Великий князь Владимирский (СИ) - Лист Банный Страница 42

Пировали три дня. Я не жалел ни припасов, ни серебра, так что все остались довольны и с трудом смогли разъехаться на четвертые сутки. Так как смотреть на пьяниц, оставаясь почти трезвым, было скучно, я провел все это время в тихих беседах с дядей. Для начала, обсудили пограничные споры, которых было не мало. Если на западе и юге все просто, граница Днепр, то на северо-западе и севере постоянно случались стычки из-за деревень, промыслов, пашен и пастбищ. Вникать в мелкие дрязги не хотелось, так что решили выделить по десятку витязей, и направить, совместно, вдоль границ с наказом разобраться и выпороть недовольных.

Следующим вопросом была Литва. Ставленники князя Ярослава мирно сосуществовали месяц, а потом начали увлеченно воевать друг с другом. Миндовг из Пруссии помогал то одному, то другому, но пока не лез в открытую. Князьки быстро забыли все наказы Великого князя Киевского и Новгородского, а когда тот начал их увещевать, прямо послали его по известному всем адресу. Дошло до того, что один из них пошел в набег на прибалтийские земли дяди. Князь Александр встретил наглеца под Крейцбургом и наголову разбил. Но и сам потерял четверть войска. Ярослав Всеволодович хотел склонить меня к совместному походу на язычников. Я отказался, мотивируя тем, что сейчас все свободные войска заняты, что было, отчасти, правдой.

Дела складывались так, что дяде не позавидуешь. Галичская боярская гидра, которая казалось уничтоженной навсегда, умудрилась выжить, отсидеться в Венгрии и Польше, консолидироваться и начала строить козни. Сил у Великого князя там было мало, спасало лишь то, что у Беллы и у Конрада Мазовецкого хватало своих проблем после нашествия, и они не помогали активно галичанам. Пока. Кстати, Конрад захватил всю Польшу, короновал себя в Кракове и стал требовать от князя Ярослава возвращения Зависленских земель. Получив отказ, поляк начал готовиться к силовому варианту решения вопроса. А вот это уже опасно. Дядины вассалы, если увидят его неспособность справиться с ситуацией, могут решить вернуть себе независимость. Александр Ярославович направлялся, как раз, наместником отца в Галич, чтобы на месте разобраться со всем. Однако одной дружины в 200 витязей для этого мало. Остальные войска моего союзника были заняты на литовских рубежах.

— Хоть у меня сейчас и нет свободных войск, но один Александр не справиться, — выслушав Ярослава Всеволодовича, начал я. — Территории огромные, а сил у него будет мало. Если враги объединят усилия, то сомнут, без вариантов. Давайте подсчитаем, чем я все же могу помочь. Во-первых, выделю одну терцию, Петра из Вщижа. Она не полного состава, потери пока не восстановили. Хотел распустить часть бойцов, остальных свести в одну. Уж больно накладно содержать их. Но ради помощи союзникам, могу и повременить. Пополню ряды до штатных из терции Федора Горелого. Но! Как я уже и говорил, затраты на их содержание велики. Готовы их взять на себя?

— Сколько ты им платишь?

Я назвал. Отец с сыном переглянулись, покривились, но видимо выбор был небогатый, так что согласно кивнули.

— Не переживайте. Они стоят того, сами знаете. Кстати доля в добыче у них от 30 до 40 %, в зависимости от выслуги. Думаю, и вы не станете их обделять. Или станете?

— У моей дружины доля гораздо меньше, — пробурчал князь Ярослав.

— Если не хочешь кормить свою армию, будешь кормить чужую, — процитировал им, приписываемое Наполеону изречение.

— Хорошо, согласны.

— Могу предложить другой вариант оплаты. Я сам выдам им положенное, из своей казны, а вы поставите мне на эту сумму товары. Немецкое железо и ткани.

— Годиться! — повеселел Ярослав Всеволодович.

Странная логика. Серебро жалко, а товары высокого предела нет.

— Продолжу. С терцией я отправлю две батареи орудий, всего 10 штук, с полным запасом.

— Может все же выдашь секрет их изготовления? — перебил меня дядя.

Зануда.

— Нет. По кавалерии. Отправлю отряд жандармов, под командованием Ильи Муромца. Он не велик, сейчас в нем 120 человек. Но вы видели их в деле. Александр, прошу беречь этих людей и использовать в самом крайнем случае. Каждый из них на вес золота. Это моя гвардия, от сердца отрываю.

Ярославович согласно наклонил голову.

— Но этого мало. Мои помещики отсутствовали дома больше года и сейчас восстанавливают свои хозяйства, пострадавшие без пригляда. Не все. Некоторым повезло с семьями или с управляющими. Так что разошлю весть, соберу тех, кто не ходил в поход или уже пресытился мирной жизнью и рвется в бой. Не думаю, что таких много, но на сотен пять латников и слуг можно уверенно рассчитывать. Итого под рукой Александра окажется три тысячи лучшей в мире пехоты, 10 орудий и около 850 тяжелой кавалерии. Наверняка и местные захотят присоединиться. С такой армией можно поставить раком и Польшу, и Венгрию, вместе с Римским попом и германским императором, в придачу.

— Сам не хочешь отправиться?

— Дядя, ты что?! Я только женился. Это у тебя большая семья, есть дети и внуки. А я один. Так что нет. Останусь дома и буду стараться, решая эту проблему.

Внимательно слушавшая нас Анна покрылась ярким румянцем.

— Александр, ты, бесспорно, хороший полководец, но у тебя нет опыта в управлении войсками, подобными тем, что я пошлю с тобой. Так что прошу, прислушивайся к советам Ильи и Петра из Вщижа. Избежишь ненужных потерь и добудешь больше славы и добычи.

— Не беспокойся, Ростислав Владимирович. Я все понимаю и воспользуюсь твоим советом.

— Что хочешь за помощь? — поинтересовался князь Ярослав.

— Давай решать с кафедрой митрополита, — предложил Великому князю Новгородскому и Киевскому.

— Что тут решать? Она в Киеве.

— От Киева остались одни головешки. Населения на Юге почти нет. Считаю необходимым перенести кафедру на Север.

— К тебе? — усмехнулся дядя.

— Да. В Белую Гору.

— Почему, тогда, не в Новгород?

— Что хочешь за согласие?

— Секрет изготовления орудий?

— Нет. Могу предложить 100 000 гривен.

Ярослав Всеволодович поперхнулся. Вот не беден, совсем. И понимает значение митрополитской кафедры прекрасно. Но магия цифр, особенно серебряных цифр!

— 200 000. И десять больших хрустальных сервизов, а также 20 больших зеркал и три воза оконных стекол.

Он что, дворец себе в Новгороде строит?

— Согласен. Я отправляю, вскоре, послов к Константинопольскому патриарху. Поставишь подпись под грамотой с просьбой о переносе кафедры. Завтра принесут.

— Хорошо. Когда получу обещанное?

— Как только подпишешь грамоту.

Вечером, лежа у меня на груди, Анна спросила:

— Зачем ты отдаешь столько серебра своему дяде?

— Когда-нибудь, девочка, возможно даже еще при нашей жизни, мы столкнёмся в борьбе за объединение всех русских земель. И борьба эта будет беспощадной. В ней любое оружие к месту. А духовный центр важнее тысяч воинов и телег с гривнами. К тому же, я не могу, пока, воспользоваться этим серебром, так же, как не сможет и дядя.

— Почему.

Пришлось просветить жену в вопросах инфляции.

— А …, - выслушав меня, начала задавать новый вопрос Анна.

Но мне хотелось другого, и она с легкостью согласилась.

Между тем, в другой части замка.

— Отец, почему ты согласился на перенос кафедры?

— Ты же знаешь, нам нужны войска Ростислава на Юге.

— Но можно было договориться и без этого.

— Зачем? — усмехнулся Великий князь. — Мы получили все, что хотели. Даже больше. Заметь, земли, принадлежащие нам, целы, кроме Юга. Но и тот пострадал меньше, чем Владимирская Русь. Пусть Ростислав старается, восстанавливает порушенное, обустраивает города. Мне это на руку. Все равно скоро все отойдет нам. В том числе и кафедра митрополита.

— Собираешься с ним воевать?

— Не сейчас. Рано. Да и помощь от него не помешает. Но он слишком крут. Согнал со столов князей, уничтожил знатнейших людей в своих владениях. Умен Ростислав, но не понимает самого главного: князья и бояре — соль нашей земли. На них все держится. Думаешь я просто так привечаю у себя всех недовольных?