Отдельный 31-й пехотный (СИ) - Виталий Абанов Страница 44

— Уфф… насмешил, Володя. Я не собираюсь тебя убивать — говорит она, вытирая слезы: — ты умрешь сам.

— Так. — я беру трубку, которая левитирует в воздухе и затягиваюсь ей. Крепкое зелье. Пожалуй, крепче той дури, которую Пахом с собой в кисете таскает и нюхает при каждом удобном случае, у меня аж волосы на затылке дыбом встали.

— Уже лучше — говорю я, передавая трубку ей обратно: — что ты меня убивать не хочешь.

— Это ты меня убить хочешь — пожимает плечами она, принимая трубку и затягиваясь ею: — хотя я тебя спасла. И даже напоила чаем. А еще мы играли в тучку и дождик, у людей это считается за добродетель?

— Когда как — признаюсь я: — в данном конкретном случае может сойти за благотворительность. Но насчет «спасла» я бы на твоем месте воздержался от таких громких фраз. Ты же сперва с меня кожу и сняла!

— Но потом я тебя спасла! — ерзает на своих рыжих хвостах она: — если бы не я!

— Если бы не ты, я бы не попал в такую ситуацию!

— Хорошо — кивает она: — на мне кармический груз за твое убийство и твое спасение. Гуанинь говорит, что добро весит больше, чем зло, так что ты все равно мне должен. А еще — чай и тучка с дождиком!

— Тучка с дождиком. — киваю я: — ясно. Так от чего я помереть должен?

— От тучки с дождиком — затягивается трубкой она и выдыхает зеленоватый дым: — все умирают. Удивительно как ты еще жив. Всегда этого не хватало — поваляться после всего, поболтать… а мы еще и подраться успели. У тебя удары слишком прямые, ты слишком уж на свою силу рассчитываешь. Сменяй уровни атаки и будь гибче, ты жесткий как собачка. А надо быть гибким как кошечка…

— Погоди. Так я должен умереть, потому что с тобой в постели кувыркался?

— Все-таки с годами человечество так огрубело — сетует лисица-кицунэ: — «кувыркался». Танец тучки и дождика, поединок Тигра с Драконом, Открытие Врат Жизни, Похищение Хризантемы…

— Не, не, не, похищение хризантемы — это уже анальный секс. — машинально поправляю я.

— Мы с тобой «кувыркались» четыре свечи подряд. Половину ночи. Неудивительно, что ты везде у меня побывал. Кстати, а ты знаешь, что извергать так много семени — вредно для здоровья? Даосы говорят, что только сдерживая семя можно достичь бессмертия. Вот был у меня один даос, он тоже пытался сдерживать… лет сто назад это было…

— И… он достиг бессмертия? — осторожно интересуюсь я.

— Умер — пожимает плечами она: — как тут достигнешь? Фонтаном изошел и помер. Я же говорю — любой, кто играл со мной в тучку и дождик умирает. Мужской энергии ян обычного человека не хватает чтобы напитать мою женскую инь… даосы советовали мне оргии, но даже если сто мужчин собрать разом — они все равно потом умирали, а у меня были неприятности с Небесной канцелярией. Пришлось уезжать из долины Желтой реки… а у меня там такие книги были… — она вздыхает: — и людей жалко. Такие симпатичные мальчики были…

— А женщин не жалко? С которых ты кожу снимаешь?

— Женщин не жалко — ухмыляется она: — женщины — это пристанища инь и мои соперницы. Чем больше женщин, тем меньше мужской ян в воздухе разлито… а мне без этого не выжить. Вот сейчас — ты меня напитал энергией, я сытая. А обычно — впроголодь… мужчины долго не живут, дай бог четверть свечи продержаться… но это очень и очень редко. Обычно и до ста досчитать не успеешь, как уже умер.

— Понятно. А у тебя одежда есть?

— Одежда? Зачем тебе?

— Чтобы одеться. Чего мне тут голому валяться?

— Слушай, Володя, у меня есть идея — говорит Акай и в ее глазах вспыхивает огонек: — раз уж ты еще не умер — давай еще раз попробуем? В тучку и дождик?

— Хм? — я окидываю взглядом ее обнаженное тело. Она — не человек. Она — неведомая хтонь. Она чудовищно сильна и столь же опасна. Она — серийная убийца сотен, если не тысяч людей и у нее совершенно отсутствует эмпатия или рефлексия. Она не сожалеет о том, что сдирала кожу с живых людей, у нее никаких угрызений совести за то, что после секса с ней умирали сотни мужчин и юношей, она — чума, война, глад и мор. А еще она — возможно единственное существо в этом мире, которое способно меня убить, причем сделать это легко для себя и мучительно для меня. Если так подумать, то сейчас я нахожусь в ее полной власти и она может сделать со мной все что захочет… не обращая внимания на мои возражения, может просто сесть верхом, стиснуть меня своими стальными бедрами и…

— О! У тебя гордо поднял голову нефритовый стержень! — оживляется она: — как здорово! Жаль, что тебе скоро конец, но надо использовать возможность, пока есть!

— Если так подумать, не самая плохая смерть — отвечаю я, протягивая руку и нащупывая упругие полушария неведомой хтони, серийной убийцы и мистического существа со сверхспособностями. Кто она? Демон? Полубог? Или божество, явившее мне теофанию?

— Предлагаю пари! — говорю я, оттягивая левый сосок полубога-демона-оборотня: — если ты первая сдашься, то ты меня отпустишь восвояси.

— А если нет? — прикусывает губу она, удерживая стон: — Володя, твои ставки не работают. Что мне взять с тебя, если ты умрешь?

— И правда — соглашаюсь я с ней: — давай просто потрахаемся. Ээ… поиграем в тучку и дождик?

— Хорошо — говорит она и прикрывает глаза: — получится во второй раз — отпущу. Ты все равно далеко не уйдешь. Одежду дам и коня… у меня есть парочка. Но ты уж постарайся…

— Гвардии лейтенанта Уварова дважды о таком не просят — отвечаю я и притягиваю неведомую хтонь к себе. Инь и ян, значит, обмен энергиями? Хм… а может это судьба? Мне определено не стоит делать это с ней… а впрочем…

— Володя? — шелестит ее шепот под темными сводами пещеры.

— Да?

— Будь немного пожестче. Пожалуйста.

Глава 18

— Тшшшш! — вырывается пар из-под паровоза, когда я наконец ступаю на перрон столичного вокзала. Вокруг суета сует, торопливо семенят носильщики багажа, доносятся обрывки фраз, выхваченные ветром, из вагонов выходят пассажиры, их встречают на перроне, пожимают руки, обнимаются, тут же кричат мальчишки, разносящие газеты, горячие пирожки и сбитень, в воздухе стоит отчетливый запах не то дегтя, не то угольного дыма…

Я озираюсь