Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая (СИ) - Янов Алексей Леонидович Страница 42

А во-вторых, как уже говорилось, в организованном заводском КБ «Арсенала» начались первые опытные работы над созданием казнозарядной нарезной артиллерии, и, что не менее важно, новых, специально предназначенных для неё снарядов. Но объективно оценивая силы здешних конструкторов, доступных технологий и материалов, я сильно сомневался, что в ходе этой войны мы успеем сделать хотя бы первые опытные образцы реально применимые в боевых условиях. Хотя, по здешним меркам, технология изготовления орудий в том же Петербургском арсенале стояла на относительно высоком уровне. Для отливки полевых и осадных орудий применялся так называемый «артиллерийский металл» (сплав меди с оловом). Чугун применялся для изготовления крепостной и береговой артиллерии. Стволы для орудий отливались «глухими», затем в болванках высверливался канал ствола по диаметру и проводилась наружная обточка.

Когда я в Петербургском арсенале завел речь о производстве стальных пушек, то меня тут же просветили о том, что первые попытки изготовления стальных пушек, оказывается, относятся еще к концу XVIII — началу XIX в. И даже специально для меня нашли доклад о «новоизобретенной железо-стальной артиллерии». Авторы доклада указывали, что стальные пушки имеют ряд преимуществ над медными. Они более прочны, безопасны и, главное, обеспечивают возможность превысить в два раза дистанцию дальности действительного выстрела существующих систем. Опыты продолжались в течение 10 лет. Однако наладить производство стальных орудий в первой половине XIX в. в той истории так и не удалось. Оно и понятно, чтобы рассверливать те же стальные болванки нужны не стальные, а легированные резцы, но местная металлургия, в отличие от меня, о легирующих добавках имела весьма отдаленное представление, да и сама сталь производилась в мизерных количествах кустарными дедовскими способами. Поэтому, дабы «не пороть горячку», ставка в нашей армии по-прежнему делалась на старую, проверенную дульнозарядную гладкоствольную бронзовую артиллерию.

Все эти предпринятые меры в полной мере не спасали ситуацию, военное ведомство с началом навигации было вынуждено начать импорт огнестрельного, холодного оружия и амуниции из Европы, прежде всего из Англии.

Но вернёмся к армии. Вскоре по такому же принципу, пропуская призывников через специализированные военные учебные лагеря, планировалось начать формировать артиллерийские, кавалерийские (драгунские) и инженерные полки.

Новые полки служили для нас дополнительной страховкой. Без них было бы слишком страшно, потому как ситуация балансировала на грани кризиса и в любой момент могла качнуться в ту или иную сторону. До всех генералов, среди которых хватало и тех, кто ранее кривился от одной только мысли набора и формирования рекрутов таким форсированным образом, наконец-то удалось донести мысль о жизненной необходимости оперативного резерва в лице новых полков. От поражений никто не застрахован, и новые резервные полки как раз-таки для этого и необходимы, чтобы проигрыш в отдельно взятом сражении впоследствии не вылился бы в полную катастрофу. Пусть и «плохие» резервы, но лучше быть с ними, чем без них. И даже такой резерв в критический момент вовремя введенный в бой может переломить исход всего сражения, а потом, кто знает, может быть и всей военной кампании.

Для меня все эти вещи были очевидны, но и русский генералитет все эти мысли, слава Богу, сумел правильно воспринять. Для этого молодым, но в то же время боевым генералам и полковникам лично участвовавшим в боях с Наполеоном, пришлось всего лишь напомнить каким образом и из какого контингента формировалась армия революционной Франции, сумевшая в конечном итоге не только выбросить с территории своей страны иностранных интервентов, но и, покорив всю континентальную Европу, дойти до Москвы.

Часть 1. Глава 11

ГЛАВА 11

Апрель – май 1826 года

Декабрь 1825 года круто изменил многие судьбы, и в числе прочих судьбу генерал-майора Михаила Александровича Фонвизина. В конце февраля он, к своему удивлению, узнал, что его произвели, минуя генерал-лейтенанта, сразу в генерала от инфантерии.

Да и вообще, начиная с 11 декабря высший, да и средний командный состав трясло знатно. В первые дни после революции кто-то взлетал вверх, кто-то падал … в камеры Петропавловской крепости.

Однако, неожиданно уже в феврале, Головиным начали осуществляться системные сдвиги во всей армейской машине так называемой Петербургской республики.

Одним из первых шагов на этом пути стало создание в феврале 1826 года нового органа – Совета государственной обороны (СГО). В соответствии с «Положением о Совете» этот орган был призван объединить деятельность высшего военного и морского управлений и согласовать ее с деятельностью других правительственных учреждений по вопросам, относящимся к безопасности государства. И одним из важнейших мероприятий, проведенных СГО, стало обновление старшего командного состава армии. В этих целях 20 февраля была создана высшая аттестационная комиссия, на которую «возложено всестороннее рассмотрение аттестаций на генеральских чинов, выяснение степени пригодности этих чинов к службе, их политической надежности идеалам Революции и предоставление достойных к зачислению в кандидаты на высшие командные должности до начальников отдельных бригад включительно». Не медля ни дня Комиссия начала свою продуктивную работу. К слову, для увольнения непригодных генералов их приходилось увольнять в дисциплинарном порядке, что применялось в русской армии чуть ли не впервые и имело позорящий характер. Но, если подходить к этому делу объективно и непредвзято, то в основном аттестация командного состава положительно отразилась на повышении профессиональных качеств офицеров и генералов, способствуя существенному повышению боеспособности как наличных, так и только формируемых воинских контингентов.

Параллельно было проведено отделение Генерального штаба (бывшего Главного штаба) от Военного министерства и превращение его в независимый от Военного министерства орган, подчиненным непосредственно Временному правителю. Генерал-инспекторы отдельных родов войск Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) также были подчинены непосредственно Головину. Начальник ГУГШ - Волконский Петр Михайлович, именовался начальником Генерального штаба. Начальник ГУГШ был исполнителем указаний Временного правителя по разработке вопросов подготовки и ведения войны, подчинялся непосредственно Головину, имел право личного доклада, состоял членом СГО, участвовал в высших государственных установлениях при рассмотрении вопросов, входивших в его в компетенцию. Причем сноситься по этим вопросам с другими учреждениями ему предписывалось на правах министра. Ближайшим помощником начальника Генерального штаба являлся генерал-квартирмейстер, непосредственно руководивший оперативно-стратегическим планированием, военно-стратегическими работами и службой Генштаба.

Менялась не только организация войск на высшем командном уровне, но прежде всего тактика и стратегия боя. В этой связи Фонвизин вспоминал слова Головина, сказанные им относительно тактике стрелковых цепей. «По нынешнему улучшению и влиянию на бой ручного огнестрельного оружия тактика должна изменить строй, отдавая все преимущества рассыпному строю перед колоннами. Более того, теперь необходимо рассыпать не только роты и батальоны, но даже целые полки и бригады». Новое оружие и патроны, со всей определенностью, подтверждали слова временного правителя.

К этому своему карьерному взлету Фонвизин шел долго. Его военная служба началась в мае 1801 года, когда он поступил на службу в звании подпрапорщика в Преображенский лейб-гвардии полк. 5 декабря 1803 года был переведён в Измайловский лейб-гвардии полк. С 10 января 1804 года – портупей-прапорщик, с 1 декабря 1804 года – прапорщик. Участвовал в военной кампании 1805 года и в битве при Аустерлице, где получил свой первый орден Святой Анны III степени. 14 ноября 1806 года получил чин подпоручика, а 7 ноября 1808 года - поручика. Участвовал в военных действиях в Финляндии во время войны с Швецией (1808-1809) (Аландские острова). Был назначен адъютантом к генерал-майору А. П. Ермолову. Во время Отечественной войны 1812 года участвовал в боях под Витебском, под Смоленском был ранен, награждён орденом Святого Владимира IV степени с бантом. За Бородинское сражение награжден орденом Святой Анны II степени. За сражение под Малоярославцем награжден золотой шпагой за храбрость. Участвовал в сражении под Красным и в сражении на Березине. Был командиром партизанского отряда. 20 января 1813 года получил звание штабс-капитана.