Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 5 - Оро Призывающий Страница 44

Их ведь ещё друг другу не представили.

Поговорить с Йошидой, выяснить всё, что получится, оценить. Притвориться союзником, ни в коем случае не показывая, что он догадался о его настоящей натуре.

А уже потом решить — продолжить этот союз, или же сдать Йошиду Хозяину с потрохами.

Улыбнувшись под маской, Джейсон Клотт встал и направился в сторону Обелисков.

Глава 24

Большое зеркало отражало всю комнату. Перевёрнутая мебель, тотальный разгром, обломки и осколки. И Теонор, стоящий посреди всего этого «великолепия».

Быстро шагнув к стене, Теонор чуть не запнулся об остатки одной из своих роскошных статуй, и, выругавшись, быстро нажал кнопку. Зеркало чуть помутнело; это значило, что там, по ту сторону, оно стало непроницаемым, и толпа чёртовых Никсов не видит его сейчас.

Им нельзя видеть его таким.

Проклятье. Ему нельзя БЫТЬ таким!

Как это произошло? Как это вообще могло произойти?

Корабль наконец перестал трястись, так что Теонор смог безопасно выйти из своей спас-камеры. Вот только сколько техники за это время оказалось покорёжено, сколько наёмников — убито и покалечено, а главное — кто это всё устроил?

Теонор не верил в случайности. Зато отлично знал, что у всякого величия есть враги и завистники. Что, узнали о его планах и испугались? Решили, что скоро будет поздно, чтобы остановить его? Чёрта с два, придурки — УЖЕ поздно!

Но слишком много вариантов. Таким, как он, всегда завидуют. Жалкие бездарности, вращаются вокруг по-настоящему великих, как астероиды вокруг звезды… Вращаются и гадят исподтишка.

Он ещё раз оглядел разгромленную комнату. Кто это может быть? ГРУЗД? Нет, не ГРУЗД, те бы действовали официально, без диверсий. Какие-то другие претенденты на эту планетку?

Слишком, слишком много. Любой из его школьных одноклассников, любой, с кем он позже пересекался. Все они ему завидовали! Оставался даже шанс на Никса, пусть и небольшой. Да, он потратил с десяток лет, летая по Галактике, отыскивая клоны Никса и уничтожая их, чтобы этот самовлюблённый идиот наконец сдох по-настоящему. Но что, если он пропустил одного или двух? Нельзя совсем сбрасывать Никса со счетов, нельзя…

А его — можно? Его, Теонора, уже считают побеждённым? Ну уж хрен там; он ещё всех переиграет и уничтожит…

Автоматическая дверь отъехала в сторону; Теонор вышел наружу, опасливо поглядывая по сторонам и готовясь в любую сторону спасать свою жизнь от нового падения. Но корабль прекратил тряску; похоже, неисправность устранили.

— …босс, босс! — по заляпанному кровью и техническими жидкостью коридору, перешагивая через предметы и тела (одни шевелились и стонали, другие нет), пробирался один из его помощников. — У нас большие проблемы.

— Я уже заметил, идиот! — моментально вскипел Теонор. — Или ты считаешь…

— Я не об этом, босс, — покачал головой помощник. Теонор заморгал: прежде тот никогда не позволял себе перебить его. — Стабилизатор кое-как починили, пока выдержит… но есть проблема посерьёзнее.

Он словно боялся сказать всё начистоту; у Теонора засосало под ложечкой. Что ещё? Что сотворили эти жалкие завистники?

— Говори, — мрачно отрезал он.

— Вам… лучше самому взглянуть, босс, — помощник поёжился. — В отделении с Обе… в отделении для Обелисков.

* * *

— Мы же деловые люди, господи Распутин, — заметил Джейсон Клотт. — А деловые люди знают главный принцип. Никаких лишних вопросов!

Говорить приходилось громко; вертолётный двигатель не заставишь работать беззвучно, даже если очень хочется. Впрочем, чего сейчас хотелось Джейсону, так это ответов. Задать эти самые чёртовы вопросы и тут же получить на них ответы — незамедлительно, беспрекословно, со всеми подробностями!..

Но, разумеется, в жизни так не бывает. Ответы даются не сразу, а вопросы не задаются напрямую, в лоб. Поэтому всё, что сейчас требуется — нацепить улыбку (вежливую, как того требует этикет, но не слишком доброжелательную, чтобы Распутин не задался вопросом, на что его хотят раскрутить такой улыбкой) и ждать.

Всё происходящее и так давало… пищу для размышлений. Как будто разгадываешь детективную загадку! В центре Йошида Распутин. «Кто он такой» — вопрос номер один, его не решишь за три секунды. Сначала требуется решить ряд вопросов помельче, раскрывая подсказку за подсказкой.

«Как он попал в Антарктиду и что там делали несколько десятков Обелисков?»

«Что с ним делали дочь главы Якудзы и ещё какой-то пацан в скафандре как из фантастического сериала?»

«Что это за толпа монстров там была, из кого она мутировала, и главное — как Йошида заставил их подчиняться?»

«Почему он совсем не удивился?»

Йошида не удивлялся решительно ничему. Ни когда Клотт появился перед ними, переваливаясь по ледяным сугробам. Ни когда назвал своё имя. Всё время ведёт себя так, будто происходящее — какой-то его глобальный план. «А, так вы один из этих… людей, что присылали ко мне своего вежливого и учтивого агента?» — вот и всё, что он сказал.

Он умён. И, разумеется, прекрасно понимает, что к чему. Поэтому лучше не пытаться обмануть его пока, вызнать что-то здесь и сейчас. Просто… довезти на вертолёте до Москвы, честно и без жульничества. Говорить стандартные фразы про «Нам стоило получше вас оценить» и «Надеюсь, вы не держите зла за тот случай», и так далее.

— Никаких лишних вопрос, — кивнул Распутин, откидываясь в кресле и болтая в руке стакан с дорогой минералкой. — А какие вопросы — лишние?

Да он наслаждается этим. Признаться, при виде такого противника Клотт и сам начинал чувствовать наслаждение. Борьба с ним — как шахматная партия, а достойного соперника поди отыщи, особенно если ты взобрался на вершину.

— Те, что ничего не изменят прямо сейчас, — пожал он плечами. — Что будет, например, если я задам вам вопрос… ну, хотя бы о тех существах? Что изменится?

* * *

Я закатил глаза.

Ох. Как же этот тип меня утомлял.

— Что изменится? — я отхлебнул минералки; в горле слегка першило после всей беготни. — Например, вы можете выкинуть меня из вертолёта, если ответ вам не понравится.

Ещё один «гроссмейстер». По его лицу, напряжённому, но в то же время неуловимо довольному, по тону, по витиеватому стилю — по всему я мог сказать, что он сейчас видит наше общение как своего рода шахматную партию.

Сколько ещё раз мне нужно повторить, что я ненавижу шахматные аналогии?

Клотт, тем не менее, аж глазами засверкал; кажется, мой ответ оставил его на полпути к шахматному оргазму.

— Я не настолько глуп, господин Распутин, — сообщил он мне с идиотской улыбкой, как