Последнее лето ярла Ульфа (СИ) - Мазин Александр Владимирович Страница 42

Но молодец. Добрался.

И был очень удивлен, повстречав не своих соплеменников, а конный дозор варяжат. Они его и доставили на «базу», прописав заодно лекарство от проворства: стрелу в ляжку. Стрелу из печенега вынули, и поскольку ничего интересного он сообщить не мог, то, по совету Фроста, копченого (таково было собирательное прозвище всех печенегов в Киеве) отправили домой, к родным кочевьям. В лучших печенежских традициях. То есть пешком и избавив от всего, кроме исподнего. А поскольку исподнего у печенега не имелось, то с одной лишь повязкой на простреленной ноге.

Судя по роже ухромавшего в ковыль печенега, он ожидал худшего. Но у меня в тот день было отличное настроение. И было оно таковым еще целых два дня. А потом на реке вместо ожидаемых лодий и драккаров Рюрика появились торговые насады, принесшие неожиданные новости. И как только я их услышал, настроение резко испортилось.

А новости были такие. Взятый нами несколько дней назад гард оказался покинут. Но что куда неприятнее: за сутки до этого купцы встретили флот князя Рюрика. И флот уходил вверх по Днепру.

Рюрик нас бросил.

Через час я собрал хольдов для совета.

— Я выпущу ему кишки! — прорычал Медвежонок. — Закончу работу, которую не доделал Змееглазый!

Когда-то мой брат ходил под парусом с Красным Соколом и безмерно уважал того, чьим гербом он был. Теперь от уважения и следа не осталось.

— Может, что-то случилось? — осторожно предположил Витмид, который тоже когда-то был хирдманом тогда еще не князя Рюрика, а Хрёрека-ярла, славного викинга и потомка самого божественного Ингве[1].

— Случилось. Честь где-то потерялась! — поддержал моего брата Стюрмир.

Еще один бывший Хрёреков хирдман Оспак Парус тоже буркнул что-то неуважительное в адрес прежнего вождя. Кажется, с престарелой шлюхой его сравнил.

Но каковы бы ни были мотивы и сексуальные привычки Рюрика, это нам вряд ли поможет. Надо решать: что делать дальше? Следовать прежнему плану, то есть попытаться произвести коварный захват очередной заставы, было глупо. Тем более, по словам Фроста, с которым я успел поговорить чуть раньше, там была не просто застава, а гард покрепче того, который мы взяли накануне. И размещалось в нем минимум полсотни хузар и втрое большее количество печенегов. Более того, там было место впадения в Днепр какой-то речки, вдоль которой шла дорога к какому-то крупному селению, а оттуда чуть ли не к самой столице Хузарского каганата. В последнем, впрочем, Фрост был не уверен. Слухи слышал, но не более. Но место знал хорошо. По его словам, там даже имелось что-то вроде ярмарки на здешний лад. Причем с большими таможенными льготами для тех, кто спускался по реке.

— Надо возвращаться! — заявил братец. — Мне не терпится посмотреть в глаза лисице!

— Всем хочется, но, думается мне, с этим стоит повременить, — заметил Витмид.

— Это почему? — вскипел Медвежонок.

— Мы, Сваресон, не пустые идем, — напомнил Витмид. — У нас полным-полно отменного товара. Повезем его обратно, туда, где в беличьи шубы бонды жен наряжают?

Медвежонок задумался. Витмид задел главное чувство настоящего викинга. Жадность. Опять-таки напомнил о нашем прежнем плане. Спуститься до моря.

— Бури? — Я повернулся к нашему эксперту по данному региону.

Но тот лишь головой качнул. Не советчик.

Неожиданно вмешался Фрост. Этот словно в голову мне заглянул.

— А пошли до моря! — азартно предложил он. — Путь я знаю. Хоть до самого Корсуни проведу![2] На таких кораблях по этому морю ходить — милое дело.

Ну да. Поглядел на здешние купеческие «однодеревки». Набор брусьев и досок, собранный вокруг еще одного бруса-киля. Наши драккары, правда, тоже «однодеревки» по местным понятиям, поскольку кили у них тоже вытесаны из цельных дубовых стволов. Но сравнивать их — это как жеребца французского шевалье сравнить с пузатой клячей франского крестьянина.

К сожалению, у этого плана был минус. Один, но очень большой. Он строился на том, что Рюрик хотя бы на месяц возьмет под контроль днепровскую акваторию.

Тащить корабли по волокам, гадая — опознают нас хузары или нет?

Мнения разделились. Часть считала, что стоит рискнуть. Не узнают. Часть полагала, что оно того не стоит.

— Чтобы торговать с ромеями, не обязательно плыть к ромеям.

Это Бури разомкнул уста. И, как всегда, четко по делу.

Я мог бы и сам сообразить. Не только наши купцы плыли вниз по Днепру. В обратную сторону тоже имелся немалый трафик.

Вот с этими товарищами Бури и предлагал вступить в товарные отношения.

Предложение было принято единогласно.

Но с оговоркой. Моей. Купцов заморских мы будем ждать здесь. А что мешает? Припасов довольно. Место удобное. Единственный минус — заявятся с внеплановой проверкой предыдущие хозяева. Но именно с внеплановой. По словам пленных, появления начальства не ожидалось до осени как минимум. И так было всегда. Правда, существовала вероятность, что утечет информация о том, что кто-то громит приднепровские заставы. Но даже в этом случае вряд ли сразу пришлют целую армию. Сначала — разведчиков. Потому ухо следует держать востро. Как, впрочем, и обычно.

[1] Если верить Саге об Инглингах, то Ингве, также называемый Фрейром, был земной «заготовкой» будущего бога плодородия Фрейра. И как водится для бога его профиля, стал родоначальником рода имени себя. Не берусь судить, насколько верна информация, с которой нас познакомил великий Снорри Стурлусон, но то, что множество скандинавских конунгов и прочих благородных мужей гордились причастностью к этому роду — — установленный факт.

[2] Корсуни (именительный падеж!), Корсунь — — словенское произношение названия Херсона-Херсонеса.

Глава 23

Глава двадцать третья. Мирная торговля и свирепые викинги

Пропускать через волоки корабли — дело необременительное. Вот налог собирать — это да, непросто. Мы проделали эту операцию трижды. Причем для каравана черниговских купцов, шедшего не вверх, а вниз по Днепру, мы сделали значительную скидку от хузарского стандарта. Но с условием: о том, что мы — это мы, помалкивать. Те пообещали. За что бесплатно получили пару конских упряжек для волочения судов. Черниговские, впрочем, в долгу не остались. Их главным товаром была челядь. То есть рабы. И Медвежонок быстренько сговорился на «взять в аренду» полсотни особ женского пола посимпатичнее. Под личную финансовую ответственность. Зная моего прижимистого братца, я не сомневался: обращаться с дамами будут аккуратно.

Под этот заказ черниговские у нас даже переночевали.

Я сделал попытку выяснить что-то о загадочном Стеге Изморе, но купчики заявили, что это имя слышат впервые. Может, и соврали. А может, и нет. У них в Чернигове, как выяснилось, единого общества не было. Каждый большой род жил сам по себе. Эти вот, к примеру, сиверяне, которые со всякими там полянами, дреговичами, радимичами и прочими старались общаться по минимуму. У каждого петуха свой курятник.

А вот с Бури старший из купцов, носивший гордое имя Курчак Третий, был явно знаком и старался держаться от моего мастера-стрелка подальше.

Бури посмеивался. Надо полагать, собственная репутация ему нравилась.

Следующим утром черниговские ушли. А вместо них, уже со стороны устья, появился наконец долгожданный по-настоящему большой караван купцов ромейских. Аж сорок семь судов, половина которых была вполне пригодна для морского плаванья, а вторая — насады, купленные, скорее всего, уже в низовьях реки.

Ромеев сопровождала охрана. Тоже половинка на половинку. Часть — такие же ромеи, часть — северяне вроде нашего Фроста. Приличный отряд, надо отметить. Полторы сотни клинков. И минимум треть — лучники. Чтобы с такими управиться, нам пришлось бы повозиться. Потому даже Медвежонок, у которого при виде ромейских товаров загорелись глазенки, предложить поторговать железом не решился. Так что купля-продажа прошла по мирному варианту. Разве что сами ромеи меж собой немного пободались, когда я объявил аукцион. Благо товаров у них в денежном эквиваленте было больше, чем у нас.