Отдельный 31-й пехотный (СИ) - Виталий Абанов Страница 42

Я беру из костра головешку, поднимаю ее и вот уже у меня в руке импровизированный факел. Не идеально, но все же поможет мне разглядеть что там, в дальнем углу пещеры… не дает мне покоя этот мрак…

Делаю шаг вперед и слышу легкий шорох за спиной. Хозяйка. Проснулась-таки.

— Как неожиданно — раздается ее голос: — ты еще тут? Хм. Хочешь, я расскажу тебе притчу?

— Как я могу отказаться — отвечаю я, не поворачиваю голову. Отчего то мне очень страшно.

— Влюбилась как-то лиса в крестьянина. Пришла к нему и давай объясняться в любви, а тот в ответ — мол, не могу я тебя любить, у меня жена есть. — раздается ее голос как будто отовсюду сразу: — Дурак ты, — говорит лисица. — Жена у тебя злая да сварливая, неряшливая да некрасивая, не любит тебя и давно извести хочет.

— Что ж, — отвечал крестьянин, — такая моя судьба. На том разговор и кончился…Украла лисица большой котёл, наполнила водой и поставила на перекрёстке дорог на огонь. Проходит мимо жена крестьянина и спрашивает:

— Что ты тут, лисица, варишь?

— Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богатство, — отвечает лисица, — положила их в котёл и варю колдовское зелье. Кто искупается в нём, тот станет всех краше, богаче и счастливее.

— А если я в котле искупаюсь, — спрашивает коварная женщина, — стану ли я всех красивее, богаче и счастливее?

— Конечно, станешь, — отвечает лиса, — только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него окунуться.

— А готово ли варево? — спрашивает жена крестьянина.

— Давно готово, — говорит лисица. — Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котёл. Не успела лиса слова эти договорить, как женщина прыгнула в котёл и сварилась. А лисица, долго не мешкая, сняла с неё кожу и надела на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого. Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать. Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошёл в дом, а там всё прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблёскивают. Удивился крестьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лёг спать с молодой женой. Так в довольстве и неге прожили они год, но однажды дождливой осенней ночью постучался в их жилище странствующий даос и попросился на ночлег. Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость говорит:

— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель?

Улыбнулся крестьянин и спрашивает:

— А станет ли мне от этого знания лучше жить?

Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, пошёл своей дорогой… — ее голос затихает под сводами пещеры, исчезая эхом.

— Вот потому я прошу тебя — задумайся — узкая ладошка ложится мне на плечо и я чувствую как мягкое и теплое тело прижимается ко мне сзади: — станет тебе лучше жить от знания того, что именно находится в этом темном углу?

Глава 17

Теплое тело прижимается к моей спине сзади, и я совершенно точно ощущаю, где именно у этого тела расположены холмы и долины… а значит я знаю где находится и голова очаровательного создания, хозяйки пещеры, лисицы-оборотня, которой местные доброхоты дали такую неприглядную кличку. Я чуть приседаю, разворачивая корпус и раскручиваюсь назад, одновременно отклоняясь чуть в сторону — сок клап, или удар локтем с разворота, один из самых зрелищных и опасных в исполнении ударов в тайском боксе!

Тишину пещеры нарушает шлепок, такой, словно молотом ударили по твердому тесту — шмяк! Мой локоть остановлен. Как? Ладонь хрупкой печальной девушки легко остановила мой удар! Нет времени думать, я не думаю, я реагирую!

Удар! Разрывая дистанцию, я отпрыгиваю от нее и сразу же атакую ногой в голову, маваши гери! Хозяйка пещеры блокирует удар, подняв руку и приняв всю мощь удара на тоненькое предплечье, и оно не ломается пополам, ее не отшвыривает в стену пещеры, не разрывает на месте, как разрывало адских тварей, она просто чуть покачнулась, расставила ноги пошире и все.

— А ты буйный. Хочешь драться? — она вдруг оказывается совсем рядом и ее маленькие кулачки выдают серию атак — чоп-чоп-чоп, словно те самые звуки, которые издавал ее Цань Дао о деревянную доску, только на этот раз вместо доски — моя грудь. Не обращая внимания на ее атаки я тут же бью джэб, кросс, левой-правой, двоечку! Мои руки словно попадают в липкую смолу, ладошки хозяйки пещеры отводят их в сторону от удара, чуть ниже, чуть левее и все, предплечья скользят друг о друга, словно тела двух змей, кажется, что в месте соприкосновение сейчас полетят искры и… удар! Мир темнеет, у меня запрокидывается голова, я теряю ее из виду и закрываюсь, отпрыгивая в сторону… мне нужна дистанция! Я узнаю эту манеру боя, узнаю эти «липкие» движения, когда противник прилипает предплечьями и ладонями к рукам соперника, контролируя его, направляя, создавая себе возможности для атаки. Узнаю и эту серию «чоп-чоп-чоп!» — коротких прямых ударов прямо перед собой, стремительные атаки по верхнему уровню. И если я что-то еще помню о древнем ханьском искусстве «Юная Весна», то сейчас должна была пройти атака выставленной стопой в бедро или колено, мощная атака, ломающая кости и отбрасывающая назад… но почему ее удары наносят мне повреждения⁈ Вот только что ее «чоп-чоп-чоп» я даже не почувствовал, а сейчас…

Нахожу взглядом свою соперницу. Она стоит на одной ноге, вторая выдвинута вперед, обозначая удар ребром стопы. Все верно, смена уровня атаки, вот только… ее руки горят зеленоватым светом, а когда она опускает ногу на пол и чуть поводит плечами — за кистями рук остается след, словно от дымящейся головешки на сетчатке глаза…

— А ты не так прост — признает она: — что если… — она срывается с места и я едва успеваю заблокировать удар, еще один и еще! Под разными углами, с разных направлений, она словно исчезает в пространстве, чтобы появится в другом месте и нанести еще удар! Успеваю блокировать и уклоняться, что-то