Экспедиционный корпус (СИ) - Лопатин Георгий Страница 45

«Суки…» — мысленно сплюнул Климов, но потом все нейтральным тоном произнес:

— Ничего, оплатите после войны.

Француз резко развернулся и ушел куда-то к себе.

— Вот так вот, ваше превосходительство, на ходу подметки рвут. У них лицензии не оплачиваются, а мы продолжаем платить. А уж сколько всякого французского у нас на вооружении…

Тот кивнул, с хмурым видом глядя в спину французского капитана.

Забегая немного вперед можно сказать, что ничего с этого изобретения Климов не получил кроме сомнительного по своей ценности морального удовлетворения от фиксации его первенства в разработке нового вида оружия. Патент французы легко обошли. Оказалось, достаточно внести в конструкцию какое-нибудь незначительное изменение, вроде иной формы чаши, поставить другой детонатор, и все — это уже другое изделие на которое так же можно получить патент. А сам принцип действия запатентовать невозможно. Собственно этот момент ему популярно объяснил специалист по патентному праву.

— Это как с огнестрельным оружием, месье, принцип один — удар бойка по капсюлю патрона и вылетом пули из ствола за счет взрыва пороха, но сколько же разных конструкций придумано для того, чтобы спустить этот боек!

В общем заработать на идее он при некоторой удаче получения заказа мог только в России и при этом имея собственное производство, чтобы самому производить эту продукцию. Отечественные дельцы не дурнее французских и тоже знают как обходить патентные ограничения, тем более что изделие проще не придумаешь.

«Так что пролетел я как фанера над Парижем, — с грустной самоиронией подумал он. — Что ж, ладно, запомним на будущее и как говорится: не забудем, не простим и при случае жестоко отомстим…»

43

— Рада вас видеть Михаил Антонович! — подала руку именинница.

— С днем рождения, милая Елена Александровна. Вы обворожительны.

— Благодарю! Но зачем так официально? Зовите меня просто Елена.

— Тогда и вы называйте меня просто Михаил.

— Проходите, Михаил…

— Вот мой подарок, — протянул он красиво перевязанный бантом большой конверт с тетрадью внутри.

— Благодарю!

Народу в особняке снимаемом семейством посла Извольского оказалось довольно много и надо думать большая часть заявившихся на празднество к Елене никакого отношения не имело и пришли они скорее к самому послу, чтобы порешать какие-то вопросы в неформальной обстановке и просто навести мосты.

Елена провела своего нового гостя к группке молодых людей, коих насчитывалось человек пятнадцать и представила его им.

— Да-да, мы много о вас слышали Мишель! — произнесла какая-то девушка по-французски из-за того, что часть гостей были явно из числа аборигенов. — Вы если не Пушкин нашего времени, то определенно Лермонтов!

Климов снова с недоуменным видом заозирался по сторонам, на что Елена рассмеялась.

— Зовите его Михаилом, как его папа с мамой назвали, а то на другие имена он не реагирует.

— Главное, чтобы меня какой-нибудь Дантес не шлепнул на дуэли или как, Лермонтова не сослали в какие-нибудь горы и не порешили уже там.

— Да, я слышал, что вас уже попытались вызвать на дуэль, — сказал один из аборигенов.

А второй, уже отечественного производства, добавил:

— А так же попытались предать суду и как минимум сослать по примеру Лермонтова.

Гости посмеялись, а дальше Климову пришлось дать пояснения друзьям Елены, как по поводу не состоявшегося вызова на дуэль, так и по причинам по которым князь Юсупов попытался предать его суду.

Не могла в таком молодом и горячем обществе не зайти речь о политике.

— Так какая форма правления на ваш взгляд более предпочтительна для России? Как в Англии может?

— А чем Английская форма правления отличается от Российской? — включил дурачка штабс-капитан.

— Ну как же, у них демократия и парламент, а монарх не вмешивается в законотворчество, — как маленькому объяснял ему хлыщ.

— Григорий, мой старший брат, — с некоторым смущением представила хлыща Елена. — Учится в английском университете…

Выглядел Григорий Александрович типичным мажором, был в гражданском костюме, и разговаривал с Климовым через губу, явно подражая в манере общения своему отцу, чем разительно отличался от более живой и непосредственной сестры.

«Все с тобой ясно Гриша, — подумал Михаил. — Типичный агент влияния вскормленный заграницей».

— Ну у нас тоже парламент есть.

— Только царь постоянно вмешивается в его работу и разгоняет по малейшему поводу.

— Не научились еще работать с новым органом управления, как и наши парламентарии парламентарствовать. Дело новое, это как с машиной, пока освоишься столько раз заглохнешь да заедешь куда-то не туда… В истории английского парламентаризма тоже много темных пятен с разгоном королем и наоборот попыткой согнать короля.

— И все-таки, вы считаете, что нам не нужна Конституция?

«Похоже транслирует мысли своего отца, своим-то неоткуда взяться, за счет чего и пытается выглядеть значимым», — понял Михаил.

— А разве в той же Англии есть конституция?

— Там есть хартия о правах…

— Дворянства. Ну и у нас есть нечто подобное. В чем проблема?

— И все-таки, не уходите от ответа… — насупился Григорий.

— Хорошо. Принципиальной разницы между монархиями в России и в Англии нет. И там, и там она абсолютная.

— Что вы такое говорите?! В Англии избираемый парламент и король в его работу не вмешивается!

— Ну да, ну да… только назначает премьер-министра…

— По представлению парламента…

— Все так Григорий Александрович, все так, — покивал Михаил Климов. — Только вот какая закавыка… партии, чтобы быть избранными и заседать в парламенте должны перед этим принести присягу на верность монарху. Без этого они к выборам даже не допускаются. По вашим лицам, господа и месье, вижу, что о такой маленькой, но все меняющей мелочи, многие не в курсе или в курсе, но отнеслись к этому моменту как к пустой формальности. Но это не формальность, поверьте, все очень серьезно. Ну а теперь подумайте так ли уж свободны в своих решениях все эти партии от мнения короля, когда чуть что не так и, их могут обвинить в измене со всеми вытекающими? А каторги для политических заключенных в Англии, как к слову и во Франции, это ни разу не царские санатории, где осужденные живут в деревенских избах, получают книжки, пишут письма и жандармы с полицией относятся к ним со всем вежеством. Да-да месье и мадемуазели, именно так. Никто их в цепи не заковывает и вкалывать, как на каторгах Англии и Франции до изнеможения от рассвета до заката не заставляет. Потому и бегут они в Швейцарию и ту же Англию с легкостью неимоверной. Так что власть монарха в Англии столь же абсолютна как и в России, просто английские монархи после нескольких бунтов сделали финт ушами и поставили между собой и народом прокладку в виде пресловутого парламента и теперь все недовольство населения обращено именно на эту прокладку, а монарх каждый раз говорит: это не я, это все парламент вами же избранный начудил, сами во всем виноваты, смотрите кого выбираете, но так и быть, давайте я для начала поменяю премьера и если он не исправит ситуацию, то назначу новые выборы в парламент, куда вы изберете новых парламентариев, на этот раз более достойных. Правда удобно? Король в любом кризисе как бы ни при чем, в стороне и над схваткой, выступает судьей. А теперь представьте себе такую же ситуацию в России, и вообразите какая буча поднимется если заставить партии еще перед выборами принести царю присягу верности так же, как в благословенной Англии.

Друзья Елены стали несколько растерянно переглядываться между собой.

— Тогда может как во Франции и прочих республиканско-демократических странах вроде США? — спросил молодой, но при этом бородатый француз.

Хотя борода по молодости была жиденькой и выглядела как драная мочалка.