этого не станет.

– Ну да, ну да, конечно! – бормотал взволнованный Агап Второй. – В самом деле, все феноменально правильно и… просто! Как же я сам раньше не догадался?..

Конечно, поблагодарить Грина он тоже не забыл. Даже польстил немного, восхваляя необычный ум, знания и сообразительность, добавляя при этом:

– Естественно! У вас там, в будущем, все умные, мы вам не ровня! – Но и еще одно требование-просьбу огласил: – Теперь тебе еще осталось помочь с определением точки выхода тоннеля на склоне урочища. Придумаешь – твоя премия в двести золотых удваивается.

Узнать, что и в этом мире умственный труд ценится выше рыцарских подвигов, было приятно. Да две сотни золотых – приятное дополнение к уважительному отношению. А уж если эта сумма удвоится!..

Наверное, поэтому ранее мелькавшая мысль получила свое оформление в конечную идею:

– Для этого надо в безветренную погоду разложить по верхнему склону урочища полтора десятка, а то и все двадцать костров. А с холма над пещерой вести наблюдение по ровной длинной линейке. Причем линейку выставить по направлению известного тебе тоннеля. На какой из костров линейка укажет, там и надо копать.

И в подтверждение своих слов быстро устроил наглядное пособие прямо в помещении. Полоски на стене имитировали дым костров, а стол с линейкой – тот самый простейший теодолит, или указатель направления.

Власнеч похмыкал, цокнул несколько раз языком, но вынужден был признать:

– Четыреста золотых получишь после завтрака.

И тут творческая рабочая атмосфера была прервана вбежавшим баронетом. Вид у него был взъерошенный, глаза навыкате, губы тряслись.

– Потравили! – кричал он, захлебываясь возмущением. – Многих потравили! И трех женщин, что у Грина ночевали! И коменданта! И алхимика Бразандиса! И еще четверых стражников. Скорей всего в напитки что-то ядовитое подсыпали!

Шестопер уставился на кувшин с остатками медовухи, из которого он пил, и непроизвольно ухватился за живот. Но бегущий к выходу Агап, которой тоже прикладывался к кувшину, крикнул:

– Не бледней! Здесь все нормально! Яд бы я учуял, а нет, так уже оба с тобой валялись бы на полу…

Пришлось Василию брать свое тело в руки и на заплетающихся ногах двигаться за своими приятелями. Мысль, что он видел трупы и не понял этого, его выбила из колеи. А подозрение, что он оставил у себя в кровати красавиц уже умершими, вообще шокировало. О себе и говорить не приходилось: спасся только благодаря пришедшей во сне идее.

Предстояли весьма неприятные разбирательства. И у Василия появились предчувствия, что в столицу королевства он выберется не скоро.

Глава двадцать четвертая

Загадочные убийства

Начали осмотр с банкетного зала. Рыцарь, которого Василий видел храпящим на лавке, теперь сидел на ней бледный и преизрядно вспотевший. Именно он поднял тревогу, когда, проснувшись, собирался напиться, но заметил странную неподвижность окружающих. Его товарищ лежал на спине, уставившись остекленевшими глазами в потолок.

Про него Грину пришлось уточнить:

– Когда я сюда заскакивал, он был жив и чмокал губами от удовольствия.

– Значит, он именно под утро хватанул отравы, – констатировал власнеч с явным сожалением. – Отличный был вояка…

По поводу полуобнявшейся пары трупов думали и гадали уже вместе с пришедшим на место событий бароном. Колдун подтвердил отравление обоих, но умерли они на пару часов раньше рыцаря. И судя по искаженным страхом лицам, перед смертью они четко осознали ее приближение.

Возможно, поэтому и пытались помочь друг другу? Решили идти к власнечу? Тогда почему двигались к противоположному выходу из зала?

– Данный яд смертелен почти всегда, – заявил Гирчин после применения своих методов анализа. – Очень редкий и жуть какой дорогой. Убивает быстро, за минуту, максимум полторы.

– Алхимик об этом мог знать? – угрюмо поинтересовался барон.

– Откуда? Такие вещи на вкус не пробуют. А почему интересуешься?

– Да только он и мог тогда подобную гадость сотворить. Да и лежит он как-то странно…

– Не говори глупостей. Если ты его недолюбливал, то это не значит, что Бразандис, умеющий обращаться с любыми опасными веществами, еще и себя отравил.

– Ну мало ли? Вдруг случайно все получилось?

– Да и не смог бы он этот яд сделать, нет у нас ингредиентов для его производства. Уж я-то знаю, что говорю!

– А кто тогда? Грин, что ли?

Но колдун ответил на полном серьезе:

– А вот он мог. У него ума и знаний хватает.

– Ха! – скривился Шестопер. – Что за очередные неуместные обвинения? Я, между прочим, раньше всех ушел отсюда. И тут еще несколько человек оставалось кроме этих… Вон, даже ваш дворецкий тут оставался и продолжал петь песни.

Упомянутый толстячок протиснулся через собравшуюся на входе толпу и теперь довольно шустро обегал каждый труп, осматривал и чуть ли не принюхивался. Излишний, совсем неуместный азарт дворецкого и веселая улыбка на лице заставляли задуматься о его умственной полноценности. Хотя во время пира он вел себя вполне адекватно: провозглашал тосты, пел песни, пытался ущипнуть каждую проходящую мимо служанку. Совершенно не обращая на него внимания, колдун тем не менее издевательски продолжил выдвигать обвинения против Грина:

– Ну допустим, ушел раньше, но ведь потом мог и вернуться. Этот рыцарь, который живой остался, тогда уже спал и тебя не видел, остальные трое уже ничего не расскажут.

– Хм! Никуда я не возвращался! – вспылил Василий. – Да и девушки могут подтвер… э-э-э…

– О! Идем тогда и на твоих подружек посмотрим, – решил Агап. Еще и поюродствовал: – Может, и в самом деле подтвердят твое алиби?

Бедняжек никто не трогал. Две лежали на кровати, но уже совсем в иных позах, чем помнил их последний партнер. Третья лежала на ковре, на полпути к двери. Видимо, перед смертью что-то почувствовала и ринулась за помощью.

Шестопер незаметно перевел дух. Все-таки умерли они уже после его ухода, а значит, он не спал с трупами. И опять же с облегчением подумал: повезло, что с утра не напился ядовитого сока.

Вслух же заявил с уверенностью:

– Если в зале травили всех подряд, то уж здесь старались отравить именно меня. Потому что девушки никогда не прикасались к питью, пока я здесь. А тут поняли, что я ушел, и позволили себе утолить жажду.

Но теперь уже и барон посматривал на Грина с подозрением:

– Есть в этом резон, есть. Но будь ты убийца, возжелавший смерти коменданта и алхимика, то самый лучший отвод глаз – это инсценировать покушение и на себя тоже. Так что лучше сразу признавайся…

– Да ладно вам! – вступился за приятеля Бронислав. – Нашли повод для упражнений в остроумии. Этак истинный отравитель в тени останется с вашими шуточками.

– Никто замок ночью не покидал, – проворчал его отец.