Как я учился в магической школе (Ученик поневоле) - Александр Олегович Курзанцев Страница 43

— Извини, — морщась от прострелившей голову боли, обратился я к ближайшему стражнику, — а что случилось?

— Убийство, — лаконично ответил тот.

— Кого? — ошарашенно спросил я.

— Студента академии.

Тут по лестнице спустились двое стражей с носилками, на которых лежал белый до синевы и какой-то даже усохший труп. Приглядевшись, я ойкнул. Это был тот самый вчерашний парень, что так бойко отбил у меня шикарную красотку.

Мои губы мелко задрожали, и я пробормотал:

— Чёрт, а ведь на его месте должен был быть я…

Несмотря на то, что это было сказано тихо, инквизитор меня всё же услышал, после чего повернулся и, чуть хмыкнув, бросил:

— Окажешься в постели с вампиршей — будешь.

Тут вывели и саму виновницу — в здоровенных кандалах и с надетой на голову глухой металлической маской с одними лишь круглыми отверстиями для воздуха. Держали её три дюжих молодца, а сзади, не спуская с них глаз, шёл инквизитор с характерно вывернутыми для заклинания ладонями.

«А может, всё-таки в монастырь? — ненароком подумал я, провожая процессию взглядом. — В целибате, пожалуй, есть что-то привлекательное».

Интерлюдия 1

Внутри цитадели инквизиции было тихо, и только лёгкий сквознячок чуть колыхал пламя магических светильников в коридоре да иногда залетал в неплотно прикрытые двери кабинетов. Впрочем, вылетал он оттуда так же быстро, страшась немногословных инквизиторов, что мелким убористым почерком заполняли листы бумаг, вкладывая их в серые картонные папки с короткими заголовками «Дело №…».

Подняв голову, сидящий за широким конторским столом старший инквизитор Амнис задумчиво посмотрел на заплясавший на стене язычок голубоватого огонька. Переведя взгляд на пухлую папку перед собой, негромко пробормотал:

— Что же тебя со всем этим связывает, Ширяев Павел Алексеевич?

Он машинально огладил приятно гревшую печатку на безымянном пальце левой руки — символ власти инквизитора и одновременно могучий магический артефакт. Именно эти артефакты, а не какой-то эфемерный статус, служили инквизиторам защитой и давали право приказывать и требовать повиновения даже от магистров магии.

Это кольцо невозможно было снять, а со смертью инквизитора оно просто распадалось в пыль. Ходили даже слухи, что не инквизитор получает кольцо, а кольцо выбирает себе инквизитора. И Амнис был склонен этому верить — слишком уж необычной была связь артефакта и его носителя.

Кто может стать инквизитором, каким должен быть этот человек — доподлинно известно не было. У всех прошедших отбор было только одно общее качество… вернее, два. Все они были одарёнными, но ни у одного из них уровень дара не поднялся до мастерского уровня. Все уходили, так и не окончив академии. Кто со знаком ученика четвёртого курса, кто с тройкой на груди, кто-то даже с пятёркой. Впрочем, лишь единицы становились инквизиторами, остальные же уходили кто куда: пополняли ряды приграничной стражи, вступали в гильдии городских магов… Мастера, конечно, поглядывали на «недоношенных» с лёгким пренебрежением, вот только девять десятых магов империи были именно такими, и пропорция эта и не думала меняться.

Сам Амнис ушёл с четвёртого курса, когда после множества безуспешных попыток даже ему пришлось признать, что его потолок — это заклинания магии земли уровня три-плюс, а золотой буковки «М» на значке ему не увидеть никогда.

Вынырнув из воспоминаний, он снова развязал тесьму, доставая и откладывая в сторону опись материалов дела. Он и без неё знал, где что лежит, несмотря на более чем сотню листов из плотной бумаги, уложенных аккуратной стопкой.

Осмотр места происшествия, опрос свидетелей, допрос подозреваемого, справка о личностях погибших, справка о замерах магического фона, отчёт специалистов по характеру колдовства — всё это было нужно и важно, но так и не раскрывало ответа на вопрос, что это была за сущность и кому было выгодно убийство двоих первокурсников академии.

Хотя первокурсники-то первокурсниками, но виконт Ситрий Кас был к тому же старшим сыном графа Рэндельфа Каса и внуком маркиза Адиларда Каса, правителя Эльфийской марки. А это заставляло со всей серьёзностью относиться к делу. Граница империи всегда была местом беспокойным, а уж граница со «Светлым» — тут Амнис презрительно хмыкнул — королевством так и вовсе одной сплошной головной болью. И пусть инквизиция особо не вмешивалась в дела, происходящие там, основной целью ставя перед собой обеспечение внутренней безопасности государства, но кое-какое представление имела.

Прорывы ткани континуума, одиночные демоны, а то и целые их стаи — вот что составляло рутину марки. Недаром и дед, и отец погибшего студента были мастерами демонологии, передав сильный дар своим потомкам.

А тварь, послужившая инструментом убийства…

Все эксперты в один голос утверждали, что она была именно демонической природы, фонило от неё в том переулке жутко. И те же эксперты дружно говорили, что имевшиеся у парней магические амулеты и знания рода демонологов у самого виконта, чья семья уже несколько поколений борется с демоническими прорывами в наш план реальности, даже против такого существа дали бы достаточно времени, чтобы продержаться до подхода ударного звена инквизиции.

Но тут появился этот Ширяев, как он уверяет, прибежав на зов о помощи, и тварь, каким-то образом перенаправив и усилив его сырую силу, пробивает не рассчитанную на противодействие проклятьям защиту студентов. Впрочем, от проклятий и нет практически защиты. Только другая ведьма или кольцо инквизитора, действующее, правда, лишь одним способом — полностью отсекая зону вокруг себя от какой-либо магии.

На самом деле оно, конечно, не отсекало магию, а лишь блокировало возможность колдовать любым видам живых существ в зоне охвата, но это было даже действенней, ведь отсечка притока магических сил всё равно оставляла бы возможность колдовства за счёт внутреннего резерва.

Сам Ширяев, однако, говорит, что оказался поблизости абсолютно случайно, и данные проверки сей факт вроде как подтверждают, как и полная убеждённость в этом самого Ширяева.

В ходе допроса и последующего опроса студентов академии, между тем, выявляется и подтверждается связь между ним и жертвами. Как минимум, неприязненные отношения, выливающиеся в периодическую травлю с их стороны, говоря простым языком.

А это что? А это мотив. Вот только имеется официально подтверждённое артефактом свидетельство о нежелании Ширяева нанести вред своим обидчикам.

С другой стороны, а если его действия — это следствие лёгкого ментального внушения? Где сам Ширяев — всего лишь орудие в руках неизвестного, как и демон? Вот только никаких следов остаточного магического воздействия на сознание обнаружено не было…

Амнис неторопливо сложил листы обратно и ещё раз посмотрел на